Неточные совпадения
У каждого крестьянина
Душа что туча черная —
Гневна, грозна, — и надо бы
Громам греметь оттудова,
Кровавым лить дождям,
А все вином кончается.
Пошла
по жилам чарочка —
И рассмеялась добрая
Крестьянская душа!
Не
горевать тут надобно,
Гляди кругом — возрадуйся!
Ай парни, ай молодушки,
Умеют погулять!
Повымахали косточки,
Повымотали душеньку,
А удаль молодецкую
Про случай сберегли!..
«Там она теперь, — думал он, глядя за Волгу, — и ни одного слова не оставила мне! Задушевное, сказанное ее грудным шепотом „прощай“ примирило бы меня со всей этой злостью, которую она щедро излила на мою голову! И уехала! ни следа, ни воспоминания!» —
горевал он, склонив голову, идучи
по темной аллее.
Покрытые лоском грачи и вороны, разинув носы, жалобно глядели на проходящих, словно прося их участья; одни воробьи не
горевали и, распуша перышки, еще яростнее прежнего чирикали и дрались
по заборам, дружно взлетали с пыльной дороги, серыми тучами носились над зелеными конопляниками.
Особенно возбуждали его сожаление лежавшие на земле дубы — и действительно: иной бы мельник дорого за них заплатил. Зато десятский Архип сохранял спокойствие невозмутимое и не
горевал нисколько; напротив, он даже не без удовольствия через них перескакивал и кнутиком
по ним постегивал.
О чем она
горюет, о чем?» Иногда она задавала этот вопрос и Ивану Федоровичу, и,
по обыкновению своему, истерически, грозно, с ожиданием немедленного ответа.
Я всегда
горевал, что великий Пирогов взят Гоголем в таком маленьком чине, потому что Пирогов до того самоудовлетворим, что ему нет ничего легче как вообразить себя,
по мере толстеющих и крутящихся на нем с годами и «
по линии» эполет, чрезвычайным, например, полководцем; даже и не вообразить, а просто не сомневаться в этом: произвели в генералы, как же не полководец?
Как я
горевал и досадовал, что не мог им прочесть его ранее,
по рукописи, которая была в руках у издателя!
Правда, не могла она
горевать очень много, ибо в последние четыре года жила с мужем в совершенной разлуке,
по несходству характеров, и производила ему пенсион.
Эти тридцать тысяч,
по правде, никогда и не брали у Татьяны Ивановны; а ее, чтоб она не
горевала и не обижалась, умилостивили, обещая ей при первых неожиданных семейных нуждах обратиться к ее помощи.
— Да уж теперь нечего горевать-с, — ввязалась вдруг девица Перепелицына, — коли все причины злые от вас самих спервоначалу произошли-с, Егор Ильич-с. Снявши голову,
по волосам не плачут-с. Послушали бы маменьку-с, так теперь бы и не плакали-с.
Марина(гладит ее
по голове). Дрожишь, словно в мороз! Ну, ну, сиротка, бог милостив. Липового чайку или малинки, оно и пройдет… Не
горюй, сиротка… (Глядя на среднюю дверь, с сердцем.) Ишь, расходились, гусаки, чтоб вам пусто!
За девять лет супружества жена родила ему четырех дочерей, но все они умерли. С трепетом ожидая рождения, Игнат мало
горевал об их смерти — они были не нужны ему. Жену он бил уже на второй год свадьбы, бил сначала под пьяную руку и без злобы, а просто
по пословице: «люби жену — как душу, тряси ее — как грушу»; но после каждых родов у него, обманутого в ожиданиях, разгоралась ненависть к жене, и он уже бил ее с наслаждением, за то, что она не родит ему сына.
— Матушка прислала, батя…
Горюет она
по тебе, а тут поп Мирон наклался в город ехать, вот матушка и прислала меня проведать тебя. Слезьми вся изошла матушка-то…
— Попал сокол в воронье гнездо… Забыл свою повадку соколиную и закаркал по-вороньему. А красная пташка, вострый глазок, сидит в бревенчатой клетке, сидит да
горюет по ясном соколе… Не рука соколу прыгать по-воробьиному, а красной пташке убиваться
по нем…
Да
по ней,
по слезинке, небесной росинке, тебе тужить-горевать не приходится!
Прихвоснев(огорченным голосом). Слышал это я, ветреница этакая! Кто им нынче в душу влезет!
