Неточные совпадения
Француженка,
в виде украшения, прибавила к этим практическим сведениям, что
в Маниле всего человек шесть французов да очень мало американских и английских негоциантов, а то все испанцы; что они все спят да едят; что сама она католичка, но терпит и другие религии, даже лютеранскую, и что
хотела бы очень побывать
в испанских
монастырях, но туда женщин
не пускают, — и при этом вздохнула из глубины души.
В теснившейся
в келье усопшего толпе заметил он с отвращением душевным (за которое сам себя тут же и попрекнул) присутствие, например, Ракитина, или далекого гостя — обдорского инока, все еще пребывавшего
в монастыре, и обоих их отец Паисий вдруг почему-то счел подозрительными —
хотя и
не их одних можно было заметить
в этом же смысле.
Монастырь он обошел кругом и через сосновую рощу прошел прямо
в скит. Там ему отворили,
хотя в этот час уже никого
не впускали. Сердце у него дрожало, когда он вошел
в келью старца: «Зачем, зачем он выходил, зачем тот послал его „
в мир“? Здесь тишина, здесь святыня, а там — смущенье, там мрак,
в котором сразу потеряешься и заблудишься…»
— Мама, возьмите его и скорее уведите. Алексей Федорович,
не трудитесь заходить ко мне после Катерины Ивановны, а ступайте прямо
в ваш
монастырь, туда вам и дорога! А я спать
хочу, я всю ночь
не спала.
Потом он с великим недоумением припоминал несколько раз
в своей жизни, как мог он вдруг, после того как расстался с Иваном, так совсем забыть о брате Дмитрии, которого утром, всего только несколько часов назад, положил непременно разыскать и
не уходить без того,
хотя бы пришлось даже
не воротиться на эту ночь
в монастырь.
План его состоял
в том, чтобы захватить брата Дмитрия нечаянно, а именно: перелезть, как вчера, через тот плетень, войти
в сад и засесть
в ту беседку «Если же его там нет, — думал Алеша, — то,
не сказавшись ни Фоме, ни хозяйкам, притаиться и ждать
в беседке
хотя бы до вечера. Если он по-прежнему караулит приход Грушеньки, то очень может быть, что и придет
в беседку…» Алеша, впрочем,
не рассуждал слишком много о подробностях плана, но он решил его исполнить,
хотя бы пришлось и
в монастырь не попасть сегодня…
— Это он, видно, моего «покойничка» видел! — И затем, обращаясь ко мне, прибавила: — А тебе, мой друг,
не следовало
не в свое дело вмешиваться.
В чужой
монастырь с своим уставом
не ходят. Девчонка провинилась, и я ее наказала. Она моя, и я что
хочу, то с ней и делаю. Так-то.
— А
хочешь, я тебя, балбес,
в Суздаль-монастырь сошлю? да, возьму и сошлю! И никто меня за это
не осудит, потому что я мать: что
хочу, то над детьми и делаю! Сиди там да и жди, пока мать с отцом умрут, да имение свое тебе, шельмецу, предоставят.
Марфа Никитишна, кажется,
в монастырь хотела пойти; впрочем,
не утверждаю; может, я о другом о ком слышал… да, это я про докторшу намедни слышал…»
— То-то хорошо. Скажи на ушко Ольге Сергеевне, — прибавила, смеясь, игуменья, — что если Лизу будут обижать дома, то я ее к себе
в монастырь возьму.
Не смейся,
не смейся, а скажи. Я без шуток говорю: если увижу, что вы
не хотите дать ей жить сообразно ее натуре, честное слово даю, что к себе увезу.
— А, право, сам
не знаю.
Хотел было переночевать
в кабинете у Исай Саввича, но жаль потерять такое чудесное утро. Думаю выкупаться, а потом сяду на пароход и поеду
в Липский
монастырь к одному знакомому пьяному чернецу. А что?
— Совсем без крова и без пищи было остался, но эта благородная фея меня питала, но только мне совестно стало, что ей, бедной, самой так трудно достается, и я все думал-думал, как этого положения избавиться? На фиту
не захотел ворочаться, да и к тому на ней уже другой бедный человек сидел, мучился, так я взял и пошел
в монастырь.
— Постоянно-с
в кучерах.
В монастыре этого моего звания офицерского
не опасаются, потому что я
хотя и
в малом еще постриге, а все же монах и со всеми сравнен.
