Неточные совпадения
«Там видно будет», сказал
себе Степан Аркадьич и, встав, надел серый халат на голубой шелковой подкладке, закинул кисти узлом и, вдоволь забрав воздуха в свой широкий грудной ящик, привычным бодрым шагом вывернутых ног, так легко носивших его полное тело, подошел к окну, поднял стору и громко позвонил. На звонок тотчас же вошел старый друг, камердинер Матвей,
неся платье, сапоги и телеграмму. Вслед за Матвеем вошел и цирюльник
с припасами для бритья.
Дамы тут же обступили его блистающею гирляндою и нанесли
с собой целые облака всякого рода благоуханий: одна дышала розами, от другой
несло весной и фиалками, третья вся насквозь была продушена резедой...
Он поскорей звонит. Вбегает
К нему слуга француз Гильо,
Халат и туфли предлагает
И подает ему белье.
Спешит Онегин одеваться,
Слуге велит приготовляться
С ним вместе ехать и
с собойВзять также ящик боевой.
Готовы санки беговые.
Он сел, на мельницу летит.
Примчались. Он слуге велит
Лепажа стволы роковые
Нести за ним, а лошадям
Отъехать в поле к двум дубкам.
И я, в закон
себе вменяя
Страстей единый произвол,
С толпою чувства разделяя,
Я музу резвую привел
На шум пиров и буйных споров,
Грозы полуночных дозоров;
И к ним в безумные пиры
Она
несла свои дары
И как вакханочка резвилась,
За чашей пела для гостей,
И молодежь минувших дней
За нею буйно волочилась,
А я гордился меж друзей
Подругой ветреной моей.
— Молчи ж! — прикрикнул сурово на него товарищ. — Чего тебе еще хочется знать? Разве ты не видишь, что весь изрублен? Уж две недели как мы
с тобою скачем не переводя духу и как ты в горячке и жару
несешь и городишь чепуху. Вот в первый раз заснул покойно. Молчи ж, если не хочешь нанести сам
себе беду.
Сказав это, он взвалил
себе на спину мешки, стащил, проходя мимо одного воза, еще один мешок
с просом, взял даже в руки те хлеба, которые хотел было отдать
нести татарке, и, несколько понагнувшись под тяжестью, шел отважно между рядами спавших запорожцев.
Тихо склонился он на руки подхватившим его козакам, и хлынула ручьем молодая кровь, подобно дорогому вину, которое
несли в склянном сосуде из погреба неосторожные слуги, поскользнулись тут же у входа и разбили дорогую сулею: все разлилось на землю вино, и схватил
себя за голову прибежавший хозяин, сберегавший его про лучший случай в жизни, чтобы если приведет Бог на старости лет встретиться
с товарищем юности, то чтобы помянуть бы вместе
с ним прежнее, иное время, когда иначе и лучше веселился человек…
Но лодки было уж не надо: городовой сбежал по ступенькам схода к канаве, сбросил
с себя шинель, сапоги и кинулся в воду. Работы было немного: утопленницу
несло водой в двух шагах от схода, он схватил ее за одежду правою рукою, левою успел схватиться за шест, который протянул ему товарищ, и тотчас же утопленница была вытащена. Ее положили на гранитные плиты схода. Она очнулась скоро, приподнялась, села, стала чихать и фыркать, бессмысленно обтирая мокрое платье руками. Она ничего не говорила.
Белый пепел падал на лицо и быстро таял, освежая кожу, Клим сердито сдувал капельки воды
с верхней губы и носа, ощущая, что
несет в
себе угнетающую тяжесть, жуткое сновидение, которое не забудется никогда.
С такою же силой скорби шли в заточение
с нашими титанами, колебавшими небо, их жены, боярыни и княгини, сложившие свой сан, титул, но унесшие
с собой силу женской души и великой красоты, которой до сих пор не знали за
собой они сами, не знали за ними и другие и которую они, как золото в огне, закаляли в огне и дыме грубой работы, служа своим мужьям — князьям и
неся и их, и свою «беду».