Горевать вам, впрочем, много нечего,
по пословице: «Было бы болото, а черти будут!»
Мирович. Бога ради, не развивай
по крайней мере далее этих сцен!.. У нас есть очень многое более серьезное, о чем мы можем беседовать и
горевать…
В течение этого времени Чернушка к нему не являлась, несмотря на то что Алеша, особливо в первые недели после получения конопляного зернышка, не пропускал почти ни одного дня без того, чтобы ее не звать, когда ложился спать. Сначала он очень о том
горевал, но потом успокоился мыслию, что она, вероятно, занята важными делами
по своему званию. Впоследствии же похвалы, которыми все его осыпали, так его заняли, что он довольно редко о ней вспоминал.
— Не
горюй! — хлопнув
по голому плечу головщицы, молвила Фленушка. — Только б поступить ему к Петрушке непутному, быть тебе на то лето за Сенькой замужем… Порукой я… Это пойми… Чего я захочу — тому быть… Знаешь сама.
— Ну как братнино-то письмо да в судейские руки попадет! —
по малом времени зачала
горевать игуменья. —
По такому делу всякий клочок в тюрьму волочет, а у приказных людей тогда и праздник, как богатого человека к ответу притянут… Как не притянуть им Патапа?.. Матерóй осетер не каждый день в ихний невод попадает… При его-то спеси, при его-то гордости!.. Да легче ему дочь, жену схоронить, легче самому живому в могилу лечь!.. Не пережить Патапу такой беды!..
Знали все это
по преданьям миршенцы, а все-таки тужили и
горевали по монастырщине, когда и пашни, и покосов, и лесу было у дедов в полном достатке, а теперь почти нет ничего.
Через день Корней сплыл на Низ, а Хлябин к сродникам пошел. Воротился он с горькими жалобами, что нерадостно, неласково его встретили. Понятно: лишний рот за обедом, а дом чуть ли не самый бедный
по всей вотчине. Терентий, однако ж, не
горевал, место готово. Скоро на Унжу поехал.
Зато все другие тут бывшие
горевали и плакали
по случаю постигшего всех их несчастия.
Лет пятьдесят назад (1883 год) селение Найхин выгорело от пожара во время грозы. Гольды не особенно
горевали, потому что
по их представлению гром всегда бьетв то место, где долго сидит чорт. Иногда молния поражает чорта, скрывшегося в человеке. Если бы не случилось пожара от грозы, чорт своими кознями погубил бы много людей. Обсудив этот вопрос, старики сказали, что пожар от грозы принес им избавление от несчастий, и все остались довольны. Деревня была выстроена вновь на том же месте.
— Не
горюй, Матрена, — утешает бородатый мужик шагающую с ним об руку женщину в платочке, к подолу которой прицепился пятилетний мальчонка с замусоленным бубликом в руке. — До рева ли тут, когда, слышь, вся Русь
по призыву царя-батюшки поднимается на защиту славян, да нашей чести! Слышь, нам немцы грозятся… Так надоть их чин-чином встретить, при всей нашей боевой, значит, готовности, времени попусту зря не тратя… Вот и раздумай, голубушка, стоит ли таперича
горевать?..
Невеселая свадьба была: шла невеста под венец, что на смертную казнь, бледней полотна в церкви стояла, едва на ногах держалась. Фаворит в дружках был… Опоздал он и вошел в церковь сумрачный. С кем ни пошепчется — у каждого праздничное лицо горестным станет; шепнул словечко новобрачному, и тот насупился. И стала свадьба грустней похорон. И пира свадебного не было:
по скорости гости разъехались, тужа и
горюя, а о чем — не говорит никто. Наутро спознала Москва, — второй император при смерти.
С первого же году стал князь от жены погуливать: ливонские девки у него на стороне жили да мамзель из француженок.
По скорости и в дому завелись барские барыни. И тут никому княгиня не жалобилась, с одной подушкой
горевала.
— Не
горюй, Лидок, ведь мы хотя и большие шалуны, а тебя, нашу бедную слепенькую Лидочку любим очень-очень крепко. Не беспокойся за своих курочек. Слышишь? Даю тебе мое Юркино слово, что ни одна из них не будет зарезана, и завтра поутру ты будешь по-прежнему кормить на крыльце всех своих цыплят!
Она долго
горевала и плакала, не осушая глаз,
по своему мужу.