Неточные совпадения
Домой приехав, пистолеты
Он осмотрел, потом вложил
Опять их в ящик и, раздетый,
При свечке, Шиллера открыл;
Но
мысль одна его объемлет;
В нем сердце
грустное не дремлет:
С неизъяснимою красой
Он видит Ольгу пред собой.
Владимир книгу закрывает,
Берет перо; его стихи,
Полны любовной чепухи,
Звучат и льются. Их читает
Он вслух, в лирическом жару,
Как Дельвиг пьяный на пиру.
Когда все собрались в гостиной около круглого стола, чтобы в последний раз провести несколько минут вместе, мне и в голову не приходило, какая
грустная минута предстоит нам. Самые пустые
мысли бродили в моей голове. Я задавал себе вопросы: какой ямщик поедет в бричке и какой в коляске? кто поедет с папа, кто с Карлом Иванычем? и для чего непременно хотят меня укутать в шарф и ваточную чуйку?
Смелая, бойкая была песенка, и ее мелодия была веселая, — было в ней две — три
грустные ноты, но они покрывались общим светлым характером мотива, исчезали в рефрене, исчезали во всем заключительном куплете, — по крайней мере, должны были покрываться, исчезать, — исчезали бы, если бы дама была в другом расположении духа; но теперь у ней эти немногие
грустные ноты звучали слышнее других, она как будто встрепенется, заметив это, понизит на них голос и сильнее начнет петь веселые звуки, их сменяющие, но вот она опять унесется
мыслями от песни к своей думе, и опять
грустные звуки берут верх.
Вечер был тихий, кроткий, один из тех
грустных вечеров бабьего лета, когда всё вокруг так цветисто и так заметно линяет, беднеет с каждым часом, а земля уже истощила все свои сытные, летние запахи, пахнет только холодной сыростью, воздух же странно прозрачен, и в красноватом небе суетно мелькают галки, возбуждая невеселые
мысли.
Он смотрит вдаль, в горизонт;
мысль, великая, как весь мир, покоится в его взгляде; лицо
грустное.
Какая
грустная и несчастная
мысль!
Иоссе мне понравился, он зимой должен опять быть здесь проездом из России. От него ты будешь иметь
грустные об нас всех известия, которые иногда не укладываются в письмо. Мне пришло на
мысль отправить эти листки к Д. Д. С. Он тебе их вручит. Таким образом и волки сыты и овцы целы! [Письмо, посланное с оказией, не застрянет в канцеляриях и не будет читаться жандармами.]
«Я должен быть не сын моей матери и моего отца, не брат Володи, а несчастный сирота, подкидыш, взятый из милости», — говорю я сам себе, и нелепая
мысль эта не только доставляет мне какое-то
грустное утешение, но даже кажется совершенно правдоподобною.
Мать смотрела на него сверху вниз и ждала момента, когда удобнее уйти в комнату. Лицо у мужика было задумчивое, красивое, глаза
грустные. Широкоплечий и высокий, он был одет в кафтан, сплошь покрытый заплатами, в чистую ситцевую рубаху, рыжие, деревенского сукна штаны и опорки, надетые на босую ногу. Мать почему-то облегченно вздохнула. И вдруг, подчиняясь чутью, опередившему неясную
мысль, она неожиданно для себя спросила его...
Эти молчаливые похороны без попов и щемящего душу пения, задумчивые лица, нахмуренные брови вызывали у матери жуткое чувство, а
мысль ее, медленно кружась, одевала впечатления в
грустные слова.
Это печальное пение и
мысль о Максиме тяжело подействовали на Серебряного, но ему вспомнились успокоительные слова Годунова и скоро изгладили
грустное впечатление панихиды. На изгибе дороги, входящей в темный лес, он оглянулся на Александрову слободу, и когда скрылись от него золоченые главы дворца Иоаннова, он почувствовал облегчение, как будто тяжесть свалилась с его сердца.
Одно это сознание давало Серебряному возможность переносить жизнь, и он, проходя все обстоятельства своего прощания с Еленой, повторяя себе каждое ее слово, находил
грустную отраду в
мысли, что в самом деле было бы совестно радоваться в теперешнее время и что он не отчуждает себя от братий, но несет вместе с ними свою долю общего бедствия.
Бог весть куда привело бы его это
грустное настроение
мыслей, если б он не сознавал, что вопрос должен быть разрешен, помимо сентиментальных соображений, лично для него самого. И он приступил к этому разрешению прямо, без колебаний.
Милославский, помолясь богу, разделся без помощи Алексея и прилег на мягкую перину; но сон бежал от глаз его: впечатление, произведенное на Юрия появлением боярской дочери, не совсем еще изгладилось;
мысль, что, может быть, он провел весь день под одною кровлею с своей прекрасной незнакомкой, наполняла его душу каким-то
грустным, неизъяснимым чувством.
Он кончил писать и встал. У меня еще оставалось время. Я торопил себя и сжимал кулаки, стараясь выдавить из своей души хотя каплю прежней ненависти; я вспоминал, каким страстным, упрямым и неутомимым врагом я был еще так недавно… Но трудно зажечь спичку о рыхлый камень. Старое
грустное лицо и холодный блеск звезд вызывали во мне только мелкие, дешевые и ненужные
мысли о бренности всего земного, о скорой смерти…
Люди внесли ужин, и, полчаса спустя, все разъехались и разошлись. Дарья Михайловна упросила Рудина остаться ночевать. Александра Павловна, возвращаясь с братом домой в карете, несколько раз принималась ахать и удивляться необыкновенному уму Рудина. Волынцев соглашался с ней, однако заметил, что он иногда выражается немного темно… то есть не совсем вразумительно, прибавил он, желая, вероятно, пояснить свою
мысль; но лицо его омрачилось, и взгляд, устремленный в угол кареты, казался еще
грустнее.
