Неточные совпадения
Ну, в
ином случае много ума хуже,
чем бы его совсем
не было.
)Мы, прохаживаясь по делам должности, вот с Петром Ивановичем Добчинским, здешним помещиком, зашли нарочно в гостиницу, чтобы осведомиться, хорошо ли содержатся проезжающие, потому
что я
не так, как
иной городничий, которому ни до
чего дела нет; но я, я, кроме должности, еще по христианскому человеколюбию хочу, чтоб всякому смертному оказывался хороший прием, — и вот, как будто в награду, случай доставил такое приятное знакомство.
Почтмейстер. Знаю, знаю… Этому
не учите, это я делаю
не то чтоб из предосторожности, а больше из любопытства: смерть люблю узнать,
что есть нового на свете. Я вам скажу,
что это преинтересное чтение.
Иное письмо с наслажденьем прочтешь — так описываются разные пассажи… а назидательность какая… лучше,
чем в «Московских ведомостях»!
Цыфиркин. Так. Я его благородию докладывал,
что в
иного пня в десять лет
не вдолбишь того,
что другой ловит на полете.
Строился новый город на новом месте, но одновременно с ним выползало на свет что-то
иное,
чему еще
не было в то время придумано названия и
что лишь в позднейшее время сделалось известным под довольно определенным названием"дурных страстей"и"неблагонадежных элементов". Неправильно было бы, впрочем, полагать,
что это"
иное"появилось тогда в первый раз; нет, оно уже имело свою историю…
А
что, если это так именно и надо?
что, ежели признано необходимым, чтобы в Глупове, грех его ради, был именно такой, а
не иной градоначальник?
7. Да памятует градоправитель,
что не от кого
иного слава Российской империи украшается, а прибытки казны умножаются, как от обывателя.
Ему нет дела ни до каких результатов, потому
что результаты эти выясняются
не на нем (он слишком окаменел, чтобы на нем могло что-нибудь отражаться), а на чем-то
ином, с
чем у него
не существует никакой органической связи.
Так, например, наверное обнаружилось бы,
что происхождение этой легенды чисто административное и
что Баба-яга была
не кто
иное, как градоправительница, или, пожалуй, посадница, которая, для возбуждения в обывателях спасительного страха, именно этим способом путешествовала по вверенному ей краю, причем забирала встречавшихся по дороге Иванушек и, возвратившись домой, восклицала:"Покатаюся, поваляюся, Иванушкина мясца поевши".
Бородавкин чувствовал, как сердце его, капля по капле, переполняется горечью. Он
не ел,
не пил, а только произносил сквернословия, как бы питая ими свою бодрость. Мысль о горчице казалась до того простою и ясною,
что непонимание ее нельзя было истолковать ничем
иным, кроме злонамеренности. Сознание это было тем мучительнее,
чем больше должен был употреблять Бородавкин усилий, чтобы обуздывать порывы страстной натуры своей.
Никто
не станет отрицать,
что это картина
не лестная, но
иною она
не может и быть, потому
что материалом для нее служит человек, которому с изумительным постоянством долбят голову и который, разумеется,
не может прийти к другому результату, кроме ошеломления.
Оказалось на поверку,
что «человечек» —
не кто
иной, как отставной приказный Боголепов, выгнанный из службы «за трясение правой руки», каковому трясению состояла причина в напитках.
Пошли толки о том, отчего пистолет в первый раз
не выстрелил;
иные утверждали,
что, вероятно, полка была засорена, другие говорили шепотом,
что прежде порох был сырой и
что после Вулич присыпал свежего; но я утверждал,
что последнее предположение несправедливо, потому
что я во все время
не спускал глаз с пистолета.
Начала печалиться о том,
что она
не христианка, и
что на том свете душа ее никогда
не встретится с душою Григория Александровича, и
что иная женщина будет в раю его подругой.
Иные ужасно обиделись, и
не шутя,
что им ставят в пример такого безнравственного человека, как Герой Нашего Времени; другие же очень тонко замечали,
что сочинитель нарисовал свой портрет и портреты своих знакомых…
— А Бог его знает! Живущи, разбойники! Видал я-с
иных в деле, например: ведь весь исколот, как решето, штыками, а все махает шашкой, — штабс-капитан после некоторого молчания продолжал, топнув ногою о землю: — Никогда себе
не прощу одного: черт меня дернул, приехав в крепость, пересказать Григорью Александровичу все,
что я слышал, сидя за забором; он посмеялся, — такой хитрый! — а сам задумал кое-что.
Особенно поразил его какой-то Петр Савельев Неуважай-Корыто, так
что он
не мог
не сказать: «Экой длинный!» Другой имел прицепленный к имени «Коровий кирпич»,
иной оказался просто: Колесо Иван.
— А зачем же так вы
не рассуждаете и в делах света? Ведь и в свете мы должны служить Богу, а
не кому
иному. Если и другому кому служим, мы потому только служим, будучи уверены,
что так Бог велит, а без того мы бы и
не служили.
