Неточные совпадения
С согласья матерей,
В селе Крутые
ЗаводиБожественному пению
Стал
девок обучать...
«Дурит
девка, — думала Марья Степановна,
провожая до террасы счастливое молодое трио.
«Вот этой жениха не нужно будет искать: сама найдет, — с улыбкой думала Хиония Алексеевна,
провожая глазами убегавшую Верочку. — Небось не закиснет в
девках, как эти принцессы, которые умеют только важничать… Еще считают себя образованными девушками, а когда пришла пора выходить замуж, — так я же им и ищи жениха. Ох, уж эти мне принцессы!»
Он
провел панов в комнатку направо, не в ту, в большую, в которой собирался хор
девок и накрывался стол, а в спальную, в которой помещались сундуки, укладки и две большие кровати с ситцевыми подушками горой на каждой.
«Не любит она меня, — думал про себя, повеся голову, кузнец. — Ей все игрушки; а я стою перед нею как дурак и очей не
свожу с нее. И все бы стоял перед нею, и век бы не
сводил с нее очей! Чудная
девка! чего бы я не дал, чтобы узнать, что у нее на сердце, кого она любит! Но нет, ей и нужды нет ни до кого. Она любуется сама собою; мучит меня, бедного; а я за грустью не вижу света; а я ее так люблю, как ни один человек на свете не любил и не будет никогда любить».
— В неделе-то, барин, шесть дней, а мы шесть раз в неделю ходим на барщину; да под вечером
возим оставшее в лесу сено на господский двор, коли погода хороша; а бабы и
девки для прогулки ходят по праздникам в лес по грибы да по ягоды.
Петр Андреич сдержал свое слово. Он известил сына, что для смертного часа его матери, для младенца Федора он возвращает ему свое благословение и Маланью Сергеевну оставляет у себя в доме. Ей
отвели две комнаты в антресолях, он представил ее своим почтеннейшим гостям, кривому бригадиру Скурехину и жене его; подарил ей двух
девок и казачка для посылок. Марфа Тимофеевна с ней простилась: она возненавидела Глафиру и в течение одного дня раза три поссорилась с нею.
— А ты не знал, зачем Окулко к вам в кабак ходит? — не унимался Пашка, ободренный произведенным впечатлением. — Вот тебе и двои Козловы ботинки… Окулко-то ведь жил с твоею матерью, когда она еще в
девках была. Ее в хомуте
водили по всему заводу… А все из-за Окулка!..
Вихров, разумеется, очень хорошо понимал, что со стороны высокого мужика было одно только запирательство; но как его было уличить: преступник сам от своих слов отказывался, из соседей никто против богача ничего не покажет, чиновники тоже не признаются, что брали от него взятки; а потому с сокрушенным сердцем Вихров отпустил его, девку-работницу сдал на поруки хозяевам дома, а Парфена велел сотскому и земскому
свезти в уездный город, в острог.
— Ишь парки-то! — молвил Лукьяныч, когда я, охваченный волнами прошлого, невольно остановился посреди одной из аллей. — Дерунов мужичкам тысячу рублей сулил, чтоб на дрова срубить, однако мужички согласия не дали. Разве что после будет, а покуда у нас здесь
девки по воскресеньям хороводы
водят… гулянье! Так и в приговоре написали.
Любили ли князя мужички — неизвестно; но так как недовольства никто никогда не заявлял, то этого было достаточно"Несколько чинно и как будто скучновато смотрела сельская улица, однако ж князь не препятствовал крестьянской веселости и даже по праздникам лично ходил на село смотреть, как
девки хороводы
водят.
…Ночь, ярко светит луна, убегая от парохода влево, в луга. Старенький рыжий пароход, с белой полосой на трубе, не торопясь и неровно шлепает плицами по серебряной воде, навстречу ему тихонько плывут темные берега, положив на воду тени, над ними красно светятся окна изб, в селе поют, —
девки водят хоровод, и припев «ай-люли» звучит, как аллилуйя…
Обе
девки побежали. Оленин пошел один, вспоминая всё, чтò было. Он целый вечер
провел с ней вдвоем в углу, около печки. Устенька ни на минуту не выходила из хаты и возилась с другими
девками и Белецким. Оленин шопотом говорил с Марьянкой.
