Неточные совпадения
Он скептик и матерьялист, как все почти медики, а вместе с этим поэт, и не на шутку, — поэт на деле всегда и часто на словах, хотя в жизнь свою не
написал двух
стихов.
Я знаю: дам хотят заставить
Читать по-русски. Право, страх!
Могу ли их себе представить
С «Благонамеренным» в руках!
Я шлюсь на вас, мои поэты;
Не правда ль: милые предметы,
Которым, за свои грехи,
Писали втайне вы
стихи,
Которым сердце посвящали,
Не все ли, русским языком
Владея слабо и с трудом,
Его так мило искажали,
И в их устах язык чужой
Не обратился ли в родной?
Прошла любовь, явилась муза,
И прояснился темный ум.
Свободен, вновь ищу союза
Волшебных звуков, чувств и дум;
Пишу, и сердце не тоскует,
Перо, забывшись, не рисует
Близ неоконченных
стиховНи женских ножек, ни голов;
Погасший пепел уж не вспыхнет,
Я всё грущу; но слез уж нет,
И скоро, скоро бури след
В душе моей совсем утихнет:
Тогда-то я начну
писатьПоэму песен в двадцать пять.
Конечно, вы не раз видали
Уездной барышни альбом,
Что все подружки измарали
С конца, с начала и кругом.
Сюда, назло правописанью,
Стихи без меры, по преданью,
В знак дружбы верной внесены,
Уменьшены, продолжены.
На первом листике встречаешь
Qu’écrirez-vous sur ces tablettes;
И подпись: t. á. v. Annette;
А на последнем прочитаешь:
«Кто любит более тебя,
Пусть
пишет далее меня».
Когда нам объявили, что скоро будут именины бабушки и что нам должно приготовить к этому дню подарки, мне пришло в голову
написать ей
стихи на этот случай, и я тотчас же прибрал два
стиха с рифмами, надеясь также скоро прибрать остальные.
И я
написал последний
стих. Потом в спальне я прочел вслух все свое сочинение с чувством и жестами. Были
стихи совершенно без размера, но я не останавливался на них; последний же еще сильнее и неприятнее поразил меня. Я сел на кровать и задумался…
«Зачем я
написал: как родную мать? ее ведь здесь нет, так не нужно было и поминать ее; правда, я бабушку люблю, уважаю, но все она не то… зачем я
написал это, зачем я солгал? Положим, это
стихи, да все-таки не нужно было».
— Поэт,
стихи пишет, даже, кажется, печатает в большевистских газетках. Это я его привел — показать…
Ему иногда казалось, что оригинальность — тоже глупость, только одетая в слова, расставленные необычно. Но на этот раз он чувствовал себя сбитым с толку: строчки Инокова звучали неглупо, а признать их оригинальными — не хотелось. Вставляя карандашом в кружки о и а глаза, носы, губы, Клим снабжал уродливые головки ушами, щетиной волос и думал, что хорошо бы высмеять Инокова,
написав пародию: «Веснушки и
стихи». Кто это «сударыня»? Неужели Спивак? Наверное. Тогда — понятно, почему он оскорбил регента.
— Видела знаменитого адвоката, этого, который
стихи пишет, он — высокого мнения о Столыпине, очень защищает его, говорит, что, дескать, Столыпин нарочно травит конституционалистов левыми, хочет напугать их, затолкать направо поглубже. Адвокат — мужчина приятный, любезен, как парикмахер, только уж очень привык уголовных преступников защищать.
— Ну и черт с ним, — тихо ответил Иноков. — Забавно это, — вздохнул он, помолчав. — Я думаю, что мне тогда надобно было врага — человека, на которого я мог бы израсходовать свою злость. Вот я и выбрал этого… скота. На эту тему рассказ можно
написать, — враг для развлечения от… скуки, что ли? Вообще я много выдумывал разных… штучек.
Стихи писал. Уверял себя, что влюблен…
— И, кроме того, Иноков
пишет невозможные
стихи, просто, знаете, смешные
стихи. Кстати, у меня накопилось несколько аршин стихотворений местных поэтов, — не хотите ли посмотреть? Может быть, найдете что-нибудь для воскресных номеров. Признаюсь, я плохо понимаю новую поэзию…
— Я, — говорил он, — я-я-я! — все чаще повторял он, делая руками движения пловца. — Я
написал предисловие… Книга продается у входа… Она — неграмотна. Знает на память около тридцати тысяч
стихов… Я — Больше, чем в Илиаде. Профессор Жданов… Когда я… Профессор Барсов…
Самгин все-таки прервал ее рассыпчатую речь и сказал, что Иноков влюблен в женщину, старше его лет на десять, влюблен безнадежно и
пишет плохие
стихи.
