Неточные совпадения
— У нас теперь нет денег, чтобы купить
себе хлеба, — сказала она. — Григорий Николаич уезжает на новую должность, но меня с детьми не хочет брать с
собой, и те деньги, которые вы, великодушный человек, присылали нам, тратит только на
себя. Что же нам
делать? Что? Бедные,
несчастные дети!
Неточные совпадения
Краска даже ударила в его бледное, изнуренное лицо. Но, проговаривая последнее восклицание, он нечаянно встретился взглядом с глазами Дуни, и столько, столько муки за
себя встретил он в этом взгляде, что невольно опомнился. Он почувствовал, что все-таки
сделал несчастными этих двух бедных женщин. Все-таки он же причиной…
— Нечего сказать, хороша мука. Удивительное это дело, Флегонт Васильич: пока хорошо с женой жил — все в черном теле состоял, а тут, как ошибочку
сделал — точно дверь распахнул. Даром деньги получаю. А жену жаль и ребятишек.
Несчастный я человек…
себе не рад с деньгами.
— Дмитрий Петрович, — говорила ему Полинька, — советовать в таких делах мудрено, но я не считаю грехом сказать вам, что вы непременно должны уехать отсюда. Это смешно: Лиза Бахарева присоветовала вам бежать из одного города, а я теперь советую бежать из другого, но уж
делать нечего: при вашем
несчастном характере и неуменье
себя поставить вы должны отсюда бежать. Оставьте ее в покое, оставьте ей ребенка…
— Это, брат, еще темна вода во облацех, что тебе министры скажут, — подхватил Кнопов, — а вот гораздо лучше по-нашему, по-офицерски, поступить; как к некоторым полковым командирам офицеры являлись: «Ваше превосходительство, или берите другой полк, или выходите в отставку, а мы с вами служить не желаем; не
делайте ни
себя, ни нас
несчастными, потому что в противном случае кто-нибудь из нас, по жребию, должен будет вам дать в публичном месте оплеуху!» — и всегда ведь выходили; ни один не оставался.
— Нехорошо-с, — начал командир рычащим басом, раздавшимся точно из глубины его живота, и
сделал длинную паузу. — Стыдно-с! — продолжал он, повышая голос. — Служите без году неделю, а начинаете хвостом крутить. Имею многие основания быть вами недовольным. Помилуйте, что же это такое? Командир полка
делает ему замечание, а он,
несчастный прапорщик, фендрик, позволяет
себе возражать какую-то ерундистику. Безобразие! — вдруг закричал полковник так оглушительно, что Ромашов вздрогнул. — Немысленно! Разврат!