Неточные совпадения
― Вот ты всё сейчас хочешь видеть дурное. Не филантропическое, а сердечное. У них, то есть у Вронского, был тренер Англичанин, мастер своего дела, но пьяница. Он совсем запил, delirium tremens, [белая горячка,] и семейство брошено. Она увидала их, помогла, втянулась, и теперь всё семейство на ее руках; да не так, свысока, деньгами, а она сама
готовит мальчиков по-русски в гимназию, а девочку взяла к
себе. Да вот ты увидишь ее.
С ним случилось то же, что и с Голенищевым, чувствующим, что ему нечего сказать, и постоянно обманывающим
себя тем, что мысль не созрела, что он вынашивает ее и
готовит материалы.
Он с усердием сделал это, думая, что это для нее нужно, и потом только узнал, что это он для
себя готовил ночлег.
Отчего я так дорожу ею? что мне в ней?.. куда я
себя готовлю? чего я жду от будущего?..
Архивны юноши толпою
На Таню чопорно глядят
И про нее между
собоюНеблагосклонно говорят.
Один какой-то шут печальный
Ее находит идеальной
И, прислонившись у дверей,
Элегию
готовит ей.
У скучной тетки Таню встретя,
К ней как-то Вяземский подсел
И душу ей занять успел.
И, близ него ее заметя,
Об ней, поправя свой парик,
Осведомляется старик.
Приятно дерзкой эпиграммой
Взбесить оплошного врага;
Приятно зреть, как он, упрямо
Склонив бодливые рога,
Невольно в зеркало глядится
И узнавать
себя стыдится;
Приятней, если он, друзья,
Завоет сдуру: это я!
Еще приятнее в молчанье
Ему
готовить честный гроб
И тихо целить в бледный лоб
На благородном расстоянье;
Но отослать его к отцам
Едва ль приятно будет вам.
Как рано мог уж он тревожить
Сердца кокеток записных!
Когда ж хотелось уничтожить
Ему соперников своих,
Как он язвительно злословил!
Какие сети им
готовил!
Но вы, блаженные мужья,
С ним оставались вы друзья:
Его ласкал супруг лукавый,
Фобласа давний ученик,
И недоверчивый старик,
И рогоносец величавый,
Всегда довольный сам
собой,
Своим обедом и женой.
Катерина (с волнением). Ведь что я
себе готовлю! Где мне место-то, знаешь ли?
Ушел. Ах! от господ подалей;
У них беды
себе на всякий час
готовь,
Минуй нас пуще всех печалей
И барский гнев, и барская любовь.
— Послушайте, я давно хотела объясниться с вами. Вам нечего говорить, — вам это самим известно, — что вы человек не из числа обыкновенных; вы еще молоды — вся жизнь перед вами. К чему вы
себя готовите? какая будущность ожидает вас? я хочу сказать — какой цели вы хотите достигнуть, куда вы идете, что у вас на душе? словом, кто вы, что вы?
Но время шло. Москва напрасно
К
себе гостей ждала всечасно,
Средь старых, вражеских могил
Готовя шведам тризну тайну.
Незапно Карл поворотил
И перенес войну в Украйну.
Его самого
готовили — к чему — никто не знал. Вся женская родня прочила его в военную службу, мужская — в гражданскую, а рождение само по
себе представляло еще третье призвание — сельское хозяйство. У нас легко погнаться за всеми тремя зайцами и поспеть к трем — миражам.
Наконец Тит Никоныч расшаркался, поцеловал у ней руку и уехал. Бабушка велела
готовить постель и не глядела на Райского. Она сухо пожелала ему «покойной ночи», чувствуя
себя глубоко оскорбленной и в сердце, и в самолюбии.
Трогательна тут именно эта неумелость: очевидно, никогда
себя не
готовила в учительницы, да вряд ли чему и в состоянии учить.
— Плетет кружева, вяжет чулки… А как хорошо она относится к людям! Ведь это целое богатство — сохранить до глубокой старости такое теплое чувство и стать выше обстоятельств. Всякий другой на ее месте давно бы потерял голову, озлобился, начал бы жаловаться на все и на всех. Если бы эту женщину
готовили не специально для богатой, праздной жизни, она принесла бы много пользы и
себе и другим.
А тогда, получив эти шесть, узнал я вдруг заведомо по одному письмецу от приятеля про одну любопытнейшую вещь для
себя, именно что подполковником нашим недовольны, что подозревают его не в порядке, одним словом, что враги его
готовят ему закуску.
С этого процесса господин Ракитин в первый раз заявил
себя и стал заметен; прокурор знал, что свидетель
готовит в журнал статью о настоящем преступлении и потом уже в речи своей (что увидим ниже) цитовал несколько мыслей из статьи, значит, уже был с нею знаком.
