Неточные совпадения
Он решился. Река не захотела уйти от него — он уйдет от нее.
Место,
на котором стоял старый Глупов, опостылело ему. Там не повинуются стихии, там овраги и буераки
на каждом шагу преграждают стремительный бег; там воочию совершаются волшебства, о которых не говорится ни в регламентах, ни в сепаратных предписаниях
начальства. Надо бежать!
Суровый повытчик стал даже хлопотать за него у
начальства, и чрез несколько времени Чичиков сам сел повытчиком
на одно открывшееся вакантное
место.
В подобных случаях водилось у запорожцев гнаться в ту ж минуту за похитителями, стараясь настигнуть их
на дороге, потому что пленные как раз могли очутиться
на базарах Малой Азии, в Смирне,
на Критском острове, и бог знает в каких
местах не показались бы чубатые запорожские головы. Вот отчего собрались запорожцы. Все до единого стояли они в шапках, потому что пришли не с тем, чтобы слушать по
начальству атаманский приказ, но совещаться, как ровные между собою.
— Что кричишь-то? Я сам закричу
на весь мир, что ты дурак, скотина! — кричал Тарантьев. — Я и Иван Матвеич ухаживали за тобой, берегли, словно крепостные, служили тебе,
на цыпочках ходили, в глаза смотрели, а ты обнес его перед
начальством: теперь он без
места и без куска хлеба! Это низко, гнусно! Ты должен теперь отдать ему половину состояния; давай вексель
на его имя; ты теперь не пьян, в своем уме, давай, говорю тебе, я без того не выйду…
Англичанин этот, про которого я упомянул, ищет впечатлений и приключений. Он каждый день с утра отправляется, с заряженным револьвером в кармане, то в лагерь, то в осажденный город, посмотреть, что там делается, нужды нет, что китайское
начальство устранило от себя ответственность за все неприятное, что может случиться со всяким европейцем, который без особенных позволений и предосторожностей отправится
на место военных действий.
Потом он поверил мне, что он, по распоряжению
начальства, переведен
на дальнюю станцию вместо другого смотрителя, Татаринова, который поступил
на его
место; что это не согласно с его семейными обстоятельствами, и потому он просил убедительно Татаринова выйти в отставку, чтоб перепроситься
на прежнюю станцию, но тот не согласился, и что, наконец, вот он просит меня ходатайствовать по этому делу у
начальства.
Адмирал сказал им, что хотя отношения наши с ними были не совсем приятны, касательно отведения
места на берегу, но он понимает, что губернаторы ничего без воли своего
начальства не делали и потому против них собственно ничего не имеет, напротив, благодарит их за некоторые одолжения, доставку провизии, воды и т. п.; но просит только их представить своему
начальству, что если оно намерено вступить в какие бы то ни было сношения с иностранцами, то пора ему подумать об отмене всех этих стеснений, которые всякой благородной нации покажутся оскорбительными.
И то сколько раз из глубины души скажет спасибо заботливому
начальству здешнего края всякий, кого судьба бросит
на эту пустынную дорогу, за то, что уже сделано и что делается понемногу, исподволь, — за безопасность, за возможность, хотя и с трудом, добраться сквозь эти, при малейшей небрежности непроходимые,
места!
Есть
места вовсе бесплодные: с них, по распоряжению
начальства, поселенцы переселяются
на другие участки. Подъезжая к реке Амге (это уже ближе к Якутску), я вдруг как будто перенесся
на берега Волги: передо мной раскинулись поля, пестреющие хлебом. «Ужели это пшеница?» — с изумлением спросил я, завидя пушистые, знакомые мне золотистые колосья. «Пшеница и есть, — сказал мне человек, — а вон и яровое!»
— Да,
начальство оплошность сделало, их бы надо послать и водворить
на место жительства, — говорил помощник.
Последний встает перед
начальством, а дама офицера, чувствуя себя в полном праве, садится
на его
место.
На другой день пушка действительно была
на указанном пустыре.
Начальство перевезло ее в Кремль и водрузило
на прежнем
месте, у стены. Благодарность получил.
Сравнительно большое количество семейных объясняется не какими-либо особенностями хозяйств, располагающими к семейной, домовитой жизни, а случайностями: легкомыслием местной администрации, сажающей семейных
на участки в Александровске, а не в более подходящем для этого
месте, и тою сравнительною легкостью, с какою здешний поселенец, благодаря своей близости к
начальству и тюрьме, получает женщину.
