Неточные совпадения
На нем был хорошенький летний
пиджак светло-коричневого оттенка, светлые легкие брюки, таковая же жилетка, только что купленное тонкое
белье, батистовый самый легкий галстучек с розовыми полосками, и что всего лучше: все это было даже к лицу Петру Петровичу.
— Кажись, они идут-с, — шепнул вдруг Петр. Базаров поднял голову и увидал Павла Петровича. Одетый в легкий клетчатый
пиджак и
белые, как снег, панталоны, он быстро шел по дороге; под мышкой он нес ящик, завернутый в зеленое сукно.
Самгин замолчал, отмечая знакомых: почти бежит, толкая людей, Ногайцев, в
пиджаке из чесунчи, с лицом, на котором сияют восторг и пот, нерешительно шагает длинный Иеронимов, держа себя пальцами левой руки за ухо, наклонив голову, идет Пыльников под руку с высокой дамой в
белом и в необыкновенной шляпке, важно выступает Стратонов с толстой палкой в руке, рядом с ним дергается Пуришкевич, лысенький, с бесцветной бородкой, и шагает толсторожий Марков, похожий на празднично одетого бойца с мясной бойни.
Безбедова сотрясала дрожь, ноги его подгибались; хватаясь одной рукой за стену, другой он натягивал на плечо почти совсем оторванный рукав измятого
пиджака, рубаха тоже была разорвана, обнажая грудь,
белая кожа ее вся в каких-то пятнах.
— Я хочу, чтоб у вас был темно-синий бархатный
пиджак,
белый пикейный жилет и пуховая серая мягкая шляпа… Скажите, вы так и поверили давеча, что я вас не люблю, когда я от письма вчерашнего отреклась?
В ресторане за каждым столом, сплошь уставленным графинами и бутылками, сидят тесные кружки бритых актеров, пестро и оригинально одетых:
пиджаки и брюки водевильных простаков, ужасные жабо, галстуки, жилеты — то
белые, то пестрые, то бархатные, а то из парчи.
Первая категория торговок являлась со своими мужьями и квартирантами на толкучку чуть свет и сразу успевала запастись свежим товаром, скупаемым с рук, и надуть покупателей своим товаром. Они окружали покупателя, и всякий совал, что у него есть: и
пиджак, и брюки, и фуражку, и
белье.
Слышатся шаги. Из двери, что направо, показывается Фирс. Он одет, как всегда, в
пиджаке и
белой жилетке, на ногах туфли. Он болен.
Входит Фирс, он в
пиджаке и
белом жилете.
Пришел вотчим в парусиновом
пиджаке, в
белой фуражке. Бесшумно взял стул, понес его к постели матери и вдруг, ударив стулом о пол, крикнул громко, как медная труба...
От дверей хлынула волна, кто-то строго крикнул, и, наконец, вошли молодые: наборщик-каторжный, лет 25, в
пиджаке, с накрахмаленными воротничками, загнутыми на углах, и в
белом галстуке, и женщина-каторжная, года на 3–4 старше, в синем платье с
белыми кружевами и с цветком на голове.
И что же! несмотря на прозрение, барина сейчас же начала угнетать тоска:"Куда я теперь денусь? Все был Иван Фомич — и вдруг его нет! все у него на руках было; все он знал, и подать и принять; знал привычки каждого гостя, чем кому угодить, — когда все это опять наладится?"И долго тосковал барин, долго пересчитывал оставшуюся после Ивана Фомича посуду,
белье, вспоминал о каких-то исчезнувших
пиджаках, галстухах, жилетах; но наконец махнул рукой и зажил по-старому.
Но обыска не было, к следователю его всё не требовали. Позвали только на шестой день. Перед тем, как идти в камеру, он надел чистое
бельё, лучший свой
пиджак, ярко начистил сапоги и нанял извозчика. Сани подскакивали на ухабах, а он старался держаться прямо и неподвижно, потому что внутри у него всё было туго натянуто и ему казалось — если он неосторожно двинется, с ним может случиться что-то нехорошее. И на лестницу в камеру он вошёл не торопясь, осторожно, как будто был одет в стекло.
Я был одет в
пиджак, красную рубаху и высокие сапоги. Корсиков являл жалкую фигуру в лаковых ботинках, шелковой, когда-то
белой стеганой шляпе и взятой для тепла им у сердобольной или зазевавшейся кухарки ватной кацавейки с турецкими цветами. Дорогой питались желтыми огурцами у путевых сторожей, а иногда давали нам и хлебца. Шли весело. Ночевали на воздухе. Погода стояла на наше счастье, теплая и ясная.