«Устроился и — конфузится, — ответил Самгин этой тишине, впервые находя в себе благожелательное чувство к брату. — Но — как запуган идеями русский интеллигент», — мысленно усмехнулся он. Думать о брате нечего было, все — ясно! В газете сердито
писали о войне, Порт-Артуре, о расстройстве транспорта, на шести столбцах фельетона кто-то восхищался
стихами Бальмонта, цитировалось его стихотворение «Человечки...
«Этот плен мысли ограничивает его дарование, заставляет повторяться, делает его
стихи слишком разумными, логически скучными. Запишу эту мою оценку. И — надо сравнить “Бесов” Достоевского с “Мелким бесом”. Мне пора
писать книгу. Я озаглавлю ее “Жизнь и мысль”. Книга о насилии мысли над жизнью никем еще не написана, — книга о свободе жизни».
Самгин уже не слушал ее, думая, что во Франции такой тип, вероятно, не
писал бы
стихов, которых никто не знает, а сидел в парламенте…
То
писал он
стихи и читал громко, упиваясь музыкой их, то рисовал опять берег и плавал в трепете, в неге: чего-то ждал впереди — не знал чего, но вздрагивал страстно, как будто предчувствуя какие-то исполинские, роскошные наслаждения, видя тот мир, где все слышатся звуки, где все носятся картины, где плещет, играет, бьется другая, заманчивая жизнь, как в тех книгах, а не та, которая окружает его…
Райский начал
писать и
стихи, и прозу, показал сначала одному товарищу, потом другому, потом всему кружку, а кружок объявил, что он талант.
Да, но он кричал по трактирам, что убьет отца, а за два дня, в тот вечер, когда
написал свое пьяное письмо, был
тих и поссорился в трактире лишь с одним только купеческим приказчиком, „потому-де, что Карамазов не мог не поссориться“.
«В первый раз, говорит, руки мараю,
стихи пишу, для обольщения, значит, для полезного дела.
— Да ведь это же вздор, Алеша, ведь это только бестолковая поэма бестолкового студента, который никогда двух
стихов не
написал. К чему ты в такой серьез берешь? Уж не думаешь ли ты, что я прямо поеду теперь туда, к иезуитам, чтобы стать в сонме людей, поправляющих его подвиг? О Господи, какое мне дело! Я ведь тебе сказал: мне бы только до тридцати лет дотянуть, а там — кубок об пол!
— О нет, не
написал, — засмеялся Иван, — и никогда в жизни я не сочинил даже двух
стихов. Но я поэму эту выдумал и запомнил. С жаром выдумал. Ты будешь первый мой читатель, то есть слушатель. Зачем в самом деле автору терять хоть единого слушателя, — усмехнулся Иван. — Рассказывать или нет?
— И я не понимаю. Темно и неясно, зато умно. «Все, говорит, так теперь
пишут, потому что такая уж среда…» Среды боятся.
Стихи тоже
пишет, подлец, Хохлаковой ножку воспел, ха-ха-ха!
Полежаев студентом в университете был уже известен своими превосходными стихотворениями. Между прочим,
написал он юмористическую поэму «Сашка», пародируя «Онегина». В ней, не стесняя себя приличиями, шутливым тоном и очень милыми
стихами задел он многое.
На станции где-то я
написал эти два
стиха, которые равно хорошо идут к преддверию ада и к сибирскому тракту.
В. был лет десять старше нас и удивлял нас своими практическими заметками, своим знанием политических дел, своим французским красноречием и горячностью своего либерализма. Он знал так много и так подробно, рассказывал так мило и так плавно; мнения его были так твердо очерчены, на все был ответ, совет, разрешение. Читал он всё — новые романы, трактаты, журналы,
стихи и, сверх того, сильно занимался зоологией,
писал проекты для князя и составлял планы для детских книг.