Если же он принадлежит к серой массе, составляющей большинство, то обыкновенно садится
на участок в том селении, где прикажет
начальство, и если в этом селении тесно и нет уже земли, годной под участки, то его сажают уже
на готовое хозяйство, в совладельцы или половинщики, или же его посылают селиться
на новое
место.
Он погордился, погорячился; произошла перемена губернского
начальства в пользу врагов его; под него подкопались, пожаловались; он потерял
место и
на последние средства приехал в Петербург объясняться; в Петербурге, известно, его долго не слушали, потом выслушали, потом отвечали отказом, потом поманили обещаниями, потом отвечали строгостию, потом велели ему что-то написать в объяснение, потом отказались принять, что он написал, велели подать просьбу, — одним словом, он бегал уже пятый месяц, проел всё; последние женины тряпки были в закладе, а тут родился ребенок, и, и… «сегодня заключительный отказ
на поданную просьбу, а у меня почти хлеба нет, ничего нет, жена родила.
Кроме своего каторжного
начальства и солдатского для рекрутов, в распоряжении горных офицеров находилось еще два казачьих батальона со специальной обязанностью производить наказания
на самом
месте работ; это было домашнее дело, а «крестный» Никитушка и «зеленая улица» — парадным наказанием, главным образом
на страх другим.
С раннего утра разное мелкое заводское
начальство было уже
на своих
местах.
Результат оказался плачевный. Мало-помалу Горохов совсем утратил доверие
начальства, а вместе с тем и надежду
на получение
места начальника отделения, И вот
на днях встречаю я его
на Невском: идет сумрачный, повесив голову, как человек, у которого
на душе скребут мыши, но который, в то же время, уже принял неизменное решение.
Озабоченно расхаживало
начальство, бегали полицейские, и, заметив их, рабочие медленно расходились или, оставаясь
на местах, прекращали разговор, молча глядя в озлобленные, раздраженные лица.
— Два месяца и одиннадцать дней. Видел там хохла — он кланяется вам, и Павла, который — тоже кланяется, просит вас не беспокоиться и сказать вам, что
на пути его
местом отдыха человеку всегда служит тюрьма — так уж установлено заботливым
начальством нашим. Затем, мамаша, я приступлю к делу. Вы знаете, сколько народу схватили здесь вчера?
Когда ей было уже за тридцать, ей предложили
место классной дамы. Разумеется, она приняла с благодарностью и дала себе слово сделаться достойною оказанного ей отличия. Даже старалась быть строгою, как это ей рекомендовали, но никак не могла. Сама заводила в рекреационные часы игры с девицами, бегала и кружилась с ними, несмотря
на то, что тугой и высокий корсет очень мешал ей.
Начальство, видя это, покачивало головой, но наконец махнуло рукой, убедясь, что никаких беспорядков из этого не выходило.
Но Генечка этого не опасался и продолжал преуспевать. Ему еще тридцати лет не было, а уже самые лестные предложения сыпались
на него со всех сторон. Он не раз мог бы получить в провинции хорошо оплаченное и ответственное
место, но уклонялся от таких предложений, предпочитая служить в Петербурге,
на глазах у
начальства. Много проектов он уже выработал, а еще больше имел в виду выработать в непродолжительном времени. Словом сказать, ему предстояло пролить свет…
Да, конечно же, нет в русской армии ни одного порочного полка. Есть, может быть, бедные, загнанные в непроходимую глушь, забытые высшим
начальством, огрубевшие полки. Но все они не ниже прославленной гвардии. Да, наконец… и тут перед Александровым встает давно где-то вычитанный древний греческий анекдот: «Желая посрамить одного из знаменитых мудрецов, хозяева
на званом обеде посадили его
на самое отдаленное и неудобное
место. Но мудрец сказал с кроткой улыбкой: „Вот средство сделать последнее
место первым“.
Тут же стояла
на страже и земская полиция, знакомая с порядками следствия и с законами и знавшая, что мертвое тело нельзя трогать с
места до приезда
начальства.
— Пишите, пожалуйста, как я вам говорю: я знаю, как пишутся такие письма! — настаивала
на своем Миропа Дмитриевна и стала затем прямо диктовать Аггею Никитичу: — «Его превосходительство изволил ответить, что назначение
на это
место зависит не от него, а от высшего петербургского
начальства и что он преминет написать обо мне рекомендацию в Петербург, а также его превосходительство приказал мне…»
— Как знать, милый друг маменька! А вдруг полки идут! Может быть, война или возмущение — чтоб были полки в срок
на местах! Вон, намеднись, становой сказывал мне, Наполеон III помер, — наверное, теперь французы куролесить начнут! Натурально, наши сейчас вперед — ну, и давай, мужичок, подводку! Да в стыть, да в метель, да в бездорожицу — ни
на что не посмотрят: поезжай, мужичок, коли
начальство велит! А нас с вами покамест еще поберегут, с подводой не выгонят!
