К тому же
ехать к графу — значило еще раз окунуться в жизнь, которую мой Поликарп величал «свинюшником» и которая два года тому назад, во всё время до отъезда графа в Петербург, расшатывала мое крепкое здоровье и сушила мой мозг.
Неточные совпадения
Граф любил меня и искреннейше навязывался ко мне в друзья, я же не питал
к нему ничего похожего на дружбу и даже не любил его; честнее было бы поэтому прямо раз навсегда отказаться от его дружбы, чем
ехать к нему и лицемерить.
В один из июньских вечеров, когда солнце уже зашло, но широкий след его — багрово-золотистая полоса еще красила далекий запад и пророчила назавтра тихий и ясный день, я подъехал на Зорьке
к флигелю, в котором жил Урбенин. В этот вечер у
графа предполагался «музыкальный» вечер. Гости уже начали съезжаться, но
графа не было дома: он
поехал кататься и обещал скоро вернуться.
Год спустя после моей отставки, когда я жил в Москве, мною была получена повестка, звавшая меня на разбирательство урбенинского дела. Я обрадовался случаю повидать еще раз места,
к которым меня тянула привычка, и
поехал.
Граф, живший в Петербурге, не
поехал и послал вместо себя медицинское свидетельство.
В тот самый день, как Эльчанинов
ехал к графу, у того назначен был бал, на котором хозяйкою должна была быть Клеопатра Николаевна. Пробило семь часов. Эльчанинов первый подъехал к графскому крыльцу.
«Вот женщины, — подумал он, — вот любовь их! Забыть обещание, забыть мою нетерпеливую любовь, свою любовь, — забыть все и уехать в гости! Но зачем она
поехала к графу и почему одна, без мужа? Может быть, у графа бал? Конечно, бал, а чем женщина не пожертвует для бала? Но как бы узнать, что такое у графа сегодня? Заеду к предводителю: если бал, он должен быть там же».
Неточные совпадения
Напившись чаю у того самого богатого мужика-хозяина, у которого останавливался Левин в свою поездку
к Свияжскому, и побеседовав с бабами о детях и со стариком о
графе Вронском, которого тот очень хвалил, Дарья Александровна в 10 часов
поехала дальше.
Вспомнив, что она хотела
ехать дальше, если нет ответа, она остановила одного артельщика и спросила, нет ли тут кучера с запиской
к графу Вронскому.
— Я не понимаю, — сказал Сергей Иванович, заметивший неловкую выходку брата, — я не понимаю, как можно быть до такой степени лишенным всякого политического такта. Вот чего мы, Русские, не имеем. Губернский предводитель — наш противник, ты с ним ami cochon [запанибрата] и просишь его баллотироваться. А
граф Вронский… я друга себе из него не сделаю; он звал обедать, я не
поеду к нему; но он наш, зачем же делать из него врага? Потом, ты спрашиваешь Неведовского, будет ли он баллотироваться. Это не делается.
…Естественно, что я прямо от
графа Строганова
поехал к Ольге Александровне и рассказал ей все случившееся.
Я, говорит, совершенно с тобой согласен, а вот поедем-ка
к графу Наинскому, да смотри, там этого ничего не говори.