В доме, заслышав звон ключей возвращавшейся со двора барыни, Машутка проворно сдергивала
с себя грязный фартук, утирала чем попало, иногда барским платком, а иногда тряпкой, руки. Поплевав на них, она крепко приглаживала сухие, непокорные косички, потом постилала тончайшую чистую скатерть на круглый стол, и Василиса, молчаливая, серьезная женщина, ровесница барыни, не то что полная, а рыхлая и выцветшая телом женщина, от вечного сиденья в комнате,
несла кипящий серебряный кофейный сервиз.
«Из логики и честности, — говорило ему отрезвившееся от пьяного самолюбия сознание, — ты сделал две ширмы, чтоб укрываться за них
с своей „новой силой“, оставив бессильную женщину разделываться за свое и за твое увлечение, обещав ей только одно: „Уйти, не унося
с собой никаких „долгов“, „правил“ и „обязанностей“… оставляя ее:
нести их одну…“
На дворе тоже начиналась забота дня. Прохор поил и чистил лошадей в сарае, Кузьма или Степан рубил дрова, Матрена прошла
с корытцем муки в кухню, Марина раза четыре пронеслась по двору, бережно
неся и держа далеко от
себя выглаженные юбки барышни.
Утром он чувствовал
себя всегда бодрее и мужественнее для всякой борьбы: утро приносит
с собою силу, целый запас надежд, мыслей и намерений на весь день: человек упорнее налегает на труд, мужественнее
несет тяжесть жизни.
Между прочим, я встретил целый ряд носильщиков: каждый
нес по два больших ящика
с чаем. Я следил за ними. Они шли от реки: там
с лодок брали ящики и
несли в купеческие домы, оставляя за
собой дорожку чая, как у нас, таская кули, оставляют дорожку муки. Местный колорит! В амбарах ящики эти упаковываются окончательно, герметически, и идут на американские клипперы или английские суда.
Пусть
себе несут, коли есть охота!» Я ожидал, что они не поднимут меня, но они, как ребенка, вскинули меня
с паланкином вверх и помчали по улицам.
Наталья Ивановна ничего не сказала. Аграфена Петровна вопросительно глядела на Наталью Ивановну и покачивала головой. В это время из дамской комнаты вышло опять шествие. Тот же красавец-лакей Филипп и швейцар
несли княгиню. Она остановила носильщиков, подманила к
себе Нехлюдова и, жалостно изнывая, подала ему белую в перстнях руку,
с ужасом ожидая твердого пожатия.
Никакая революция на коротком промежутке времени не может формировать совершенно нового человека, хотя что-то новое
с собой несет.
Мальчик, слуга чиновника, встретивший Митю в передней, сказывал потом, что он так и в переднюю вошел
с деньгами в руках, стало быть, и по улице все так же
нес их пред
собою в правой руке.
Петр Ильич все больше и больше удивлялся: в руках Мити он вдруг рассмотрел кучу денег, а главное, он держал эту кучу и вошел
с нею, как никто деньги не держит и никто
с ними не входит: все кредитки
нес в правой руке, точно напоказ, прямо держа руку пред
собою.
Утром был довольно сильный мороз (–10°
С), но
с восходом солнца температура стала повышаться и к часу дня достигла +3°
С. Осень на берегу моря именно тем и отличается, что днем настолько тепло, что смело можно идти в одних рубашках, к вечеру приходится надевать фуфайки, а ночью — завертываться в меховые одеяла. Поэтому я распорядился всю теплую одежду отправить морем на лодке, а
с собой мы
несли только запас продовольствия и оружие. Хей-ба-тоу
с лодкой должен был прийти к устью реки Тахобе и там нас ожидать.
Мне казалось странным и совершенно непонятным, почему тигр не ест собаку, а тащит ее
с собой. Как бы в ответ на мои мысли, Дерсу сказал, что это не тигр, а тигрица и что у нее есть тигрята; к ним-то она и
несет собаку. К своему логовищу она нас не поведет, а будет водить по сопкам до тех пор, пока мы от нее не отстанем.
С этими доводами нельзя было не согласиться.
В этот день мы прошли немного. По мере того как уменьшались взятые
с собой запасы продовольствия, котомки делались легче, а
нести их становилось труднее: лямки сильно резали плечи, и я заметил, что не я один, а все чувствовали это.
1 июля прошло в сборах. Лошадей я оставил дома на отдыхе, из людей взял
с собою только Загурского и Туртыгина. Вещи свои мы должны были
нести на
себе в котомках.