Он вообще не любил терять праздных слов. Он принадлежал скорее к числу лиц думающих, мыслящих, — хотя, надо сказать, трудно было сделать заключение о точном характере его
мыслей, так как он больше ограничивался намеками на различные идеи, чем на их развитие. При малейшем противоречии граф чаще всего останавливался даже на полумысли и как бы говорил самому себе: «Не ст́оит!» Он обыкновенно отходил в сторону, нервно пощипывая жиденькие усы и погружаясь в
грустную задумчивость.
Все вместе разливало что-то величественно
грустное на действия и
мысли; но в этой грусти была неодолимая прелесть темных, неопределенных, музыкальных стремлений и упований, потрясающих заповеднейшие струны души человеческой.
И тогда, помню, слились для меня все лица в одно большое
грустное лицо; задумчиво оно и упрямо показалось мне, на словах — немотно, но в тайных
мыслях — дерзко, и в сотне глаз его — видел я — неугасимо горит огонь, как бы родной душе моей.
Часто гляжу на теперешних молодых людей и с
грустным сердцем обращаюсь ко всегдашней
мысли моей:"как свет переменяется!"Так ли они проводят свои лучшие, золотые, молодые годы, как мы?
К моим
мыслям о человеческом счастье всегда почему-то примешивалось что-то
грустное, теперь же, при виде счастливого человека, мною овладело тяжелое чувство, близкое к отчаянию.
Голован любил возвышенные
мысли и знал Поппе, но не так, как обыкновенно знают писателя люди, прочитавшие его произведение. Нет; Голован, одобрив «Опыт о человеке», подаренный ему тем же Алексеем Петровичем Ермоловым, знал всю поэму наизусть. И я помню, как он, бывало, слушает, стоя у притолки, рассказ о каком-нибудь новом
грустном происшествии и, вдруг воздохнув, отвечает...
(Не знаю, пришло ли в голову приказчику, что, для того чтоб избавиться от этой
грустной необходимости, не нужно жертвовать всем, а довольно трехсот рублей; но эта
мысль легко могла притти ему.)
Была ли она задолго еще перед тем под влиянием
грустного чувства, тяготило ли ее, более чем когда-нибудь, одиночество или была другая какая причина, но только вся жизнь, все горести, вся судьба ее прояснились, пробудились и разом отозвались в ее сердце; в эту минуту с
мыслью о матери как бы впервые сознала она всю горечь тяжкой своей доли.
А он между тем счастлив, сам счастлив собственным унижением, и в умилении молит бога простить ему «ропот и либеральные
мысли», которые он позволял себе подчас «в прежнее
грустное время…»
По целым часам безмолвно, недвижно стоит у окна Марья Гавриловна, вперив
грустные очи в заречную даль… Ничего тогда не слышит она, ничего не понимает, что ей говорят, нередко на темных ресницах искрятся тайные, тихие слезы… О чем же те думы, о чем же те слезы?.. Жалеет ли она покинутую пристань, тоскует ли по матерям Каменного Вражка, или мутится душа ее черными думами при
мысли, что ожидает ее в безвестном будущем?.. Нет…
Стояла эта девушка, облитая веселым солнцем, которое удивительно золотило ее светло-русые волосы, — стояла тихо, благоговейно, и на лице у нее чуть заметно мелькал оттенок
мысли и чувства горького,
грустного: она хорошо знала, по ком правится эта панихида… Лицо ее спутницы-старушки тоже было честное и доброе.
Володя отошел от подъезда с поникшей головой. Медленно шагал он по тротуару,
грустный и обиженный, что мисс Клэр уехала и даже не простилась. Занятый этими
мыслями, он как-то невольно вслух обмолвился словом досады.
Дарья Сергевна тому не препятствовала, видя, как скромна, как добра, чиста и в
мыслях своих непорочна тихая, нежная, всегда немножко
грустная, всегда к чуждому горю чуткая богоданная дочка Патапа Максимыча.
Невольно приходит в голову одна чрезвычайно забавная, но невыносимо-грустная
мысль: «ну, что, если человек был пущен на землю в виде какой-то наглой пробы, чтоб только посмотреть: уживется ли подобное существо на земле или нет?»
В городе он говел и писал у нотариуса завещание (недели две назад с ним приключился легкий удар), и теперь в вагоне все время, пока он ехал, его не покидали
грустные, серьезные
мысли о близкой смерти, о суете сует, о бренности всего земного.
Девушке на самом деле было, видимо, не по себе, если не физически, то нравственно. Ее, казалось, угнетало какое-то горе. Это угадывалось по осунувшемуся лицу, в
грустном взгляде глаз и глубокой складке, вдруг появившейся на ее точно выточенном из слоновой кости лбу. Видимо, в ее красивой головке работала какая-то неотвязная
мысль.
Чем больше он вглядывался в эту
грустную картину, тем сильнее развивалась в его уме
мысль о злобах и невзгодах человеческой жизни.
С какою радостью, с какими веселыми
мыслями ехала она в Александровскую слободу, — эта радость немного омрачилась разлукой с отцом, — сколько надо было ей порассказать Насте о происшедшем за время отсутствия последней из Новгорода, какой короб новгородских новостей везла она для дяди и тетки, а приехала и сделалась вдруг
грустной, сосредоточенной, почти немой.
Грустная полуулыбка, появившаяся на ее губах, говорила красноречиво, что она решила отрицательную какую-то льстившую ее женскому самолюбию
мысль.
Мать и дочь сели на лавку. Старая цыганка несколько минут молчала, собираясь с
мыслями, чтобы начать свою
грустную повесть.