Неточные совпадения
Знали все это
по преданьям миршенцы, а все-таки тужили и
горевали по монастырщине, когда и пашни, и покосов, и лесу было у дедов в полном достатке, а теперь почти нет ничего.
Через день Корней сплыл на Низ, а Хлябин к сродникам пошел. Воротился он с горькими жалобами, что нерадостно, неласково его встретили. Понятно: лишний рот за обедом, а дом чуть ли не самый бедный
по всей вотчине. Терентий, однако ж, не
горевал, место готово. Скоро на Унжу поехал.
Зато все другие тут бывшие
горевали и плакали
по случаю постигшего всех их несчастия.
К вечеру прибыл в стан и Паткуль без носа, разумею, красного, и без горба, разбросанных им по дороге, но, в замену, с планом гуммельсгофских окрестностей и с новыми средствами для мщения. С ним прибыло лицо новое для русских — верный служитель Фриц, а вслед за тем прикатила на своей тележке маркитантша Ильза. Она отлучалась на целые сутки из войска Шереметева для развоза вестей, которые нужно было Паткулю распустить по Лифляндии. Многих в это время заставила она
горевать по себе.
Неточные совпадения
У каждого крестьянина // Душа что туча черная — // Гневна, грозна, — и надо бы // Громам греметь оттудова, // Кровавым лить дождям, // А все вином кончается. // Пошла
по жилам чарочка — // И рассмеялась добрая // Крестьянская душа! // Не
горевать тут надобно, // Гляди кругом — возрадуйся! // Ай парни, ай молодушки, // Умеют погулять! // Повымахали косточки, // Повымотали душеньку, // А удаль молодецкую // Про случай сберегли!..
«Там она теперь, — думал он, глядя за Волгу, — и ни одного слова не оставила мне! Задушевное, сказанное ее грудным шепотом „прощай“ примирило бы меня со всей этой злостью, которую она щедро излила на мою голову! И уехала! ни следа, ни воспоминания!» —
горевал он, склонив голову, идучи
по темной аллее.
Покрытые лоском грачи и вороны, разинув носы, жалобно глядели на проходящих, словно прося их участья; одни воробьи не
горевали и, распуша перышки, еще яростнее прежнего чирикали и дрались
по заборам, дружно взлетали с пыльной дороги, серыми тучами носились над зелеными конопляниками.
Особенно возбуждали его сожаление лежавшие на земле дубы — и действительно: иной бы мельник дорого за них заплатил. Зато десятский Архип сохранял спокойствие невозмутимое и не
горевал нисколько; напротив, он даже не без удовольствия через них перескакивал и кнутиком
по ним постегивал.
О чем она
горюет, о чем?» Иногда она задавала этот вопрос и Ивану Федоровичу, и,
по обыкновению своему, истерически, грозно, с ожиданием немедленного ответа.