Неточные совпадения
На счастье Левина, старая княгиня прекратила его страдания тем, что сама встала и посоветовала Кити итти спать. Но и тут не обошлось без нового страдания для Левина. Прощаясь с
хозяйкой, Васенька опять хотел
поцеловать ее руку, но Кити, покраснев, с наивною грубостью, за которую ей потом выговаривала мать, сказала, отстраняя руку...
— Слышишь, Фетинья! — сказала
хозяйка, обратясь к женщине, выходившей на крыльцо со свечою, которая успела уже притащить перину и, взбивши ее с обоих боков руками, напустила
целый потоп перьев по всей комнате. — Ты возьми ихний-то кафтан вместе с исподним и прежде просуши их перед огнем, как делывали покойнику барину, а после перетри и выколоти хорошенько.
Поцеловал руку
хозяйки, остальным кивнул головой и пошел, тяжело шаркая ногами;
хозяйка последовала за ним.
Кухня была истинным палладиумом деятельности великой
хозяйки и ее достойной помощницы, Анисьи. Все было в доме и все под рукой, на своем месте, во всем порядок и чистота, можно бы сказать, если б не оставался один угол в
целом доме, куда никогда не проникал ни луч света, ни струя свежего воздуха, ни глаз
хозяйки, ни проворная, всесметающая рука Анисьи. Это угол или гнездо Захара.
Потом
целые полки загромождены были пачками, склянками, коробочками с домашними лекарствами, с травами, примочками, пластырями, спиртами, камфарой, с порошками, с куреньями; тут же было мыло, снадобья для чищенья кружев, выведения пятен и прочее, и прочее — все, что найдешь в любом доме всякой провинции, у всякой домовитой
хозяйки.
После болезни Илья Ильич долго был мрачен, по
целым часам повергался в болезненную задумчивость и иногда не отвечал на вопросы Захара, не замечал, как он ронял чашки на пол и не сметал со стола пыль, или
хозяйка, являясь по праздникам с пирогом, заставала его в слезах.
Бог знает, где он бродил, что делал
целый день, но домой вернулся поздно ночью.
Хозяйка первая услыхала стук в ворота и лай собаки и растолкала от сна Анисью и Захара, сказав, что барин воротился.
Целые недели комната
хозяйки была загромождена несколькими раскинутыми и приставленными один к другому ломберными столами, на которых расстилались эти одеяла и халат Ильи Ильича.
А как удивится гость, приехавший на
целый день к нашему барину, когда, просидев утро в гостиной и не увидев никого, кроме хозяина и
хозяйки, вдруг видит за обедом
целую ватагу каких-то старичков и старушек, которые нахлынут из задних комнат и занимают «привычные места»!
В этой болтовне незаметно пролетел
целый час. Привалов заразился веселым настроением
хозяйки и смеялся над теми милыми пустяками, которые говорят в таких хорошеньких гостиных. Антонида Ивановна принесла альбом, чтобы показать карточку Зоси Ляховской. В момент рассматривания альбома, когда Привалов напрасно старался придумать что-нибудь непременно остроумное относительно карточки Зоси Ляховской, в гостиной послышались громкие шаги Половодова, и Антонида Ивановна немного отодвинулась от своего гостя.
— Ах, извините меня, извините меня, Марья Степановна… — рассыпалась Хина, награждая
хозяйку поцелуем. — Я все время была так завалена работой, так завалена… Вы меня поймете, потому что можете судить по собственным детям, чего они стоят родителям. Да! А тут еще Сергей Александрыч… Но вы, вероятно, уже слышали, Марья Степановна?
— Мама, окрести его, благослови его,
поцелуй его, — прокричала ей Ниночка. Но та, как автомат, все дергалась своею головой и безмолвно, с искривленным от жгучего горя лицом, вдруг стала бить себя кулаком в грудь. Гроб понесли дальше. Ниночка в последний раз прильнула губами к устам покойного брата, когда проносили мимо нее. Алеша, выходя из дому, обратился было к квартирной
хозяйке с просьбой присмотреть за оставшимися, но та и договорить не дала...
Хозяйка дома с внутренней горестью смотрела на подлые вкусы своего мужа и уступала им так, как Людовик-Филипп в начале своего царствования, снисходя к своим избирателям, приглашал на балы в Тюльери
целые rez-de-chaussée [нижние этажи (фр.).] подтяжечных мастеров, москательных лавочников, башмачников и других почтенных граждан.
Целую ночь не спал старый ябедник и все ходил по комнате, разговаривая вслух и хихикая так, что вдова-хозяйка решила про себя, что жилец свихнулся.
И она опять обняла и принялась взасос
целовать Тамару которая со своими опущенными глазами и наивным нежным лицом казалась теперь совсем девочкой. Но, освободившись наконец, от
хозяйки, она спросила по-русски...
Мать подумала и отвечала: «Они вспомнили, что
целый век были здесь полными
хозяйками, что теперь настоящая
хозяйка — я, чужая им женщина, что я только не хочу принять власти, а завтра могу захотеть, что нет на свете твоего дедушки — и оттого стало грустно им».