Следующие 3 дня, 28–30 сентября, я просидел дома, вычерчивал маршруты, делал записи в путевых дневниках и писал письма. Казаки убили изюбра и сушили мясо, а Бочкарев
готовил зимнюю обувь. Я не хотел отрывать их от дела и не брал с
собой в экскурсию по окрестностям.
Да человек тысяча или больше: «здесь не все; кому угодно, обедают особо, у
себя»; те старухи, старики, дети, которые не выходили в поле, приготовили все это: «
готовить кушанье, заниматься хозяйством, прибирать в комнатах, — это слишком легкая работа для других рук, — говорит старшая сестра, — ею следует заниматься тем, кто еще не может или уже не может делать ничего другого».
Можно
себе представить, как мне хотелось знать, что он
готовит, я подсылал дворовых мальчиков выведать, но Кало держал ухо востро.
И, поглядывая в книгу, он излагал содержание следующего урока добросовестно, обстоятельно и сухо. Мы знали, что в совете он так же обстоятельно излагал свое мнение. Оно было всегда снисходительно и непоколебимо. Мы его уважали, как человека, и добросовестно
готовили ему уроки, но история представлялась нам предметом изрядно скучным. Через некоторое время так же честно и справедливо он взвесил свою педагогическую работу, — поставил
себе неодобрительный балл и переменил род занятий.
Если чиновник говорит, что он целую неделю или месяц питался арестантскою пищей и чувствовал
себя прекрасно, то это значит, что в тюрьме для него
готовили особо.]
В самом деле, трудно ведь допустить, чтобы поселенец мог в одно и то же время строить
себе избу,
готовить землю под пашню и вместе с тем ежедневно добывать
себе кусок хлеба.
— Рукодельница наша барышня: все сидит, все шьет, все шьет, — приданое
себе готовит, — рассказывала соседям Пелагея.
Мать очень твердо объявила, что будет жить гостьей и что берет на
себя только одно дело: заказывать кушанья для стола нашему городскому повару Макею, и то с тем, чтобы бабушка сама приказывала для
себя готовить кушанье, по своему вкусу, своему деревенскому повару Степану.
Оставшись вдвоем, отец и сын довольно долго молчали. Павел думал сам с
собою: «Да, нелегко выцарапаться из тины, посреди которой я рожден!» Полковник между тем
готовил ему еще новое испытание.
Часу в двенадцатом обыкновенно бывшая ключница генеральши, очень чопорная и в чепце старушка,
готовила ему кофе, а молодая горничная, весьма миловидная из
себя девушка, в чистеньком и с перетянутой талией холстинковом платье, на маленьком подносе несла ему этот кофе; и когда входила к барину, то модно и слегка кланялась ему: вся прислуга у Александры Григорьевны была преловкая и превыдержанная.
— Слушай, Машенька! ты
готовишь для
себя очень, очень горькое будущее!
— Когда я служил с артиллерийским парком на Кавказе, — рассказывал он, стараясь закрыть свою лысину протянутым из-за уха локоном, — вот где было раздолье… Представьте
себе: фазаны! Настоящие золотые фазаны, все равно как у нас курицы. Только там их едят не так, как у нас. Вообще записной охотник не дотронется до свежей дичи, а мы убитых фазанов оставляли на целую неделю на воздухе, а потом уж
готовили… Получался необыкновенный букет!
Это сближение, однако ж, беспокоило Раису Павловну, которая, собственно, и сама не могла дать отчета в своих чувствах: с одной стороны, она
готовила Лушу не для Прейна, а с другой — в ней отзывалось старое чувство ревности, в чем она сама не хотела сознаться
себе.
Питается черт знает чем — сам
себе готовит какую-то дрянь на керосинке, носит почти лохмотья, но из своего сорокавосьмирублевого жалованья каждый месяц откладывает двадцать пять.
Ей каждый год отделяется небольшой клочок земли и дается горсточка льну на посев; этот лен она сама сеет, обделывает и затем
готовит из него для
себя красно.
«Теперь, — говорят, — тебе, Иван, самому трудно быть, тебе ни воды принесть, ни что прочее для
себя сготовить неловко. Бери, — говорят, — брат,
себе теперь Наташу, — мы тебе хорошую Наташу дадим, какую хочешь выбирай».
— Послушайте, Капотт! — воскликнул я в смущении, — но подумали ли вы о будущем? Будущее! ведь это целая вечность, Капотт! Что ждет вас впереди? Какую участь
готовите для
себя?
А Блохин между тем начал постепенно входить во вкус и подпускать так называемые обиняки."Мы-ста да вы-ста","сидим да шипим, шипим да посиживаем","и куда мы только
себя готовим!"и т. д. Выпустит обиняк и посмотрит на Федора Сергеича. А в заключение окончательно рассердился и закричал на весь Трианон...