— И я решительно бы тогда что-нибудь над собою сделала, — продолжала Настенька, — потому что, думаю, если этот человек умер, что ж мне? Для чего осталось жить на свете? Лучше уж руки на себя наложить, — и только бог еще, видно,
не хотел совершенной моей погибели и внушил мне мысль и желание причаститься… Отговела я тогда и пошла на исповедь к этому отцу Серафиму — помнишь? — настоятель
в монастыре: все ему рассказала, как ты меня полюбил, оставил, а теперь умер, и что я решилась лишить себя жизни!
— А
не хотите ли опять
в монастырь?
— Ну вот,
не хочешь, чудород! Что ж, ты век бобылем жить станешь? — уверенно возразил Рутилов. — Или
в монастырь собираешься? Или еще Варя
не опротивела? Нет, ты подумай только, какую она рожу скорчит, если ты молодую жену приведешь.
Дальше
в этой думке рассказывается о том, как турки,
не осилив Почаевской лавры приступом, порешили взять ее хитростью. С этой целью они послали, как будто бы
в дар
монастырю, огромную свечу, начиненную порохом. Привезли эту свечу на двенадцати парах волов, и обрадованные монахи уже
хотели возжечь ее перед иконой Почаевской Божией матери, но Бог
не допустил совершиться злодейскому замыслу.
Могила казалась ей лучше; она пила уксус, чтоб получить чахотку, но он
не помогал ей; она
хотела идти
в монастырь, но
в ней
не было довольно решимости.
Отец Маркел говорит: «Я ничего
не боюсь и поличное с собою повезу», и повезли то бельишко с собою; но все это дело сочтено за глупость, и отец Маркел хоша отослан
в монастырь на дьячевскую обязанность, но очень
в надежде, что
хотя они генерала Гарибальди и напрасно дожидались, но зато теперь скоро, говорит, граф Бисмарков из Петербурга адъютанта пришлет и настоящих русских всех выгонит
в Ташкент баранов стричь…
— Мужики было убить его за это
хотели, а начальство этим пренебрегло; даже дьячка Сергея самого за это и послали
в монастырь дрова пилить, да и то сказали, что это еще ему милость за то, что он глуп и
не знал, что делал. Теперь ведь, сударь, у нас
не то как прежде: ничего
не разберешь, — добавил, махнув с неудовольствием рукою, приказчик.
Хотели было погребсти бабеньку
в Грузине, но сообразили, что из этого может выйти революция, и потому вынуждены были отказаться от этого предположения. Окончательным местом успокоения было избрано кладбище при Новодевичьем
монастыре. Место уединенное, тихое, и могила —
в уголку. Хорошо ей там будет, покойно,
хотя, конечно,
не так удобно, как
в квартире,
в Офицерской, где все было под руками: и Литовский рынок, и Литовский замок, и живорыбный садок, и Демидов сад.
— Деньги-то кровные! Конечно, что и говорить, за вами они
не пропадут, как
в банке, а все-таки пора бы… Кому и нужда, а кто… и погулять
хочет. Вот вы вчера Поликарпа ни много ни мало как на тот свет отправили, а за что?
Монастырь какой-то завели…
не понимай я вашей хитрости, давно б ушел, человек я вольный и способный.
— Голубчик, Полуехт Степаныч, поедем
в монастырь, помолимся угоднику Прокопию.
Не гожее это дело грешить нам с тобой на старости лет… Я на тебя сердца
не имею,
хотя и обидел ты меня напрасно.
— Ну-ка, ты, кутья, иди сюда… На какую ты работу поступить
хочешь?
В монастыре-то вас сладко кормят, спите вволю, а у меня, поди,
не поглянется. Што делать: то умеешь, чертова кукла?
Народ, столпившийся перед
монастырем, был из ближней деревни, лежащей под горой; беспрестанно приходили новые помощники, беспрестанно частные возгласы сливались более и более
в один общий гул,
в один продолжительный, величественный рев, подобный беспрерывному грому
в душную летнюю ночь… картина была ужасная, отвратительная… но взор хладнокровного наблюдателя мог бы ею насытиться вполне; тут он понял бы, что такое народ: камень, висящий на полугоре, который может быть сдвинут усилием ребенка,
не несмотря на то сокрушает все, что ни встретит
в своем безотчетном стремлении… тут он увидал бы, как мелкие самолюбивые страсти получают вес и силу оттого, что становятся общими; как народ, невежественный и
не чувствующий себя,
хочет увериться
в истине своей минутной, поддельной власти, угрожая всему, что прежде он уважал или чего боялся, подобно ребенку, который говорит неблагопристойности, желая доказать этим, что он взрослый мужчина!