Что ж другое все способности и дары, которые розные у всякого? Ведь это орудия моленья нашего: то — словами, а это делом. Ведь вам же в монастырь нельзя идти: вы прикреплены к миру, у вас семейство.
Иной, может быть, и
не так бы глубоко запустил руку, если бы
не вопрос, который, неизвестно почему, приходит сам собою: а
что скажут дети?
— Рассказывать
не будут напрасно. У тебя, отец, добрейшая душа и редкое сердце, но ты поступаешь так,
что иной подумает о тебе совсем другое. Ты будешь принимать человека, о котором сам знаешь,
что он дурен, потому
что он только краснобай и мастер перед тобой увиваться.
Помещики попроигрывались в карты, закутили и промотались как следует; все полезло в Петербург служить; имения брошены, управляются как ни попало, подати уплачиваются с каждым годом труднее, так мне с радостью уступит их каждый уже потому только, чтобы
не платить за них подушных денег; может, в другой раз так случится,
что с
иного и я еще зашибу за это копейку.
А уж куды бывает метко все то,
что вышло из глубины Руси, где нет ни немецких, ни чухонских, ни всяких
иных племен, а всё сам-самородок, живой и бойкий русский ум,
что не лезет за словом в карман,
не высиживает его, как наседка цыплят, а влепливает сразу, как пашпорт на вечную носку, и нечего прибавлять уже потом, какой у тебя нос или губы, — одной чертой обрисован ты с ног до головы!
— Да
чего вы скупитесь? — сказал Собакевич. — Право, недорого! Другой мошенник обманет вас, продаст вам дрянь, а
не души; а у меня
что ядреный орех, все на отбор:
не мастеровой, так
иной какой-нибудь здоровый мужик. Вы рассмотрите: вот, например, каретник Михеев! ведь больше никаких экипажей и
не делал, как только рессорные. И
не то, как бывает московская работа,
что на один час, — прочность такая, сам и обобьет, и лаком покроет!
Если я вижу,
что иной даже и порядочно живет, собирает и копит деньгу, —
не верю я и тому!
Ему нравилось
не то, о
чем читал он, но больше самое чтение, или, лучше сказать, процесс самого чтения,
что вот-де из букв вечно выходит какое-нибудь слово, которое
иной раз черт знает
что и значит.
— Но знаете ли,
что такого рода покупки, я это говорю между нами, по дружбе,
не всегда позволительны, и расскажи я или кто
иной — такому человеку
не будет никакой доверенности относительно контрактов или вступления в какие-нибудь выгодные обязательства.
—
Иной раз, право, мне кажется,
что будто русский человек — какой-то пропащий человек. Нет силы воли, нет отваги на постоянство. Хочешь все сделать — и ничего
не можешь. Все думаешь — с завтрашнего дни начнешь новую жизнь, с завтрашнего дни примешься за все как следует, с завтрашнего дни сядешь на диету, — ничуть
не бывало: к вечеру того же дни так объешься,
что только хлопаешь глазами и язык
не ворочается, как сова, сидишь, глядя на всех, — право и эдак все.
В три-четыре недели он уже так набил руку в таможенном деле,
что знал решительно все: даже
не весил,
не мерил, а по фактуре узнавал, сколько в какой штуке аршин сукна или
иной материи; взявши в руку сверток, он мог сказать вдруг, сколько в нем фунтов.
Генерал смутился. Собирая слова и мысли, стал он говорить, хотя несколько несвязно,
что слово ты было им сказано
не в том смысле,
что старику
иной раз позволительно сказать молодому человеку ты(о чине своем он
не упомянул ни слова).
Что занимаюсь философией да
иной раз нет времени, так уж я и
не отец? ан вот нет же, отец! отец, черт их побери, отец!
Меж тем Онегина явленье
У Лариных произвело
На всех большое впечатленье
И всех соседей развлекло.
Пошла догадка за догадкой.
Все стали толковать украдкой,
Шутить, судить
не без греха,
Татьяне прочить жениха;
Иные даже утверждали,
Что свадьба слажена совсем,
Но остановлена затем,
Что модных колец
не достали.
О свадьбе Ленского давно
У них уж было решено.
Поклонник славы и свободы,
В волненье бурных дум своих,
Владимир и писал бы оды,
Да Ольга
не читала их.
Случалось ли поэтам слезным
Читать в глаза своим любезным
Свои творенья? Говорят,
Что в мире выше нет наград.
И впрямь, блажен любовник скромный,
Читающий мечты свои
Предмету песен и любви,
Красавице приятно-томной!
Блажен… хоть, может быть, она
Совсем
иным развлечена.
— Я знаю, чьи это штуки и отчего я стал
не нужен: оттого,
что я
не льщу и
не потакаю во всем, как
иные люди.
Иной раз и выпить было
не на
что, а на войну все принарядились.
И она опустила тут же свою руку, положила хлеб на блюдо и, как покорный ребенок, смотрела ему в очи. И пусть бы выразило чье-нибудь слово… но
не властны выразить ни резец, ни кисть, ни высоко-могучее слово того,
что видится
иной раз во взорах девы, ниже́ того умиленного чувства, которым объемлется глядящий в такие взоры девы.
