Неточные совпадения
Так говорила
в июле 1805 года известная Анна Павловна Шерер, фрейлина и приближенная императрицы Марии Феодоровны, встречая важного и чиновного князя Василия, первого приехавшего на ее вечер. Анна Павловна кашляла несколько дней, у нее был грипп, как она говорила (грипп был тогда новое
слово, употреблявшееся только редкими).
В записочках, разосланных утром с красным лакеем, было написано без различия во всех...
И я не верю ни
в одном
слове ни Гарденбергу, ни Гаугвицу.
Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его
в надлежащий ход, — так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним
словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину.
— C’est que je déteste les histoires de revenants, [Дело
в том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] — сказал князь Ипполит таким тоном, что видно было, — он сказал эти
слова, а потом уже понял, что́ они значили.
— Что́ вам сто́ит сказать
слово государю, и он прямо будет переведен
в гвардию, — просила она.
— Постойте, два
слова. Une fois passé aux gardes… [Но когда его переведут
в гвардию…] — Она замялась: — Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса
в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший
в лорнет на виконта, вдруг при этих
словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих
слов виконта, как Пьер опять ворвался
в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что-нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
Виконту, который видел его
в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его
слова. Все замолчали.
— Lise! — только сказал князь Андрей; но
в этом
слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение
в том, что она сама раскается
в своих
словах; но она торопливо продолжала...
И тотчас же ему пришла
в голову мысль, что данное
слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю
слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные
слова — такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что-нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного.
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать, что он всё понял, Анатоль переводил ему
слова Долохова по-английски. Молодой худощавый мальчик, лейб-гусар, проигравшийся
в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
— Уж она и теперь влюблена
в Бориса! Какова? — сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. — Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что̀ бы они делали потихоньку (графиня разумела, они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее
слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее, но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
— Оставьте, Борис, вы такой дипломат (
слово дипломат было
в большом ходу у детей
в том особом значении, какое они придавали этому
слову); даже скучно, — сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь
в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные
слова, пожимая плечами и разводя руками.
— Ах,
в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух
слов не сказала…
— А затэм, мылостывый государ, — сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь. — Затэм, что импэратор это знаэт. Он
в манифэстэ сказал, что нэ можэт смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэзопасност империи, достоинство ее и святост союзов — сказал он, почему-то особенно налегая на
слово «союзов», как будто
в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные
слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить
в Европе на прочных основаниях мир — решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению намерения сего новые усилия».
— Совершенно с вами согласен, — отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто
в настоящую минуту он подвергался великой опасности, — я убежден, что русские должны умирать или побеждать, — сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как
слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
И он не допел еще последних
слов, когда
в зале молодежь приготовилась к танцам, а на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.
— Я тебе скажу больше, — продолжал князь Василий, хватая ее за руку, — письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только
в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится, — князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под
словами всё кончится, — и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными
словами, убедилась
в том, что он спит
в углу кареты, и разбудила его.
Пьер был
в таком состоянии неясности мысли, что при
слове «удар» ему представился удар какого-нибудь тела.
Князь Василий на ходу сказал несколько
слов Лоррену и прошел
в дверь на цыпочках.
Теперь та же комната была едва освещена двумя свечами, и среди ночи на одном маленьком столике беспорядочно стояли чайный прибор и блюда, и разнообразные, непраздничные люди, шопотом переговариваясь, сидели
в ней, каждым движением, каждым
словом показывая, что никто не забывает того, чтó делается теперь и имеет еще совершиться
в спальне.
Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, — кто лучше вел себя
в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил
в последние минуты и такие трогательные
слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца.
Ах, милый друг,
слова нашего Божественного Спасителя, что легче верблюду пройти
в игольное ухо, чем богатому войти
в царствие Божие, — эти
слова страшно справедливы!
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие
слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления
в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, чтó из этого выйдет.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя
в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав. Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно
слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
Хотя
слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь
слова приказа:
в походной форме или нет? —
в совете батальонных командиров было решено представить полк
в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь
в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом
слове и движении главнокомандующего, — видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с бòльшим наслаждением, чем обязанности начальника.
Сзади Кутузова,
в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное
слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик-запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся
словами: «То-то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена
в Турции и пелась теперь
в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли
слова: «Кутузовым отцом».
— Я только говорю одно, генерал, — говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться
в каждое неторопливо-сказанное
слово.
— Напротив, — сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых
слов, — напротив, участие вашего превосходительства
в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать
в битвах, — закончил он видимо-приготовленную фразу.
Князь Андрей наклонил голову
в знак того, что понял с первых
слов не только то, что̀ было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел
в приемную.
Он облокотился на стол с пером
в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать
словом всё, что̀ он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
Но эти
слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и
в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
— Пустячок! — пробасил полковник, — два гусара ранено, и один наповал, — сказал он с видимою радостью, не
в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое
слово наповал.
На одной из станций он обогнал обоз русских раненых. Русский офицер, ведший транспорт, развалясь на передней телеге, что-то кричал, ругая грубыми
словами солдата.
В длинных немецких форшпанах тряслось по каменистой дороге по шести и более бледных, перевязанных и грязных раненых. Некоторые из них говорили (он слышал русский говор), другие ели хлеб, самые тяжелые, молча, с кротким и болезненным детским участием, смотрели на скачущего мимо их курьера.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и
в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения
слов, которые он слышал.
«Cette armée russe que l’or de l’Angleterre a transportée des extrémités de l’univers, nous allons lui faire éprouver le même sort (le sort de l’armée d’Ulm)», [«Эту русскую армию, которую английское золото перенесло сюда с конца света, мы заставим ее испытать ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он
слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и
слова эти одинаково возбуждали
в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы.
Князь Андрей видел, что офицер находился
в том пьяном припадке беспричинного бешенства,
в котором люди не помнят, что́ говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену
в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего
в мире, того, что́ называется ridicule, [[смешным],] но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних
слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку...
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших
в балагане, но не понимал ни одного
слова из того, что́ они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
Князь Багратион наклонил голову,
в знак согласия на
слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё то, что́ происходило и что́ ему сообщали, было именно то, что́ он уже предвидел.
Пехотные полки, застигнутые врасплох
в лесу, выбегали из леса, и роты, смешиваясь с другими ротами, уходили беспорядочными толпами. Один солдат
в испуге проговорил страшное на войне и бессмысленное
слово: «отрезали!», и
слово вместе с чувством страха сообщилось всей массе.
Беспрестанно он слышал
слова: «С вашею необыкновенною добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда,
в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которою произнесены были эти
слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им
в случае необходимости крайнего убеждения.
Он вспомнил
слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем-нибудь
в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать.
Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух
слов, Пьер не чувствовал себя
в силах обмануть его ожидания.