Я видел перед
собой первобытного охотника, который всю свою жизнь прожил в тайге и чужд был тех пороков, которые вместе
с собой несет городская цивилизация.
Ой, бежит, торопится,
Два венка
с собой несет —
Себе да ему.
Человек
несет в
себе особый мир,
с трудом понятный другим людям.
Человек обязан
нести бремя свободы, не имеет права сбросить
с себя это бремя.
Мы начинаем
с того, что
несем в
себе некоторое знание о бытии, и от этого не может отделаться ни один критицист.
Только там, в католичестве, есть настоящее водительство душами со всей жутью, которую
несет за
собою снятие бремени свободы
с души человеческой.
Подошли мы таким манером часов в пять утра к селенью, выстроились там солдаты в ширингу; мне велели стать в стороне и лошадей отпрячь; чтобы, знаете, они не испугались, как стрелять будут; только вдруг это и видим: от селенья-то идет громада народу… икону, знаете, свою
несут перед
собой…
с кольями,
с вилами и
с ружьями многие!..
Часу в двенадцатом обыкновенно бывшая ключница генеральши, очень чопорная и в чепце старушка, готовила ему кофе, а молодая горничная, весьма миловидная из
себя девушка, в чистеньком и
с перетянутой талией холстинковом платье, на маленьком подносе
несла ему этот кофе; и когда входила к барину, то модно и слегка кланялась ему: вся прислуга у Александры Григорьевны была преловкая и превыдержанная.
— Это, ваше благородие, все уголовная палата делает, — толковал ему солдат, — велико оно очень — и, чтобы не судить его, она и перепихивает его к нам в канцелярию; а мы вот и таскайся
с ним!.. На свой счет, ваше благородие, извозчика нанимал, ей-богу, — казначей не даст денег. «
Неси, говорит, на
себе!» Ну, стащишь ли, ваше благородие, экого черта на
себе!
Я счастлив уже тем, что нахожусь в теплой комнате и сознаю
себя дома, не скутанным, свободным от грязи и вони, вдали от поучений. Старик Лукьяныч, о котором я уже не раз упоминал на страницах"Благонамеренных речей"и который до сих пор помогает мне
нести иго собственности, встречает меня
с обычным радушием, хотя, я должен сознаться, в этом радушии по временам прорывается легкий, но очень явный оттенок иронии.
Зная твое доброе сердце, я очень понимаю, как тягостно для тебя должно быть всех обвинять; но если начальство твое желает этого, то что же делать, мой друг! — обвиняй!
Неси сей крест
с смирением и утешай
себя тем, что в мире не одни радости, но и горести! И кто же из нас может сказать наверное, что для души нашей полезнее: первые или последние! Я, по крайней мере, еще в институте была на сей счет в недоумении, да и теперь в оном же нахожусь.
Да, надо жить! Надо
нести иго жизни
с осторожностью, благоразумием и даже стойкостью. Раб — дипломат по необходимости; он должен как можно чаще повторять
себе:"Жить! жить надо" — потому что в этих словах заключается отпущение его совести, потому что в них утопают всевозможные жизненные программы, начиная свободой и кончая рабством.
Воротясь
с фабрики, она провела весь день у Марьи, помогая ей в работе и слушая ее болтовню, а поздно вечером пришла к
себе в дом, где было пусто, холодно и неуютно. Она долго совалась из угла в угол, не находя
себе места, не зная, что делать. И ее беспокоило, что вот уже скоро ночь, а Егор Иванович не
несет литературу, как он обещал.
Бежит вдали маленькая лошадка, бойко
неся за
собою санки
с сидящим в них губернским аристократом, поспешающим на званый вечер, и далеко разносится гул от ее копыт.
— Нет; вы сами на
себе это чувство испытываете, а ежели еще не испытываете, то скоро, поверьте мне, оно наполнит все ваше существо. Зачем? почему? — вот единственные вопросы, которые представляются уму. Всю жизнь
нести иго зависимости,
с утра до вечера ходить около крох, слышать разговор о крохах, сознавать
себя подавленным мыслью о крохах…
Утренняя заря только что начинает окрашивать небосклон над Сапун-горою; темно-синяя поверхность моря уже сбросила
с себя сумрак ночи и ждет первого луча, чтобы заиграть веселым блеском;
с бухты
несет холодом и туманом; снега нет — всё черно, но утренний резкий мороз хватает за лицо и трещит под ногами, и далекий неумолкаемый гул моря, изредка прерываемый раскатистыми выстрелами в Севастополе, один нарушает тишину утра. На кораблях глухо бьет 8-я стклянка.