Под сценой было забранное из досок стойло, на гвоздях висели разные костюмы, у входа сидели солдаты, которым, поплевывая себе на руки, малый в казинетовом
пиджаке мазал руки и лицо голландской сажей. Далее несколько женщин белились свинцовыми
белилами и подводили себе глаза. Несколько человек, уже вполне одетые в измятые боярские костюмы, грелись у чугуна с угольями. Вспыхивавшие синие языки пламени мельком освещали нагримированные лица, казавшиеся при этом освещении лицами трупов.
Полусонный и мокрый, как в компрессе, под кожаной курткой, я вошел в сени. Сбоку ударил свет лампы, полоса легла на крашеный пол. И тут выбежал светловолосый юный человек с затравленными глазами и в брюках со свежезаутюженной складкой.
Белый галстук с черными горошинами сбился у него на сторону, манишка выскочила горбом, но
пиджак был с иголочки, новый, как бы с металлическими складками.
В главном проходе, соединявшем внутренний коридор с конюшнями, можно было видеть почти всех лиц труппы. Одни успели уже переменить костюм и стояли в мантильях, модных шляпках, пальто и
пиджаках; другим удалось только смыть румяна и
белила и наскоро набросить пальто, из-под которого выглядывали ноги, обтянутые в цветное трико и обутые в башмаки, шитые блестками; третьи не торопились и красовались в полном костюме, как были во время представления.
Вообще он казался гораздо развязнее, чем вчера, и в то же время проглядывало, что он и робел еще больше вчерашнего. Наружный вид его был особенно любопытен. Г-н Трусоцкий был не только прилично, но и франтовски одет — в легком летнем
пиджаке, в светлых брюках в обтяжку, в светлом жилете; перчатки, золотой лорнет, для чего-то вдруг появившийся,
белье — были безукоризненны; от него даже пахло духами. Во всей фигуре его было что-то и смешное и в то же время наводившее на какую-то странную и неприятную мысль.
Иосаф проворно зашагал к бульвару. На средней главной аллее он еще издали узнал идущего впереди под ручку с сестрою Бжестовского, который был на этот раз в пестром
пиджаке, с тоненькой, из китового уса, тросточкой и в соломенной шляпе. На Эмилии была та же
белая шляпа, тот же
белый кашемировый бурнус, но только надетый на голубое барежевое платье, которое, низко спускаясь сзади, волочилось по песку. Какой-то королевой с царственным шлейфом показалась она Иосафу. На половине дорожки он их нагнал.
За дверью, освещая ему путь лампой, стоял хозяин дома, Кузнецов, лысый старик с длинной седой бородой и в
белом, как снег, пикейном
пиджаке. Старик благодушно улыбался и кивал головой.
Михаил Андреевич сидел посреди дивана, обитого
белым сукном: он был в легком, светлом
пиджаке, в соломенной шляпе, а вокруг него, не сводя с него глаз, как черные вороны, уселись: Глафира, Горданов и Висленев. С ними же до Москвы выехал и наследник Бодростина Кюлевейн.
Пассажиры, привлеченные неистовым звуком, увидали, как господин в
белом картузе полез с кулаками на высокого пассажира в венгерской шапочке и коротком
пиджаке.
Он наметил у стола биржевиков молодого брюнета с лицом, какие попадаются в магазинах
белья и женских мод, в узких бакенбардах, с прической «капульчиком», в темно-красном шарфе, перехваченном матовым золотым кольцом.
Пиджак из английского шевиота сидел на нем гладко и выказывал его округленные, падающие, как у женщины, плечи.
Судя по портретам, можно было заключить, что Золя в своем туалете не только не франтоват, но даже небрежен. На портретах он по туалету смотрит каким-то мастеровым. У себя дома Золя гораздо франтоватее. Он работает в коротком
пиджаке из
белой фланели. В Париже очень многие пишущие люди держатся этого домашнего видоизменения халата. Домашняя рубашка — с воротом, расшитым красной бумагой; манжеты гофрированы, так же как и грудь. Это мне показалось немного странным…
Особое внимание публики останавливали на себе оба потерпевшие — Василий Васильевич Луганский с блаженной, идиотской улыбкой на лице, и князь Владимир Александрович Шестов, одетый в оборванный, засаленный, черный
пиджак, застегнутый наглухо, без всяких признаков
белья, но в свежих лайковых перчатках.
Низко вырезанная фрачная жилетка и
белый галстук бросались в глаза, служа дисгармонией
пиджаку.
Одет он был в сильно потертый черный драповый
пиджак, застегнутый до верху, без всяких признаков
белья, лоснящиеся черные брюки с обитыми низками и разорванные штиблеты дополняли его костюм; в руках он держал изрядно-таки помятую шляпу-котелок.