Арестанты, которые стояли без фуражек, кажется, еще с того самого времени, как послали за майором, теперь все выпрямились, подправились; каждый из них переступил с ноги
на ногу, а затем все так и замерли
на месте, ожидая первого слова, или, лучше сказать, первого крика высшего
начальства.
Следственно, если при таком строгом содержании, как в нашем остроге, при военном
начальстве,
на глазах самого генерал-губернатора и, наконец, ввиду таких случаев (иногда бывавших), что некоторые посторонние, но официозные люди, по злобе или по ревности к службе, готовы были тайком донести куда следует, что такого-то, дескать, разряда преступникам такие-то неблагонамеренные командиры дают поблажку, — если в таком
месте, говорю я,
на преступников-дворян смотрели несколько другими глазами, чем
на остальных каторжных, то тем более смотрели
на них гораздо льготнее в первом и третьем разряде.
Хорошо директору носить шляпу, — он
на хорошем счету у
начальства, а Передонову еще надо добиться инспекторского
места; нечего рассчитывать
на протекцию, надо и самому во всем показывать себя с наилучшей стороны.
Начальство, от имени всех зимовейских казаков, просило дозволения перенести их станицу
на другое
место, хотя бы и менее выгодное.
Траубенберг бежал и был убит у ворот своего дома, Дурнов изранен, Тамбовцев повешен, члены канцелярии посажены под стражу; а
на место их учреждено новое
начальство.
Мне об это самое
место начальство праведное целую рощу перевело… Так полосовали, не вроде Орлова, которого добрая душа, майор, как сына родного обласкал… А нас, бывало, выпорют, да в госпиталь
на носилках или просто
на нары бросят — лежи и молчи, пока подсохнет.
Мы жили
на солдатском положении, только пользовались большей свободой.
На нас смотрело
начальство сквозь пальцы, ходили в трактир играть
на бильярде, удирая после поверки, а порою выпивали. В лагерях было строже. Лагерь был за Ярославлем,
на высоком берегу Волги, наискосок от того
места за Волгой, где я в первый раз в бурлацкую лямку впрёгся.
— Значит, ты их не любишь, если не ловил… А я ловил, даже за это из корпуса был исключён… И теперь стал бы ловить, но не хочу компрометироваться в глазах
начальства. Потому что хотя любовь к певчим птицам — и благородная страсть, но ловля их — забава, недостойная солидного человека… Будучи
на твоём
месте, я бы ловил чижиков — непременно! Весёлая птичка… Это именно про чижа сказано: птичка божия…
Заходил он
на железную дорогу, в кондуктора просился, но здесь ему прямо сказали, что без особой протекции высшего
начальства мест не дают никому.
В суде
начальство хотело было провести и посадить Тюменева
на одно из почетных
мест, но он просил позволить ему сесть где приведется, вместе с своими знакомыми; таким образом, он и все прочее его общество очутились
на самой задней и высокой скамейке…
Проследите весь ход золотого дела: для поисков золота и разведок всякое лицо обязано иметь дозволительное свидетельство (ї 35), выдаваемое горным
начальством на гербовой бумаге рублевого достоинства (ї 37); золотопромышленник, имеющий установленное свидетельство, желая произвести поиски золотоносных россыпей, обязан письменно заявить о намерении своем полицейскому управлению, которому подведомы
места,
на коих он предполагает произвести поиски и разведки, с объяснением и указанием: 1) имени и звания приказчика и людей, составляющих партию; 2) билетов и паспортов этих людей и 3) времени и
места, куда отправляется поисковая партия (ї 39).
Дело шло о службе где-то в палате в губернии, о прокурорах и председателях, о кое-каких канцелярских интригах, о разврате души одного из повытчиков, о ревизоре, о внезапной перемене
начальства, о том, как господин Голядкин-второй пострадал совершенно безвинно; о престарелой тетушке его, Пелагее Семеновне; о том, как он, по разным интригам врагов своих,
места лишился и пешком пришел в Петербург; о том, как он маялся и горе мыкал здесь, в Петербурге, как бесплодно долгое время
места искал, прожился, исхарчился, жил чуть не
на улице, ел черствый хлеб и запивал его слезами своими, спал
на голом полу и, наконец, как кто-то из добрых людей взялся хлопотать о нем, рекомендовал и великодушно к новому
месту пристроил.