— Толкнитесь, — говорит, — к смотрителю уездного училища: он здесь
девкам с лица веснушки
сводит и зубы заговаривает, также и от лихорадки какие-то записки дает; и к протопопу можете зайти, он по лечебнику Каменецкого лечит. У него в самом деле врачебной практики даже больше, чем у меня: я только мертвых режу, да и то не поспеваю; вот и теперь сейчас надо ехать.
— Чего вам смотреть на старика-то, — говорил Пятов своим новым приятелям, — он в город закатится — там твори чего хочешь, а вы здесь киснете на прииске, как старые
девки… Я вам такую про него штуку скажу, что только ахнете: любовницу себе
завел… Вот сейчас провалиться — правда!.. Мне Варька шабалинская сама сказывала. Я ведь к ней постоянно хожу, когда Вукола дома нет…
Как сказано выше, в фабричных деревнях дети обоего пола
проводят юность свою на фабриках; хочешь не хочешь, выбирай в жены фабричную
девку; такая женщина поминутно должна сталкиваться с прежними товарками и знакомцами; муж, с своей стороны, встречается с товарищами по фабрике и старыми знакомками.
Как мы уже сказали, был Петров день. Благодаря этому обстоятельству комаревские улицы были полны народа; отовсюду слышались песни и пискливые звуки гармонии. Но Ваня ни на минуту не остановился, чтобы поглазеть на румяных, разряженных в пух и прах
девок, которые ласково
провожали его глазами.
В эти святки то же самое было. Собрались
девки под Новый год и запели «Кузнеца», «Мерзляка», «Мужичков богатых», «Свинью из Питера». За каждой песней вынимали кольцо из блюда, накрытого салфеткой, и толковали, кому что какая песня предрекает. Потом Анютка-круглая
завела...
— Народ — терпкий. Нелюбезный народ. Уж ты, Петруха, исполняй всё, что тёща посоветует, хоть и бабьи пустяки это, а — надо! Алексей пошёл
девок провожать?
Девкам он — приятен, а парням — нет. Злобно смотрит на него сынишка Барского… н-да! Ты, Никита, поласковее будь, ты это умеешь. Послужи отцу замазкой, где я трещину сделаю, ты — заткни.
— Как что? Хорошая слава лежит, а худая по дорожке бежит. Видел Митревну-то? Вот она у меня хлеба приходила занять, да она же первая по всему свету и разнесет про Параху-то… Тут, чтобы по этакой славе,
девке замуж выйти — ни в жисть! Всякий выбирает товар без изъяну… То же вот и Наська… Уж, кажется, всем взяла
девка, а тоже добрых-то людей не скоро
проведешь!..
Сперва не «якшался» и задирал нос, потом смалодушничал и начал «якшаться», и вот, в ту самую минуту, когда все сердца понеслись мне навстречу, когда все начали надеяться, что я буду приглашать деревенских
девок водить хороводы у себя перед домом и оделять их пряниками, я вдруг опять заперся и перестал «якшаться».
Точно так же, как рассказывал лесной охотник о своих ночных страхах и видениях в лесу, рассказывает и рыбак в своей семье о том, что видел на воде; он встречает такую же веру в свой рассказы, и такое же воспламененное воображение создает таинственных обитателей вод, называет их русалками, водяными
девками, или чертовками, дополняет и украшает их образы и
отводит им законное место в мире народной фантазии; но как жители вод, то есть рыбы — немы, то и водяные красавицы не имеют голоса.
Хозяином считается, как и тогда, старик Григорий Петрович, на самом же деле всё перешло в руки Аксиньи; она и продает, и покупает, и без ее согласия ничего нельзя сделать. Кирпичный завод работает хорошо; оттого, что требуют кирпич на железную дорогу, цена его дошла до двадцати четырех рублей за тысячу; бабы и
девки возят на станцию кирпич и нагружают вагоны и получают за это по четвертаку в день.
