Неточные совпадения
Христос великий учитель. Он проповедовал истинную всеобщую религию любви к
богу и человеку. Но не надо думать, что у
бога не могут быть такие же и даже еще более великие учителя. Если мы будем думать так, мы этим не уменьшим величия Христа, а только
признаем величие
бога. Если же мы будем думать, что после Христа
бог уже не будет больше прямо открываться людям, то с новыми великими учителями, когда они придут, случится то же, что было с Христом: побьют живого пророка для того, чтобы боготворить умершего.
Вот это нечто духовное, что человек
признает своим началом, и есть то, что все мудрые люди называли и называют
богом.
Если я живу мирской жизнью, я могу обходиться без
бога. Но стоит мне подумать о том, откуда я взялся, когда родился и куда денусь, когда умру, и я не могу не
признать, что есть то, от чего я пришел, к чему я иду. Не могу не
признать, что я пришел в этот мир от чего-то мне не понятного и что иду я к такому же чему-то непонятному мне.
Можно не думать о том, что такое весь мир без конца во все стороны и что такое моя душа, которая знает сама себя; но если только подумать об этом, то нельзя не
признать того, что мы называем
богом.
Я
признаю, что может случиться, что люди и хитрые проделки людей могут на время убедить людей, что нет
бога, но такое безбожие не может продолжаться.
Можно не называть
бога, не говорить этого слова, но не
признавать его нельзя. Ничего нет, если его нет.
В старину люди верили в то, что люди рождаются разной породы, черной и белой кости, Иафетова и Хамова отродья, и что одни люди должны быть господами, а другие рабами. Люди
признавали такое деление людей на господ и рабов, потому что верили что такое деление установлено
богом. Грубое и губительное суеверие это, хотя и в другом виде, признается и до сих пор.
Слова эти великие. Для того, чтобы человеку не пришлось ненавидеть людей и делать им зло только потому, что они живут в отмежеванной от нашей части земли и
признают над собой власть тех, а не других людей, всякому человеку надо помнить, что границы земельные и разные власти — это дела людские, а что перед
богом мы все жители одной и той же земли и все под высшей властью не людской, а закона божьего.
Есть только одно средство совсем не верить в
бога: средство это в том, чтобы
признавать всегда справедливым мнение людей и не придавать никакого значения своему внутреннему голосу.
Лжеучение государства состоит в признании себя соединенным с одними людьми одного народа, одного государства и отделенным от остальных людей других народов, других государств. Люди мучают, убивают, грабят друг друга и самих себя из-за этого ужасного лжеучения. Освобождается же от него человек только тогда, когда
признает в себе духовное начало жизни, одно и то же во всех людях.
Признавая это начало, человек уже не может верить в те человеческие учреждения, которые разъединяют то, что соединено
богом.
Не может христианин
признавать такого сановника и участвовать в его выборе, не может, присягая именем
бога, обязываться делать дела убийства и насилия.
Если люди живут в грехах и соблазнах, то они не могут быть спокойны. Совесть обличает их. И потому таким людям нужно одно из двух: или
признать себя виноватыми перед людьми и
богом, перестать грешить, или продолжать жить грешной жизнью, делать дурные дела и называть свои злые дела добрыми. Вот для таких-то людей и придуманы учения ложных вер, по которым можно, живя дурной жизнью, считать себя правыми.
Признавать эти постановления веры, установленные в одном народе, но не составляющие всемирной религии, за обязательные правила для служения
богу есть религиозное заблуждение.
Только те, которые верят, что служение
богу состоит в стремлении к лучшей жизни, отличаются от первых — тем, что
признают иную, неизмеримо высшую основу, соединяющую всех благомыслящих людей в невидимую церковь, которая одна может быть всеобщею.
Если человек знает все науки и говорит на всех языках, но не знает того, что он такое и что он должен делать, он просвещен гораздо менее той безграмотной старухи, которая верит в батюшку спасителя, то есть в
бога, по воле которого она
признает себя живущей, и знает, что этот
бог требует от нее праведности.
Самый обычный способ отрицать существование
бога состоит в том, чтобы
признавать всегда безусловно справедливым общественное мнение и не придавать никакого значения тому голосу
бога, который мы непрестанно слышим в душе своей.
Неточные совпадения
— Э! да ты, я вижу, Аркадий Николаевич, понимаешь любовь, как все новейшие молодые люди: цып, цып, цып, курочка, а как только курочка начинает приближаться, давай
бог ноги! Я не таков. Но довольно об этом. Чему помочь нельзя, о том и говорить стыдно. — Он повернулся на бок. — Эге! вон молодец муравей тащит полумертвую муху. Тащи ее, брат, тащи! Не смотри на то, что она упирается, пользуйся тем, что ты, в качестве животного, имеешь право не
признавать чувства сострадания, не то что наш брат, самоломанный!
— Я не знаю, какова роль большевиков в этом акте, но должен
признать, что они — враги, каких… дай
бог всякому! По должности я имел удовольствие — говорю без иронии! — удовольствие познакомиться с показаниями некоторых, а кое с кем беседовать лично. В частности — с Поярковым, — помните?
«Нужно иметь какие-то особенные головы и сердца, чтоб
признавать необходимость приношения человека в жертву неведомому
богу будущего», — думал он, чутко вслушиваясь в спокойную речь, неторопливые слова Туробоева:
— Мы —
бога во Христе отрицаемся, человека же —
признаем! И был он, Христос, духовен человек, однако — соблазнил его Сатана, и нарек он себя сыном
бога и царем правды. А для нас — несть
бога, кроме духа! Мы — не мудрые, мы — простые. Мы так думаем, что истинно мудр тот, кого люди безумным
признают, кто отметает все веры, кроме веры в духа. Только дух — сам от себя, а все иные
боги — от разума, от ухищрений его, и под именем Христа разум же скрыт, — разум церкви и власти.
Но теперь она уверовала в Андрея не слепо, а с сознаньем, и в нем воплотился ее идеал мужского совершенства. Чем больше, чем сознательнее она веровала в него, тем труднее было ему держаться на одной высоте, быть героем не ума ее и сердца только, но и воображения. А она веровала в него так, что не
признавала между ним и собой другого посредника, другой инстанции, кроме
Бога.