Гостей он
не выносил, тихо спроваживая их
не силой, но такими намеками и вымышленными обстоятельствами,
что посетителю
не оставалось ничего
иного, как выдумать причину,
не позволяющую сидеть дольше.
Если бы он кричал, выражая жестами или суетливостью злорадства, или еще
чем иным свое торжество при виде отчаяния Меннерса, рыбаки поняли бы его, но он поступил иначе,
чем поступали они, — поступил внушительно, непонятно и этим поставил себя выше других, словом, сделал то,
чего не прощают.
Держась за верх рамы, девушка смотрела и улыбалась. Вдруг нечто, подобное отдаленному зову, всколыхнуло ее изнутри и вовне, и она как бы проснулась еще раз от явной действительности к тому,
что явнее и несомненнее. С этой минуты ликующее богатство сознания
не оставляло ее. Так, понимая, слушаем мы речи людей, но, если повторить сказанное, поймем еще раз, с
иным, новым значением. То же было и с ней.
Но теперь, странное дело, в большую такую телегу впряжена была маленькая, тощая саврасая крестьянская клячонка, одна из тех, которые — он часто это видел — надрываются
иной раз с высоким каким-нибудь возом дров или сена, особенно коли воз застрянет в грязи или в колее, и при этом их так больно, так больно бьют всегда мужики кнутами,
иной раз даже по самой морде и по глазам, а ему так жалко, так жалко на это смотреть,
что он чуть
не плачет, а мамаша всегда, бывало, отводит его от окошка.
В свойстве характера Катерины Ивановны было поскорее нарядить первого встречного и поперечного в самые лучшие и яркие краски, захвалить его так,
что иному становилось даже совестно, придумать в его хвалу разные обстоятельства, которые совсем и
не существовали, совершенно искренно и чистосердечно поверить самой в их действительность и потом вдруг, разом, разочароваться, оборвать, оплевать и выгнать в толчки человека, которому она, только еще несколько часов назад, буквально поклонялась.
Уж потом, после вас, когда он стал весьма и весьма складно на
иные пункты отвечать, так
что я сам удивился, и потом ему ни на грош
не поверил!
— Вот вы, наверно, думаете, как и все,
что я с ним слишком строга была, — продолжала она, обращаясь к Раскольникову. — А ведь это
не так! Он меня уважал, он меня очень, очень уважал! Доброй души был человек! И так его жалко становилось
иной раз! Сидит, бывало, смотрит на меня из угла, так жалко станет его, хотелось бы приласкать, а потом и думаешь про себя: «приласкаешь, а он опять напьется», только строгостию сколько-нибудь и удержать можно было.
Она тоже весь этот день была в волнении, а в ночь даже опять захворала. Но она была до того счастлива,
что почти испугалась своего счастия. Семь лет, толькосемь лет! В начале своего счастия, в
иные мгновения, они оба готовы были смотреть на эти семь лет, как на семь дней. Он даже и
не знал того,
что новая жизнь
не даром же ему достается,
что ее надо еще дорого купить, заплатить за нее великим, будущим подвигом…
Ясно,
что тут
не кто
иной, как Родион Романович Раскольников в ходу и на первом плане стоит.
Полагаю,
что у них и разговору
иного не было, как обо мне, и, уж без сомнения, Авдотье Романовне стали известны все эти мрачные, таинственные сказки, которые мне приписывают…
За увлечение, конечно, их можно иногда бы посечь, чтобы напомнить им свое место, но
не более; тут и исполнителя даже
не надо: они сами себя посекут, потому
что очень благонравны;
иные друг дружке эту услугу оказывают, а другие сами себя собственноручно…
У папеньки Катерины Ивановны, который был полковник и чуть-чуть
не губернатор, стол накрывался
иной раз на сорок персон, так
что какую-нибудь Амалию Ивановну, или, лучше сказать, Людвиговну, туда и на кухню бы
не пустили…» Впрочем, Катерина Ивановна положила до времени
не высказывать своих чувств, хотя и решила в своем сердце,
что Амалию Ивановну непременно надо будет сегодня же осадить и напомнить ей ее настоящее место, а то она бог знает
что об себе замечтает, покамест же обошлась с ней только холодно.
Я просто-запросто намекнул,
что «необыкновенный» человек имеет право… то есть
не официальное право, а сам имеет право разрешить своей совести перешагнуть… через
иные препятствия, и единственно в том только случае, если исполнение его идеи (иногда спасительной, может быть, для всего человечества) того потребует.
—
Что руки-то дрогнули? — подхватил Заметов, — нет, это возможно-с. Нет, это я совершенно уверен,
что это возможно.
Иной раз
не выдержишь.
— Да вы
не раздражайтесь, — засмеялся через силу Зосимов, — предположите,
что вы мой первый пациент, ну а наш брат, только
что начинающий практиковать, своих первых пациентов, как собственных детей, любит, а
иные почти в них влюбляются. А я ведь пациентами-то
не богат.