Тут отец хотел ему выписать француза, но бабушка воспротивилась; «так прошел еще год, которое время
проводил я, резвяся с
девками и играя со слугами в карты» («Всякая всячина», стр. 241, 243).
Войдя в хату одной из вдовых казачек, у коих обыкновенно собираются вечерницы, мы увидели множество
девок, сидящих за столом; гребни с пряжей подле них, но веретена валялись по земле, как и прочие работы, принесенные ими из домов, преспокойно лежали по углам; никто и не думал о них, а
девки или играли в дурачки или балагурили с парубками, которые тут же собирались также во множестве; некоторые из них курили трубки, болтали, рассказывали и тому подобно приятным образом
проводили время.
Куда! она всех посыльных переколотила, и, если бы не обманом, не
свели бы ее оттуда в целый день. А то как сманили с чердака и ввели в особую комнату, да туда и жениха впустили. Софийка (так была научена маменькою) от него и руками и ногами, знай кричит:"Не хочу, не пойду!"Но жених, рассмотревши ее внимательно, сказал маменьке:"Моя, беру! Благословите только". Как бы и не понравиться кому такой
девке? Крупная, полная, румяная, черноволосая, и как будто усики высыпали около больших, толстых, красных губ ее.
Глафира Фирсовна. Эк тебе счастье привалило! Не ожидала, признаюсь. С ума ведь ты девку-то
свел.
— Ох, товарищи, родные,
Эту
девку я любил…
Ночки черные, хмельные
С этой
девкой проводил…
Под поветью собрались за длинным столом
девки, туда прошла тётка со знахаркой, Назаров
проводил их озабоченным взглядом и сам себе ответил...
Сцена представляет улицу. Справа старики сидят на бревнах, между ними дед. В середине
водят хороводы бабы,
девки в парни. Играют плясовую и пляшут. Из избы слышатся шум, пьяные крики; выходит старик и кричит пьяным голосом; за ним хозяин, уводит его назад.
По времени в келейку ее три-четыре таких же старых
девок наберется,
заведут они «общежитие», — смотришь, маленький скиток в деревне завелся: и моленная в нем и служба вседневная, покуда полиция, проведав про богомолок, не разгонит их по своим местам, откуда которая пришла.
У Насти от сердца отлегло. Сперва думала она, не узнала ль чего крестнинькая. Меж
девками за Волгой, особенно в скитах, ходят толки, что иные старушки по каким-то приметам узнают, сохранила себя девушка аль потеряла. Когда Никитишна, пристально глядя в лицо крестнице, настойчиво спрашивала, что с ней поделалось, пришло Насте на ум, не умеет ли и Никитишна девушек отгадывать. Оттого и смутилась. Но, услыхав, что крестная речь
завела о другом, тотчас оправилась.
— Какой тут Снежков! — молвила Фленушка. — Не всяк голова, у кого борода, не всяк жених, кто присватался, иному от невестиных ворот живет и поворот. Погоди, завтра все расскажу… Видишь ли, Марьюшка, дельце затеяно. И тому делу без тебя не обойтись. Ты ведь воструха,
девка хитроватая, глаза
отводить да концы хоронить мастерица, за уловками дело у тебя не станет. Как хочешь, помогай.
— Пути в вас нету, — защебетала она. — На молчанки, что ли, я вас
свела?.. Слушай ты, молодец,
девка тебя полюбила, а сказать стыдится… И Алексей тебя полюбил, да боится вымолвить.
Весной ли, бывало, как
девки за околицей зачнут хороводы
водить да песни играть, по осени ль как на супрядках они собираются, о Пасхе ли на качелях, о Святках ли на игрищах, о Масленой на ледяных горах, что ставились ребятами по крутым спускам, прямо над прорубями, — Карп Алексеич тут как тут…
— К какому ты лешему
завез меня! — кричал он на весь лес. — Понесла же меня нелегкая в это гнездо проклятое… Чтоб их всех там
свело и скорчило!.. Ночевать, что ли, тут в лесу-то?.. Шайтан бы побрал их, этих чернецов окаянных!.. Что они, морозить нас вздумали?.. Аль деревенских
девок прячут по подпольям?..