По своему уму и особенно по своему богатейшему голосу он смело мог рассчитывать
на дьяконское
место, но это заветное желание оказалось решительно неосуществимым, потому что нет-нет Асклипиодот в чем-нибудь и попадет: подерется в пьяном виде, сгрубит попу, поколотит жену — словом, устроит что-нибудь самое неудобосказуемое, что
начальство мотает себе
на ус, а Асклипиодот сидит себе да сидит в дьячках.
— Не смейте, сударь, этого и думать! — возразила Перепетуя Петровна. — Она, конечно, человек больной… пожалуй, он это сделает, увезет ее… Да вот, дай господи мне
на этом
месте не усидеть: я первая до
начальства пойду, ей-богу! Губернатору просьбу подам…
На следующее утро, во время переклички, три арестанта не поднялись с своих
мест. Они остались лежать
на нарах, несмотря
на грозные оклики
начальства. Когда вошли за решетку и приподняли халаты, которыми они были прикрыты, то
начальство убедилось, что эти трое никогда уже не поднимутся
на перекличку.
Это
место пользуется некоторой известностью, и
начальство охотно поселяет там русских,
на которых можно рассчитывать как
на земледельцев.
Наш город был один из глухих городов «черты». В то время как в других
местах и костюмы, и нравы еврейской среды уже сильно менялись, — у нас, несмотря
на то, что еще не исчезла память о драконовских мерах прежнего
начальства, резавшего пейсы и полы длинных кафтанов, — особенности еврейского костюма уцелели в полной неприкосновенности. Полицейские облавы прежних времен имели исключительно характер «фискальный». Еврейское общество платило, что следует, и после этого все опять шло по-старому.
И надо сказать, усердно исполнял он свою обязанность:
на дворе у него никогда ни щепок не валялось, ни copy; застрянет ли в грязную пору где-нибудь с бочкой отданная под его
начальство разбитая кляча-водовозка, он только двинет плечом — и не только телегу, самое лошадь спихнет с
места; дрова ли примется он колоть, топор так и звенит у него, как стекло, и летят во все стороны осколки и поленья; а что насчет чужих, так после того, как он однажды ночью, поймав двух воров, стукнул их друг о дружку лбами, да так стукнул, что хоть в полицию их потом не веди, все в околотке [В околотке — в окружности, в окрестности.] очень стали уважать его; даже днем проходившие, вовсе уже не мошенники, а просто незнакомые люди, при виде грозного дворника отмахивались и кричали
на него, как будто он мог слышать их крики.
Начинается обычная канитель: собрались в тесном
месте издавна очертевшие друг другу люди, привыкли они в этот час спать, а теперь стоят здесь и знают, что завтра приедет
начальство, начнётся неизбежная ругань, суматоха, знают они это, тупо сердятся все —
на каждого, каждый —
на всех.
Если вам откровенно сказать, так я и служу больше по привычке; силы еще есть,
начальству, вижу, приятна моя служба, потому что, кто ни будет
на моем
месте, другой, неопытный, так не вдруг еще привыкнет;
на первых порах, как ни бейся, а того не сделает, что я…
Унтер-офицер бегает из угла в угол, плюет и ругается. Никита стоит
на том же
месте и в той же позе, следя глазами за рассерженным начальником. Он не возмущен бранью и оскорблениями и только всею душою горюет о своей неспособности «заслужить»
начальству.
В Иргизе и по другим
местам, где
начальство обители разоряло, всех тамо живших рассылали по тем
местам, где по ревизии они приписаны и из тех
мест всем им выезд
на всю останную жизнь был заказан.
Узнавши, что присутственные
места в городке до того обветшали, что заниматься в них стало невозможно, он вступил в переговоры с
начальством, чтобы наняли смолокуровский дом, ежели нет в казне денег
на его покупку.
Вскоре от высшего
начальства из Петербурга вышло такое решение о скитах: им дозволено было оставаться по-прежнему только
на полгода, после этого времени они все непременно должны быть совершенно порушены; тем из скитских матерей, что приписаны были к обителям по последней ревизии, дозволено было оставаться
на их
местах, но со значительным уменьшением их строений.