Тот встал. Александра Григорьевна любезно расцеловалась с
хозяйкой; дала
поцеловать свою руку Ардальону Васильичу и старшему его сыну и — пошла. Захаревские, с почтительно наклоненными головами, проводили ее до экипажа, и когда возвратились в комнаты, то весь их наружный вид совершенно изменился: у Маремьяны Архиповны пропала вся ее суетливость и она тяжело опустилась на тот диван, на котором сидела Александра Григорьевна, а Ардальон Васильевич просто сделался гневен до ярости.
На половине Амалии Карловны немецкая чистота достигала своего апогея, так что сама
хозяйка походила на кошку, которая
целые дни моется лапкой.
Хозяйку углов захватили еще два дня тому в полицию; жильцы разбрелись, дело праздничное, а оставшийся один халатник уже
целые сутки лежал мертво пьяный, не дождавшись и праздника.
Первый и существеннейший талант принадлежит самим хозяину и
хозяйке дома и заключается в том, что они издали в свет
целый выводок прелестнейших дочерей и немалое количество остроумнейших птенцов, составляющих красу и утешение
целого города.
— Не лучше вас: друг друга стоим! — отвечал Калинович, и вообще заметно было, что вместо ожидаемого сближения с губернатором он
целый вечер намеревался любезничать с
хозяйкою; но из дома принесли ему записку, при чтении которой заметное чувство удовольствия показалось на лице его.
— Ах, как это жаль! — произнес опять с чувством князь и за обедом, который вскоре последовал, сразу же, руководимый способностями амфитриона, стал как бы не гостем, а хозяином: он принимал из рук
хозяйки тарелки с супом и передавал их по принадлежности; указывал дамам на куски говядины, которые следовало брать; попробовав пудинг из рыбы, окрашенной зеленоватым цветом фисташек, от восторга
поцеловал у себя кончики пальцев; расхвалил до невероятности пьяные конфеты, поданные в рюмках.
Сверстов, начиная с самой первой школьной скамьи, — бедный русак, по натуре своей совершенно непрактический, но бойкий на слова, очень способный к ученью, — по выходе из медицинской академии, как один из лучших казеннокоштных студентов, был назначен флотским врачом в Ревель, куда приехав, нанял себе маленькую комнату со столом у моложавой вдовы-пасторши Эмилии Клейнберг и предпочел эту квартиру другим с лукавою
целью усовершенствоваться при разговорах с
хозяйкою в немецком языке, в котором он был отчасти слаб.
Перед самой
хозяйкой главным образом виднелся самовар и ветчина с горошком, а также и бутылка сладкой наливки; перед детьми красовалась гречневая каша с молоком, которой они, видимо, поглотили значительное количество; перед француженкой стояла огромная чашка выпитого кафе-о-лэ и
целая сковорода дурно приготовленных котлет-демутон; а перед немкой — тоже выпитая чашка уже черного кофею и блюдо картофелю.
Здесь я, впрочем, по беспристрастию историка, должен объяснить, что, конечно, заседатель не съел в один обед
целого ушата капусты, но, попробовав ее и найдя очень вкусною, велел поставить себе в сани весь ушат и свез его своей жене — большой
хозяйке.
Это они говорили, уже переходя из столовой в гостиную, в которой стоял самый покойный и манящий к себе турецкий диван, на каковой
хозяйка и гость опустились, или, точнее сказать, полуприлегли, и камер-юнкер обнял было тучный стан Екатерины Петровны, чтобы приблизить к себе ее набеленное лицо и напечатлеть на нем
поцелуй, но Екатерина Петровна, услыхав в это мгновение какой-то шум в зале, поспешила отстраниться от своего собеседника и даже пересесть на другой диван, а камер-юнкер, думая, что это сам Тулузов идет, побледнел и в струнку вытянулся на диване; но вошел пока еще только лакей и доложил Екатерине Петровне, что какой-то молодой господин по фамилии Углаков желает ее видеть.
— И была бы при том
хозяйка хорошая!.. — направляла прямо в
цель свое слово Миропа Дмитриевна.
— Князь, подходи! — сказал Морозов Вяземскому. — Нет, нет, по обычаю! — закричали гости, — пусть хозяин
поцелует первый
хозяйку! Пусть будет по обычаю, как от предков повелось!
Мне хотелось сбежать вниз на двор, плясать от радости, благодарно
целовать прачку, но в это время, — должно быть, из окна, — закричала моя
хозяйка...
— А! Право, только у вас, и почувствуешь себя ивой раз точно на родине, — сказал один из гостей,
целуя у
хозяйки руку. — И как вы это все умеете устроить?
— С ними. Накормил их да ушел с ними.
Хозяйка мне сказывала, — они вдвоем
целый огромный горшок каши съели. Так, говорит, вперегонку и глотали, словно волки.
— Извините, я больше не смею утруждать вас своим присутствием, но позволяю себе думать, что уношу с собою приятную надежду, что отныне все недоразумения между нами кончены, и вы… вы не лишите общество его… так сказать, лучшего украшения! — сказал он наконец, поднимаясь с дивана и вновь
целуя ручку
хозяйки.
