Неточные совпадения
— Ну вот! — с отвращением отпарировал Свидригайлов, — сделайте одолжение, не
говорите об этом, — прибавил он поспешно и даже без всякого фанфаронства, которое выказывалось во всех прежних его словах. Даже лицо его как будто изменилось. — Сознаюсь в непростительной слабости, но что делать: боюсь смерти и не люблю, когда
говорят о ней. Знаете ли, что я
мистик отчасти?
Великие германские
мистики дерзновенно
говорили, что нет Бога без человека, что Бог исчезает, когда исчезает человек (особенно Экхардт и Ангелус Силезиус).
— И верю, что веришь и искренно
говоришь. Искренно смотришь и искренно
говоришь. А Иван нет. Иван высокомерен… А все-таки я бы с твоим монастырьком покончил. Взять бы всю эту
мистику да разом по всей русской земле и упразднить, чтоб окончательно всех дураков обрезонить. А серебра-то, золота сколько бы на монетный двор поступило!
Мой доклад о
мистике, в котором я много
говорил о Я. Бёме и Ангелусе Силезиусе, вызвал смущение.
А. Белый
говорит в своих воспоминаниях: «Символ „жены“ стал зарею для нас (соединением неба с землею), сплетаясь с учением гностиков о конкретной премудрости с именем новой музы, сливающей
мистику с жизнью» [Воспоминания А. Белого об А. Блоке, напечатанные в четырех томах «Эпопеи», — первоклассный материал для характеристики атмосферы ренессансной эпохи, но фактически в нем много неточного.].
Так
говорят все
мистики о своем мистическом опыте, и с их признаниями мы обязаны считаться более, чем с измышлениями гносеологов.
Наука
говорит правду о «природе», верно открывает «закономерность» в ней, но она ничего не знает и не может знать о происхождении самого порядка природы, о сущности бытия и той трагедии, которая происходит в глубинах бытия, это уже в ведении не патологии, а физиологии — учения о здоровой сущности мира, в ведении метафизики,
мистики и религии.
В качестве
мистики я ничего не могу делать, ничего
говорить, ничего писать.
Безумная
мистика Церкви дерзала сказать, что Христос был и совершенным человеком и совершенным Богом, что обе природы были в Нем совершенно соединены, что воля человеческая была в Нем претворена в волю Пославшего Его; рационалистические ереси всегда
говорили, что Христос был только Бог, а человеческая природа была в Нем призрачна или что Христос был только человек, что воля в Христе была лишь одна.
Есть
мистика субъективная, индивидуалистическая,
мистика «переживаний», как теперь любят
говорить, и есть
мистика объективная, соборная,
мистика предметная.
— Такая же, как между всякой философией и религией: первая учит познавать сущность вещей посредством разума, а религия преподает то, что сказано в божественном откровении; но путь в достижении того и другого познания в мистицизме иной, чем в других философских системах и в других вероучениях, или, лучше сказать, оба эти пути сближены у
мистиков: они в своей философии ум с его постепенным ходом, с его логическими выводами ставят на вторую ступень и дают предпочтение чувству и фантазии,
говоря, что этими духовными орудиями скорее и вернее человек может достигнуть познания сущности мирового бытия и что путем ума человек идет черепашьим шагом, а чувством и созерцанием он возлетает, как орел.
— Вы это
говорите со слов Лопухина [Лопухин Иван Владимирович (1756—1816) — писатель-мистик и судебный деятель.]
— Я невежда в отношении Гегеля… С Фихте [Фихте Иоганн-Готлиб (1762—1814) — немецкий философ и публицист.] и Шеллингом [Шеллинг Фридрих-Вильгельм (1775—1854) — немецкий философ, оказавший заметное влияние на развитие русской философской мысли, особенно в 20-е годы.] я знаком немного и уважаю их, хотя я сам весь, по существу моему,
мистик; но знать,
говорят, все полезно… Скажите, в чем состоит сущность учения Гегеля: продолжатель ли он своих предшественников или начинатель чего-нибудь нового?..
— Я бога люблю больше всего в мире, — воскликнул Аггей Никитич, — и пламенно желаю, чтобы он открылся мне, но не знаю, что для этого нужно делать!.. Как об этом
говорят мистики?
Рассуждая о моей книге и вообще о евангельском учении, как оно выражено в нагорной проповеди, иностранные критики утверждали, что такое учение не есть собственно христианское (христианское учение, по их мнению, есть католицизм и протестантство) — учение же нагорной проповеди есть только ряд очень милых непрактических мечтаний du charmant docteur, как
говорит Ренан, годных для наивных и полудиких обитателей Галилеи, живущих за 1800 лет назад, и для русских полудиких мужиков — Сютаева, Бондарева и русского
мистика Толстого, но никак не приложимых к высокой степени европейской культуры.
Он подготовлялся к каждому уроку, трудился необыкновенно добросовестно и совершенно неуспешно: он был мечтатель, книжник,
мистик,
говорил с запинкой, глухим голосом, выражался темно и кудряво, все больше сравнениями, дичился даже сына, которого любил страстно.
— Tiens! Я думаю, это не так худо в demi-careme! —
говорила она, смеясь и глядя, как Marie, весело закусив губки, держит у себя под плечиком голову растерявшегося
мистика.