Бывало и то: возьмет
с собою в сад Токевиля, а в кармашке
несет спрятанного Поль де Кока.
— Принимая какое-нибудь бремя на
себя, надобно сообразить, достанет ли в нас силы
нести его, и почти безошибочно можно сказать, что нет, не достанет, и что скорее оно придавит и уморит нас, как это случилось
с Людмилой Николаевной,
с которой я не допущу тебя
нести общую участь, и
с настоящей минуты прошу тебя идти туда, куда влекут твои пожеланья…
Пошел!..» Кучер, наконец, не стал сдерживать лошадей, и те, очень, кажется, довольные, что могут поразмяться, несмя
несли, и больше всех заявляла
себя передовая лошадь: она, как будто бы даже играя, то понуривала своей породистой головой, то вытягивала ее вверх и в то же время ни разу не сбилась
с пути.
— Старик-то? — сказал он, наступая неприметно на ногу Коршуна. — Это, вишь, мой товарищ, Амелька Гудок; борода у него длинна, да ум короток; когда я речь веду скоромную, не постную,
несу себе околесную, он мне поддакивает, потакает да присвистывает, похваляет да помалчивает. Так ли, дядя, белая борода, утиная поступь, куриные ножки; не сбиться бы нам
с дорожки!
Так, глядя на зелень, на небо, на весь божий мир, Максим пел о горемычной своей доле, о золотой волюшке, о матери сырой дуброве. Он приказывал коню
нести себя в чужедальнюю сторону, что без ветру сушит, без морозу знобит. Он поручал ветру отдать поклон матери. Он начинал
с первого предмета, попадавшегося на глаза, и высказывал все, что приходило ему на ум; но голос говорил более слов, а если бы кто услышал эту песню, запала б она тому в душу и часто, в минуту грусти, приходила бы на память…
Одно это сознание давало Серебряному возможность переносить жизнь, и он, проходя все обстоятельства своего прощания
с Еленой, повторяя
себе каждое ее слово, находил грустную отраду в мысли, что в самом деле было бы совестно радоваться в теперешнее время и что он не отчуждает
себя от братий, но
несет вместе
с ними свою долю общего бедствия.
— Так… так… знала я, что ты это присоветуешь. Ну хорошо. Положим, что сделается по-твоему. Как ни несносно мне будет ненавистника моего всегда подле
себя видеть, — ну, да видно пожалеть обо мне некому. Молода была — крест
несла, а старухе и подавно от креста отказываться не след. Допустим это, будем теперь об другом говорить. Покуда мы
с папенькой живы — ну и он будет жить в Головлеве,
с голоду не помрет. А потом как?
За копейку тот уступил свое место, немедленно получил от Петрова деньги, которые тот
нес, зажав в кулаке, предусмотрительно взяв их
с собою в баню, и тотчас же юркнул под лавку прямо под мое место, где было темно, грязно и где липкая сырость наросла везде чуть не на полпальца.
Ахилла, держа на
себе черта
с такою же легкостью,
с какою здоровый мужик
несет сноп гороху, сделал несколько шагов назад на кладбище и, разбежавшись, прыгнул через канаву, но лукавый черт воспользовался этим мгновением и ловко обвил своими ногами разметанные по воздуху ноги дьякона в тот самый момент, когда оба они были над канавой. Неожиданно опутанный Ахилла потерял баланс и рухнул вместе
с своею ношей в холодную студень канавы.
У него за плечом слева тихо шагает его главный кучер Комарь, баринов друг и наперсник, давно уже утративший свое крестное имя и от всех называемый Комарем. У Комаря вовсе не было
с собой ни пытальных орудий, ни двух мертвых голов, ни мешка из испачканной кровью холстины, а он просто
нес под мышкой скамейку, старенький пунцовый коверчик да пару бычьих туго надутых пузырей, связанных один
с другим суконною покромкой.