«Да что же это ты, варварка, делаешь со мной», — говорил он,
целуя по обычаю протянутую ручку
хозяйки, по польску, как он выражался.
— Мальчик при магазине должен быть ловок и услужлив. Его не за то кормят хлебом, что он сидит
целый день у двери и чистит себе пальцем в носу. А когда говорит
хозяйка, он должен слушать внимательно и не смотреть букой…
Хозяйки, по-русски, оставили Долинского у себя отобедать, потом вместе ходили гулять и продержали его до полночи. Дорушка была умна, резва и весела. Долинский не заметил, как у него прошел
целый день с новыми знакомыми.
Сама
хозяйка целое утро не показывалась и к обеду не вышла: у ней, по уверению Пандалевского, единственного допущенного до ней лица, голова болела.
Вероятно утомленный трудами дня, и (вероятнее) упоенный сладкой водочкой и
поцелуями полногрудой
хозяйки и успокоенный чистой и непорочной совестью, он еще долго бы продолжал храпеть и переворачиваться со стороны на сторону, если б вдруг среди глубокой тишины сильная, неведомая рука не ударила три раза в ворота так, что они затрещали.
— Анна Павловна не наскучит мне! — сказал граф сладким голосом,
целуя руку
хозяйки.
Он был так внутренно благодарен мне за то, что уезжаю, что несколько раз принимался меня
целовать, обещая всякий день навещать меня; даже в тот же день хотел приехать вечером, но я сказал ему, что должен провести этот вечер у своей
хозяйки, княгини Несвицкой.
— В таком случае Рубини поет с двойною
целью, чтобы доставить удовольствие
хозяйке дома и своему собрату, а в то же время, чтобы сделать неудовольствие грубым людям, не понимающим, что музыка есть высокое искусство.
С этого времени жизнь Павла сделалась гораздо комфортабельнее: в комнате его поставлена была новая мебель, и даже приделано было новое драпри к окошку; про стол и говорить нечего: его кормили как на убой; сама титулярная советница начала просиживать
целые дни в его комнате; последнее, кажется, очень надоедало Павлу, потому что он каждый раз, когда входила к нему
хозяйка, торопился раскрыть книгу и принимался читать.
— Шутка, дело какое! — продолжал Митроха. — Почитай что
целый год не видались; ну что, брат Антон, как тебя перевертывает? Как поживаешь с
хозяйкою и с ребятишками?..
Вера Филипповна. Как можно! Молодой человек
целый день занят, ему охота погулять. У них на гулянье времени-то и так немного; чай, вечером-то радехоньки вырваться из дому, а тут еще
хозяйку провожай. У меня совесть не подымется.
— И говорить нечего, она выше всяких слов! Но постойте, я никогда и нигде не позволял себе забывать людей, сделавших мне какое-либо одолжение: сегодняшнее же первое мое дело будет хоть часть заплатить моей Татьяне Ивановне, и потому не угодно ли вам взять покуда полтораста рублей! — сказал Хозаров. — Примите, почтеннейшая, с моею искреннею благодарностью, — продолжал он, подавая
хозяйке пачку ассигнаций, и затем первоначально сжал ее руку, а потом
поцеловал в щеку.
— На
целую четверню хватил, матушка. Ванька, покажи
хозяйке хомуты. Ну, посмотри, во сколько оценишь?
Хозяйка, суетясь, точно испуганная курица, совала в руку мужа стакан водки, он прижимал стакан ко рту и не торопясь сосал, а она торопливо крестилась мелкими крестами и вытягивала губы, точно для
поцелуя, — это было жалобно и смешно. Потом она тихонько ныла...
В другой раз он велел отвезти себя не в тот дом, куда хотел ехать и где ожидало его
целое общество; он задумался, вошел в гостиную, в которой бывал очень редко, и объявил
хозяйке, с которой был не коротко, но давно знаком, что приехал прочесть ей по обещанию отрывок из своего романа;
хозяйка удивилась и очень обрадовалась, а Загоскин, приметивши наконец ошибку, посовестился признаться в ней и прочел назначенный отрывок к общему довольствию и хозяев и гостей.
Ты знаешь сам, семья моя велика,
Детей больших и малых
целый дом,
А я один, четвертый год вдовею.
Хозяйки нет. Не откажись посватать.
Дилетаев начал прощаться.
Хозяйка подала ему свою белую и полную ручку, которую тот
поцеловал и, расшаркавшись, вышел молодцом. Отсюда он завернул к Никону Семенычу, которого застал в довольно странном костюме, а именно: в пунцовых шелковых шальварах, в полурасстегнутой сорочке и в какой-то греческой шапочке. На талии был обернут, несколько раз, яхонтового цвета широкий кушак, за которым был заткнут кинжал. При входе Аполлоса Михайлыча он что-то декламировал.
Никто не выражает неудовольствия. Поэт подходит к
хозяйке, которая некоторое время делает умоляющие жесты, но скоро перестает. Поэт спокойно садится в дальний угол. Задумчиво смотрит на Незнакомку. Горничная разносит, что полагается. Из общего бессмысленного говора вырывается хохот, отдельные слова и
целые фразы...