И жаждавшие примирения раздвоились: одни не верят науке, не хотят ею заняться, не хотят обследовать, почему она так
говорит, не хотят идти ее трудным путем; «наболевшие души наши, —
говорят они, — требуют утешений, а наука на горячие, просьбы о хлебе подает камни, на вопль и стон растерзанного сердца, на его плач, молящий об участии, — предлагает холодный разум и общие формулы; в логической неприступности своей она равно не удовлетворяет ни практических людей, ни
мистиков.
В XVIII веке они были веселы, шумели и назывались esprit fort [вольнодумцами (франц.).]; в XIX веке дилетант имеет грустную и неразгаданную думу; он любит науку, но знает ее коварность; он немного
мистик и читает Шведенборга, но также немного скептик и заглядывает в Байрона; он часто
говорит с Гамлетом: «Нет, друг Горацио, есть много вещей, которых не понимают ученые» — а про себя думает, что понимает все на свете.
—
Мистик. Но я вам
говорю это по секрету. По секрету скажу вам еще, что за ним был некоторое время сильный присмотр. Этот человек имел ужасное влияние на приходивших к нему.
Венеровский. Я подожду. Вы обещали сообщить мне ваши чувства, но вас что-то затрудняет. Вы свободная женщина — вы превозмогите себя. Для ясности отношений нужна ясность выражений, слова. А определенность в наших отношениях мне весьма желательна. Я выскажусь прямо, и вы высказывайтесь, не стесняясь староверческим взглядом на отношения мужчины и женщины. Вы не затрудняйтесь, — это старый Адам, как
говаривали мистики блаженной памяти, смущает вас… Ну-с…
Природа в многоголосности своей
говорит в темных преданиях и верованиях, в сказке, фольклоре, в «фантазии» художника; иногда она вещает прямо своей мистической глубиной (так возникает
мистика природы и в древнее и новое время; к ее представителям относится такой, напр., мыслитель, как Я.
Недаром же философия и
мистика небытия
говорят не о полной пустоте, но о нирване как некотором положительном, а не отрицательном лишь небытии.
Идеи отрицательного богословия насквозь проникают спекулятивную систему (ибо здесь можно
говорить о системе) великого германского
мистика.
«Религия Диониса — религия мистическая, —
говорит Вячеслав Иванов, — и душа
мистики есть обожествление человека, через благодатное ли приближение божества к человеческой душе, доходящее до полного их слияния, или через внутреннее прозрение на истинную и непреходящую сущность «я».
В тот вечер он не произвел на меня впечатления
мистика и неврастеника,
говорил очень толково, на деловую тему, своим тихим, нутряным и немножко как бы надорванным голосом.
Но таким же непонятным для рациональной теологии и онтологии языком
говорил и величайший
мистик христианского Востока св. Симеон Новый Богослов.
Даже св. Симеон Новый Богослов, величайший
мистик православного Востока, у которого есть очень смелые мысли,
говорит: «Даже глотка воды проглотить не проси, хотя бы случалось тебе быть палимому жаждой, пока духовный отец твой, сам в себе подвинуть будучи, не велит тебе этого сделать».
Или когда другой великий мистик-поэт, Ангелус Силезиус,
говорит: «Ich weiss, dass ohne mich Gott nicht ein Nu kann leben. Wär ich zu Nichts, er muss von Not den Geist aufgeben».
Св. Максим Исповедник, который соединяет в себе
мистику практически-аскетическую с
мистикой умозрительной,
говорит: блажен человек, который всякого человека равно любить может.
То, что
говорят Ангелус Силезиус и другие
мистики, есть парадокс, раскрывающийся в глубине существования, существования, не выброшенного в объективированный мир.
Теология со своей системой рациональных понятий может лишь ужасаться, когда
мистик Экхарт
говорит: «Wäre aber ich nicht, so wäre auch Gott nicht».
Иногда
говорят, что в аскезе человек поднимается к Богу, в
мистике же Бог сходит к человеку.
Вечное столкновение между
мистикой и теологией связано с тем, что они
говорят на разных языках.
Мистики часто
говорили, что Бог и человек соотносительны, соотносительны Творец и творение.
— Это артист, а не ремесленник, —
говорил чех, и рассказал мне, что старый Венцель — кабалист и
мистик, а также отчасти восторженный поэт и большой суевер, но человек преоригинальный и подчас даже прелюбопытный.
Христианская символика Логоса и души мира, Христа и Его Церкви,
говорит о космической
мистике мужского и женского, о космической брачной тайне.
Оккультная наука Штейнера остается в сфере тварной природы и не дает Богопознания, не
говорит о Боге, как
говорили гностические
мистики.
Великий
мистик православного Востока св. Симеон Новый Богослов красиво
говорит: «Все твари, когда увидели, что Адам изгнан из рая, не хотели более повиноваться ему, ни луна, ни прочие звезды не хотели показываться ему; источники не хотели источать воду, и реки продолжать течение свое; воздух думал не дуть более, чтобы не давать дышать Адаму, согрешившему; звери и все животные земные, когда увидели, что он обнажился от первой славы, стали презирать его, и все тотчас готовы были напасть на него; небо устремлялось было пасть на него, и земля не хотела носить его более.
Но в эпоху Возрождения микрокосмичность человека сознавали только
мистики, подобные Пико делла Мирандолло, который
говорил: «Человек есть соединительная связь всей природы и как бы эссенция, составленная из всех ее соков.
Феофан, впитавший в себя
мистику Добротолюбия,
говорит с моральным пафосом.