После кутьи в горницах родные и почетные гости чай пили, а на улицах всех обносили вином, а непьющих баб,
девок и подростков ренским потчевали. Только что сели за стол, плачеи стали под окнами дома… Устинья
завела «поминальный плач», обращаясь от лица матери к покойнице с зовом ее на погребальную тризну...
Веревки на вислых качелях, на улице, закинули вверх, чтобы не качалися; не позволяли
девкам «
водить танкъ» и «играть (петь) песни»; били ребят, которые играли в казанкъ и в свайку.
Патап Максимыч пристально посмотрел на нее. А у ней взгляд ни дать ни взять такой же, каков бывал у Марка Данилыча. И ноздри так же раздуваются, как у него, бывало, когда делался недоволен, и глаза горят, и хмурое лицо багровеет — вся в отца. «Нет, эту
девку прибрать к рукам мудрено, — подумал Чапурин. — Бедовая!.. Мужа будет на уздечке
водить. На мою покойницу, на голубушку Настю смахивает, только будет покруче ее. А то по всему Настя, как есть Настя».
— Беленькая такая, — продолжал Алексей, говоря с самарцами, — нежная, из себя такая красавица, каких на свете мало бывает. А я был парень молодой и во всем удатный. И гостила тогда у Чапурина послушница Комаровской обители Фленушка, бой-девка, молодец на все руки, теперь уж, говорят, постриглась и сама в игуменьи поступила. Она в первый раз и
свела нас.
— Так ты вздумал и на стороне шашни
заводить! — кричал разъяренный тестюшка. — На супрядки по чужим деревням к
девкам ходить! Срамить честно́й мой дом хочешь! Так помни, бабий угодник, что батраков у меня вволю, велю баню задать — так вспорют тебя, что вспомнишь сидорову козу. До смерти не забудешь, перестанешь бегать от жены!.. Смей только еще раз уйти на посиделки!
И вдруг она, высвободив одну руку,
провела ею по своим губам, как делают бабы и деревенские
девки, когда напьются квасу или проглотят стаканчик водки.
Мы проехали большое торговое село.
Девки водили хороводы. У казенки сидели на травке пьяные мужики.
Темными закоулками
провела нас девка-чернавка в обширную комнату — в «залу» и, молвив, что хозяин сейчас выйдет, ушла.
— Никаких определенных намерений, — проговорил Павел Кириллович, прожевывая кусок, — не хорошо, брат,
девку с ума
сводить, ферлакурить, без определенных намерений, не считал я тебя за блазня… не хорошо, не одобряю…
— Правда, много воды утекло с того времени, как мы с тобою виделись, а еще более, как с тобой
свели знакомство. Я из молодого, бравого парня стал брюхан, старичишка, а ты из красивой
девки — горбатенькая старушка. Красоту твою рукой сняло, а мою жиром занесло.
По праздникам на барский двор, по собственной инициативе, собирались парни и
девки и
водили хороводы, щедро оделяемые пряниками и кренделями.
— Сумасшедшая чухонская
девка. Я с нею скоро справлюсь, — отвечал Вольдемар, поворотил свою лошадь и махнул Ильзе, чтобы она за ним следовала. Долго думал он, что предпринять,
отведя ее за мельницу, откуда не могли они быть видимы генерал-вахтмейстером. Счастливая мысль блеснула наконец в его голове. — Не спрашиваю, откуда ты в таком виде, — сказал он маркитантше, — довольно; мы погибаем; но ты можешь спасти русских, меня и себя.
— Батюшка! Отец! — закричала она, хватая его за ноги. — Благодетель, хоть сердце мое успокой… Аниска, иди, мерзкая,
проводи, — крикнула она на
девку, сердито раскрывая рот и этим движением еще больше выказывая свои длинные зубы.
Завсегда, бывало, эта Дуняша первая подустит на келейника
девок, первая подманит подруг на всполье, первая затащит Гришу в круг девичий, первая
заведет игры, первая успеет обвить шею постника жаркими руками и с громким, далеко разносящимся в вечерней тиши смехом успеет прижать отуманенную голову его ко груди своей лебединой…