Неточные совпадения
«
Как, однако, он много говорит!» —
подумал я, протягивая руку к перу и тем давая знать, что
мне некогда. (Уж больно надоели
мне тогда посетители!)
— Помнишь,
как он вскипел, когда Кузьма за чаем упомянул ее имя? — хихикнул граф. —
Я думал, что он всех нас побьет тогда… Так горячо не заступаются за честное имя женщины, к которой равнодушны…
—
Я тоже нанимал их, потому плачу половину. Не берешь? Не понимаю этого одолжения! Неужели ты
думаешь, что если ты богат,
как дьявол, то имеешь право делать
мне такие одолжения? Чёрт возьми,
я нанимал Карпова,
я ему и заплачу! Не нужно твоей половины!
Я писал телеграмму!
«
Я жених? —
подумал я. — Кто же тебе позволил называть
меня женихом? На
каком основании?»
«
Какая она, в самом деле, хорошенькая! —
думал я, глядя на ее шейку и пухленький подбородок. — Если бы
мне предложили выбирать кого-нибудь из двух — Наденьку или ее, то
я остановился бы на этой… Эта естественнее, свежей, натура у нее шире и размашистей… Попадись она в хорошие руки — из нее многое можно было бы сделать! А та угрюма, мечтательна… умна».
«Кто б мог
подумать, что эта молодая красавица полюбит такого старика,
как я? И неужели она не могла найти кого-нибудь помоложе и изящнее? Непостижимы эти женские сердца!»
«
Какое мне дело до тебя?» —
думал я, но сам в то же время не спускал с нее глаз, стараясь уловить причину ее замешательства…
Рассудок мой был против поездки в графскую усадьбу. Раз
я поклялся графу не бывать у него, мог ли
я жертвовать своим самолюбием, гордостью? Что бы
подумал этот усатый фат, если бы
я, после того нашего глупого разговора, отправился к нему,
как ни в чем не бывало? Не значило бы это сознаться в своей неправоте?..
Далее,
как честный человек,
я должен был бы порвать всякие сношения с Ольгой. Наша дальнейшая связь не могла бы ей дать ничего, кроме гибели. Выйдя замуж за Урбенина, она сделала ошибку, сойдясь же со
мной, она ошиблась в другой раз. Живя с мужем-стариком и имея в то же время тайком от него любовника, не походила бы она на развратную куклу? Не говоря уже о том,
как мерзка в принципе подобная жизнь, нужно было
подумать и о последствиях.
— И к чему
я спешила, не понимаю! Мы, девушки, так глупы и ветрены… Бить нас некому! Впрочем, не воротишь, и рассуждать тут нечего… Ни рассуждения, ни слезы не помогут.
Я, Сережа, сегодня всю ночь плакала! Он тут… около лежит, а
я про тебя
думаю… спать не могу… Хотела даже бежать ночью, хоть в лес к отцу… Лучше жить у сумасшедшего отца, чем с этим…
как его…
Граф мечтал убить сразу двух зайцев, вполне уверенный, что это ему удастся. И
я в описываемый вечер наблюдал погоню за этими зайцами. Погоня была глупа и смешна,
как хорошая карикатура. Глядя на нее, можно было только смеяться или возмущаться пошлостью графа; но никто бы не мог
подумать, что эта мальчишеская погоня кончится нравственным падением одних, гибелью других и преступлением третьих!
—
Как я ошиблась!
Как ошиблась! — вздохнула она сквозь слезы, поднося рюмку к губам. — А ведь
каким тихоней прикидывался он, когда ухаживал за
мной!
Я думала, что это ангел, а не человек!
— Знаете, что
я надумал? — начал он, подсаживаясь к ней. —
Я хочу устроить у себя любительский спектакль. Дадим пьесу с хорошими женскими ролями. А?
Как вы
думаете?
Я думаю, что большего оскорбления нельзя было нанести Урбенину,
как послать ему денег…
Лицо мирового на этот раз лоснилось таким довольством,
как никогда. Не
думал ли он, что в этот вечер его Наденьке будет сделано предложение? Не для того ли он припас и шампанского, чтобы поздравить молодых?
Я пристально взглянул на его физиономию, но, по обыкновению, не прочел ничего, кроме бесшабашного довольства, сытости и тупой важности, разлитой во всей его солидной фигуре.
— Ну,
как вы
думаете, что нас ждет? — спросил
я дорогой Павла Иваныча.
—
Я сейчас же догадался, что это кровь… пошел на кухню и рассказал нашим; те подстерегли и видели,
как он ночью сушил в саду поддевку. Ну, известно, испужались. Зачем ему мыть, ежели он не виноват? Стало быть, крива душа, коли прячется…
Думали мы,
думали и потащили его к вашему благородию… Его тащим, а он пятится и в глаза плюет. Зачем ему пятиться, ежели он не виноват?
— Не знаю: темно было — не видал… Постоял в моей камере минутку и вышел… и именно так,
как вот вы говорите, — вынул из двери моей ключ и отпер соседскую камеру. Минутки через две
я услышал хрипенье, а потом возню.
Думал я, что это сторож ходит и возится, а хрипенье принял за храп, а то бы
я поднял шум.
Катерина. Как, девушка, не бояться! Всякий должен бояться. Не то страшно, что убьет тебя, а то, что смерть тебя вдруг застанет, как ты есть, со всеми твоими грехами, со всеми помыслами лукавыми. Мне умереть не страшно, а
как я подумаю, что вот вдруг я явлюсь перед Богом такая, какая я здесь с тобой, после этого разговору-то, вот что страшно. Что у меня на уме-то! Какой грех-то! страшно вымолвить!
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими:
я, брат, не такого рода! со
мной не советую… (Ест.)Боже мой,
какой суп! (Продолжает есть.)
Я думаю, еще ни один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай,
какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Анна Андреевна.
Я думаю, с
каким там вкусом и великолепием даются балы!
«Ах, боже мой!» —
думаю себе и так обрадовалась, что говорю мужу: «Послушай, Луканчик, вот
какое счастие Анне Андреевне!» «Ну, —
думаю себе, — слава богу!» И говорю ему: «
Я так восхищена, что сгораю нетерпением изъявить лично Анне Андреевне…» «Ах, боже мой! —
думаю себе.
Городничий.
Я сам, матушка, порядочный человек. Однако ж, право,
как подумаешь, Анна Андреевна,
какие мы с тобой теперь птицы сделались! а, Анна Андреевна? Высокого полета, черт побери! Постой же, теперь же
я задам перцу всем этим охотникам подавать просьбы и доносы. Эй, кто там?
Хлестаков. Ты растолкуй ему сурьезно, что
мне нужно есть. Деньги сами собою… Он
думает, что,
как ему, мужику, ничего, если не поесть день, так и другим тоже. Вот новости!