Чувство изгнано, все замерло, цвета исчезли, остался утомительный, тупой, безвыходный труд современного пролетария, — труд, от которого, по крайней мере, была свободна аристократическая семья Древнего Рима, основанная на рабстве; нет больше ни поэзии церкви, ни бреда веры, ни упованья рая, даже и
стихов к тем порам «не будут больше
писать», по уверению Прудона, зато работа будет «увеличиваться».
Его чтение ограничивалось романами и
стихами; он их понимал, ценил, иногда очень верно, но серьезные книги его утомляли, он медленно и плохо считал, дурно и нечетко
писал.
Но Белинский на другой день прислал мне их с запиской, в которой
писал: «Вели, пожалуйста, переписать сплошь, не отмечая
стихов, я тогда с охотой прочту, а теперь мне все мешает мысль, что это
стихи».
Она обладала несомненным поэтическим даром, периодически у нее являлось поэтическое вдохновение, и она
писала интересные
стихи.
Он
стихи писал и, бывало, читал их у крестной.
Стихи он начал
писать поздно.
Если бы Ломоносов преложил Иова или псалмопевца дактилями или если бы Сумароков «Семиру» или «Дмитрия»
написал хореями, то и Херасков вздумал бы, что можно
писать другими
стихами опричь ямбов, и более бы славы в семилетнем своем приобрел труде, описав взятие Казани свойственным эпопеи стихосложением.
Он употреблял
стихи по примеру Ломоносова, и ныне все вслед за ними не воображают, чтобы другие
стихи быть могли, как ямбы, как такие, какими
писали сии оба знаменитые мужи.
…Еще хотел тогда просить тебя, чтоб ты отобрала от шафера [Ф. Ф. Матюшкин] сведения (в дополнение к тем, которые от него требую): не помнит ли он, или Яковлев, когда Пушкин
написал известные
стихи в альбом Елизаветы Алексеевны.
Пушкин просит живописца
написать портрет К. П. Бакуниной, сестры нашего товарища. Эти
стихи — выражение не одного только его страдавшего тогда сердечка!.. [Посвящено Е. П. Бакуниной (1815), обращено к А. Д. Илличевскому, недурно рисовавшему. В изд. АН СССР 1-я строка так: «Дитя Харит и вображенья». Страдало также сердечко Пущина. Об этом — в первоначальной редакции пушкинского «19 октября», 1825: «Как мы впервой все трое полюбили».]
Пушкин сел,
написал все контрабандные свои
стихи и попросил дежурного адъютанта отнести их графу в кабинет. После этого подвига Пушкина отпустили домой и велели ждать дальнейшего приказания.
«Вот что ты заставил меня
написать, любезный друг», — сказал он, видя, что я несколько призадумался, выслушав его
стихи, в которых поразило меня окончание. В эту минуту подошел к нам Кайданов, — мы собирались в его класс. Пушкин и ему прочел свой рассказ.
Друзья упрекали Ершова: напрасно он не
пишет к Плетневу; ведь тот охотно печатает
стихи автора «Конька-Горбунка», ждет еще посылок.
Спасибо тебе, любезный Александр Петрович, за твое письмо: [Неизданное письмо А. П. Барятинского к Пущину от 14 февраля 1841 г. представляет значительный интерес для характеристики этого выдающегося декабриста-материалиста, талантливого поэта, писавшего превосходные
стихи по-французски, тогда как по-русски он
писал — прозою — плохо и с ошибками.
Бедный Вильгельм
написал целый ящик
стихов, который я отправил в Екатеринбург к его сестре.
Или для чего нас учили грамматике, вместо того чтобы просто рекомендовать нам самим
писать повести и
стихи?
— Он может
писать мне
стихи или не
писать, — мне это все равно! — отвечала бедная девушка и затем, со слезами уже на глазах, обратилась к Фатеевой...
— Он мне читал
стихи, которые когда-то
писал к вам, — продолжал немилосердно Вихров.
Любовь к Мари в герое моем не то чтобы прошла совершенно, но она как-то замерла и осталась в то же время какою-то неудовлетворенною, затаенною и оскорбленною, так что ему вспоминать об Мари было больно, грустно и досадно; он лучше хотел думать, что она умерла, и на эту тему, размечтавшись в сумерки,
писал даже
стихи...
— Какого же рода он
стихи пишет? — спросил Вихров Неведомова.
Он обыкновенно всю жизнь всегда был влюблен в какую-нибудь особу и
писал к ней
стихи.