Между тем Юрий и Ольга, которые вышли из
монастыря несколько прежде Натальи Сергевны,
не захотев ее дожидаться у экипажа и желая воспользоваться душистой прохладой вечера, шли рука об руку по пыльной дороге; чувствуя теплоту девственного тела так близко от своего сердца, внимая шороху платья, Юрий невольно забылся, он обвил круглый стан Ольги одной рукою и другой отодвинул большой бумажный платок, покрывавший ее голову и плечи, напечатлел жаркий поцелуй на ее круглой шее; она запылала, крепче прижалась к нему и ускорила шаги,
не говоря ни слова…
в это время они находились на перекрестке двух дорог, возле большой засохшей от старости ветлы, коей черные сучья резко рисовались на полусветлом небосклоне, еще хранящем последний отблеск запада.
— А
в чём я виноват? — спрашивал он кого-то и,
хотя не находил ответа, почувствовал, что это вопрос
не лишний. На рассвете он внезапно решил съездить
в монастырь к брату; может быть, там, у человека, который живёт
в стороне от соблазнов и тревог, найдётся что-нибудь утешающее и даже решительное.
Елена(играя его волосами). Это опять мудреный вопрос для меня… Я одно знаю — сама я живу, как умею, делаю, что
хочу… и если меня будут убеждать идти
в монастырь, —
не пойду! Заставят — убегу, утоплюсь…
— Что ты замуж
не выходишь. Выходи, пожалуйста, скорее… Я-то чем виновата? Он и тебя
хочет посадить
в монастырь.
К зиме я всегда старался продвинуться на юг, где потеплей, а если меня на севере снег и холод заставал, тогда я ходил по
монастырям. Сначала, конечно, косятся монахи, но покажешь себя
в работе — и они станут ласковее, — приятно им, когда человек хорошо работает, а денег
не берёт. Ноги отдыхают, а руки да голова работают. Вспоминаешь всё, что видел за лето,
хочешь выжать из этого бремени чистую пищу душе, — взвешиваешь, разбираешь,
хочешь понять, что к чему, и запутаешься, бывало, во всём этом до слёз.
Доставляя юным девицам невинные забавы, Монархиня желала, чтобы они представляли иногда нравоучительные Драмы; славный Расин писал для Сен Сира: еще славнейший Гений Фернейский [См. переписку Екатерины с Вольтером.]
хотел пером своим способствовать полезным удовольствиям воспитанниц Екатерины, Которая, занимая величием Своим театр мира, с веселием занималась театром любезного детства — и минуты, проведенные Ею
в Воскресенском
монастыре, были, конечно,
не потерянными для счастия минутами Ее царствования.
Мавра Тарасовна. Ты меня, миленькая, подкупить
не хочешь ли? Нет, я твоим приданым
не покорыстуюсь; мне чужого
не надо; оно тебе отложено и твое всегда будет. Куда б ты ни пошла из нашего дому, оно за тобой пойдет. Только выходов-то тебе немного: либо замуж по нашей воле, либо
в монастырь. Пойдешь замуж — отдадим приданое тебе
в руки; пойдешь
в монастырь —
в монастырь положим. Хоть и умрешь, Боже сохрани, за тобой же пойдет: отдадим
в церковь на помин души.
На четвертом году его монашества архиерей особенно обласкал его, и старец сказал ему, что он
не должен будет отказываться, если его назначат на высшие должности. И тогда монашеское честолюбие, то самое, которое так противно было
в монахах, поднялось
в нем. Его назначили
в близкий к столице
монастырь. Он
хотел отказаться, но старец велел ему принять назначение. Он принял назначение, простился с старцем и переехал
в другой
монастырь.
Сегодня мы пойдем
в густую рощу;
Там на поляне есть высокий дуб,
С дерновою скамьей. — И там увидишь ты
Фернандо. —
Не счастлива ль ты
Одной надеждой? для чего
Смущала так предчувствием себя?
Поверь: невинную любовь
Хранят святые ангелы, как стражи!
Дитя! дитя! — и вот вся горесть
Рассеялась — и
в монастырь не хочешь!..
Но
не стыдись ребячеством своим:
Оно есть добродетель, потому
Что, как всё доброе,
не долговечно!..
Выйти из
монастыря послушнику кажется безусловно невозможным,
хотя он и знает, что ему никто
в этом препятствовать
не станет.
Было поздно; сильный ветер дул с взморья; черные тучи, окровавленные снизу лучами солнца, роняли огромные капли теплой воды на растрескавшуюся землю. Феодор, взволнованный встречею и боясь грозы,
не хотел ехать далее и свернул
в монастырь Энат, лежащий возле Александрии. Служитель божий, гражданин всего мира христианского,
в те времена везде находил отворенную дверь, и всюду приход его считался счастием, тем паче
в монастыре, куда приходили все бедные и труждающиеся дети церкви.