Тетка проплакала целый день, и когда Петр Иваныч спросил обедать, ему сказали, что стола не
готовили, что барыня заперлась у
себя в кабинете и не приняла повара.
— Ты будешь любить, как и другие, ни глубже, ни сильнее; будешь также сдергивать и покрывало с тайн… но только ты будешь верить в вечность и неизменность любви, да об одном этом и думать, а вот это-то и глупо: сам
себе готовишь горя более, нежели сколько бы его должно быть.
Эти были большей частью знакомы между
собой, говорили громко, по имени и отчеству называли профессоров, тут же
готовили вопросы, передавали друг другу тетради, шагали через скамейки, из сеней приносили пирожки и бутерброды, которые тут же съедали, только немного наклонив голову на уровень лавки.
Миропа Дмитриевна, прямо принявшая эти слова на свой счет, очень недолго посидела и ушла, дав
себе слово больше не заходить к своим постояльцам и за их грубый прием требовать с них квартирные деньги вперед; но демон любопытства, терзавший Миропу Дмитриевну более, чем кого-либо, не дал ей покою, и она строго приказала двум своим крепостным рабам, горничной Агаше и кухарке Семеновне, разузнать, кто же будет
готовить кушанье и прислуживать Рыжовым.
— Говорить перед вами неправду, — забормотал он, — я считаю невозможным для
себя: память об Людмиле, конечно, очень жива во мне, и я бы бог знает чего ни дал, чтобы воскресить ее и сделать счастливой на земле, но всем этим провидение не наградило меня. Сделать тут что-либо было выше моих сил и разума; а потом мне закралась в душу мысль, — все, что я
готовил для Людмилы, передать (тут уж Егор Егорыч очень сильно стал стучать ногой)… передать, — повторил он, — Сусанне.
"Быть может, я навсегда остался бы исключительно тапером, если б судьба не
готовила мне новых испытаний. Объявили волю книгопечатанию. Потребовались вольнонаемные редакторы, а между прочим и содержатель того увеселительного заведения, в котором я имел постоянные вечерние занятия, задумал основать орган для защиты интересов любострастия. Узнавши, что я получил классическое воспитание, он, натурально, обратился ко мне. И, к сожалению, я не только принял его предложение, но и связал
себя контрактом.
— Нет, ты не смейся, мой друг! Это дело так серьезно, так серьезно, что разве уж Господь им разуму прибавит — ну, тогда… Скажу хоть бы про
себя: ведь и я не огрызок; как-никак, а и меня пристроить ведь надобно. Как тут поступить? Ведь мы какое воспитание-то получили? Потанцевать да попеть да гостей принять — что я без поганок-то без своих делать буду? Ни я подать, ни принять, ни
сготовить для
себя — ничего ведь я, мой друг, не могу!
Прислугу тоже, ради экономии, распустила, оставив при
себе только старую, едва таскающую ноги ключницу Афимьюшку да одноглазую солдатку Марковну, которая
готовила кушанье и стирала белье.
Но Термосесов ее не слышал. Ухватясь за мысль, что видит пред
собой хозяйского сына, он развивал её, к чему его
готовить и как его вести.
План этот удался Николаю Афанасьевичу как нельзя лучше, и когда Туберозов, внося к
себе в комнату кипящий самовар, начал собирать из поставца чашки и
готовить чай, карлик завел издалека тихую речь о том, что до них в городе происходило, и вел этот рассказ шаг за шаг, день за день, как раз до самого того часа, в который он сидит теперь здесь, в этой лачужке.
—
Себе в могилу
готовишь? — злобно спросил Передонов.
«До чего забаловали человека! — негодующе думал он. — Баба ему понадобилась, на получи; человека пожелал склонить пред
собою — помогают! Говорят против господ, а сами из мужика
готовят барина — зачем? А кто такое Максим — неизвестно. Например — Вася, — кто его извёл?»
Думая о свидании с Ниной, он старался заранее его
себе представить, невольно
готовил нежные, страстные и красноречивые фразы и потом сам смеялся над
собою…
В сплетне была доля правды. Сделав визит семейству Зиненок, Квашнин стал ежедневно проводить у них вечера. По утрам, около одиннадцати часов, в Шепетовскую экономию приезжала его прекрасная тройка серых, и кучер неизменно докладывал, что «барин просит барыню и барышень пожаловать к ним на завтрак». К этим завтракам посторонние не приглашались. Кушанье
готовил повар-француз, которого Василий Терентьевич всюду возил за
собою в своих частых разъездах, даже и за границу.
— А то, что они сбираются не атаковать нас, а отдохнуть и пообедать, а пока они
готовят свой суп, и наши ребята успеют сварить
себе кашицу. Ну-ка, брат, выпей!