Само собою разумеется, что Шишков
не мог примириться с влюбленностью Димитрия и с приездом Ксении
в воинский стан, как будто для бракосочетания с Тверским, а
в самом деле для того, чтобы сказать ему,
в присутствии всех русских князей, что она за него идти
не хочет, но идет
в монастырь.
Пусть так! — возьми назад, возьми
Ты дружбу глупую — всё кончено меж нами,
Я никогда
не дорожил людьми,
Тем боле гордецами!
А чем же лучше ты меня!
Тем, что беснуешься, кричишь ты без разбору.
А я, рассудок свой храня,
Немного говорю, да
в пору!..
Чем виноват я, что жена
Тебе немного неверна…
С такою совестью измученной и грозной
Тебе бы
в монастырь, — а уж влюбляться поздно.
А
хочешь ты купить прощение грехов,
Молчи, терпи…
— К Синицким, а оттуда, кажется,
хотела в монастырь.
Не знаю наверное.
Не внимал уговорам Патап Максимыч, ругани его конца
не виделось. До того дошло, что он, харкнув на ворота и обозвав весь
монастырь нехорошими словами,
хотел садиться
в сани, чтоб ехать назад, но
в это время забрякали ключами и продрогших путников впустили
в монастырскую ограду. Там встретили их четверо монахов с фонарями.
— Говорю тебе, что святые отцы
в пути сущим и
в море плавающим пост разрешали, — настаивал игумен. —
Хочешь,
в книгах покажу?.. Да что тут толковать, касатик ты мой, со своим уставом
в чужой
монастырь не ходят… Твори, брате, послушание!
«Энергия, энергия, энергия!» — гласила
в заключение прокламация. — Вспомним, что мы молоды, а
в это время люди бывают благородны и самоотверженны!
не пугайтесь ничего, повторяем еще раз,
хотя бы пришлось всему университету идти
в келью богомольного
монастыря.
— Вы уже легли, преосвященнейший? — спросил он. — А я вот пришел,
хочу вас смазать водкой с уксусом. Ежели натереться хорошо, то большая от этого польза. Господи Иисусе Христе… Вот так… Вот так… А я сейчас
в нашем
монастыре был…
Не ндравится мне! Уйду отсюда завтра, владыко,
не желаю больше. Господи Иисусе Христе… Вот так…
— Э! Все
в божьей воле! Я вот сама никогда ни с кем
не знакомилась, собиралась
в монастырь, — а вот вышла же за папочку. Господь
захочет, — все будет так, как надо.
Равнодушно, вследствие этого, простился он с матерью,
не зная
хотя ее намерения уйти
в монастырь, но все же осведомленный ею, что они прощаются надолго.
Застенок Ивановского
монастыря, служивший тюрьмой Салтыковой, разобран вместе с церковью только
в 1860 году. Провидение, видимо,
не хотело, чтобы к великому
в истории России и незабвенному для русского народа 1861 году оставался этот исторический памятник злоупотреблений помещичьей власти
в эпоху высшего развития крепостничества.
— Я вхожу сюда, — сказал Павел Петрович окружавшим его лицам, —
не так, как входил со мною
в Брюнне император Иосиф
в монастырь этих почтенных господ. Первое слово императора было; «Эту комнату взять для больных, эту — для госпитальной провизии». Потом он приказал привести к нему настоятеля
монастыря, и когда тот явился, обратился к нему с вопросом: «Когда же вы удалитесь отсюда?» Я же, — заключил государь, — поступаю совершенно иначе,
хотя я еретик, а Иосиф был римско-католический император.
Здесь и у стен печорского
монастыря было сборное место русских войск, главное становище, или, говоря языком нашего века, главная квартира военачальника Шереметева; отсюда, укрепленные силами, делали они свои беглые нападения на Лифляндию; сюда,
не смея еще
в ней утвердиться, возвращались с победами,
хотя еще без славы, с добычею без завоеваний; с чувством уже собственной силы, но
не искусства.
— Но это так, и потому я отправил Татьяну
в Духов
монастырь, а теперь предстоит им опять случай видеться и возобновить прежние отношения, но этому никогда
не бывать. Я
хотел их разлучить, но ваше сиятельство соединило их опять. Шутить, что ли, надо мной, стариком,
хотят?
— Она постриглась
в монастырь в Киеве… Я видел ее издали, но
не хотел нарушить ее душевный покой, — отвечал монах.