Неточные совпадения
— Помилуй! да
разве мы мало до сих пор годили? В
чем же другом вся наша жизнь прошла, как не в беспрерывном самопонуждении: погоди да погоди!
— И прекрасно делаете. Книги —
что в них! Был бы человек здоров да жил бы в свое удовольствие —
чего лучше! Безграмотные-то и никогда книг не читают, а
разве не живут?
Я было приложил уж руку к сердцу, чтоб отвечать,
что всего довольно и ни в
чем никакой надобности не ощущается: вот только посквернословить
разве… Но, к счастию, Иван Тимофеич сделал знак рукой,
что моя речь впереди, а покамест он желает говорить один.
— Да погоди же голову-то терять, — возразил Он мне спокойно, — ведь это еще не последнее слово. Балалайкин женат — в этом, конечно, сомневаться нельзя; но
разве ты не чувствуешь,
что тут сквозит какая-то тайна, которая, я уверен, в конце концов даст нам возможность выйти с честью из нашего положения.
— Да ты пойми, за какое дело тебе их дают! — убеждал его Глумов, —
разве труды какие-нибудь от тебя потребуются! Съездишь до свадьбы раза два-три в гости —
разве это труд? тебя же напоят-накормят, да еще две-три золотушки за визит дадут — это не в счет! Свадьба,
что ли, тебя пугает? так ведь и тут —
разве настоящая свадьба будет?
— А для вида — и совсем нехорошо выйдет. Помилуйте, какой тут может быть вид! На днях у нас обыватель один с теплых вод вернулся, так сказывал: так там чисто живут, так чисто,
что плюнуть боишься: совестно! А у нас
разве так возможно? У нас, сударь, доложу вам, на этот счет полный простор должен быть дан!
— Было время — ужасти как тосковал! Ну, а теперь бог хранит. Постепенно я во всякое время выпить могу, но чтобы так: три недели не пить, а неделю чертить — этого нет! Живу я смирно, вникать не желаю;
что и вижу, так стараюсь не видеть — оттого и скриплю. Помилуйте! при моих обстоятельствах, да ежели бы еще вникать —
разве я был бы жив! А я себя так обшлифовал,
что хоть на куски меня режь, мне и горюшка мало!
— Да, и подлог, — повторил он, — потому
что требования все повышаются и повышаются, а сообразно с этим должна повышаться и температура вашей готовности… Ну хорошо, допустим. Допустим,
что вы выполнили свою программу до конца —
разве это результат?
Разве вам поверят?
Разве не скажут: это в нем шкура заговорила, а настоящей искренности в его поступках все-таки нет.
— И я говорю,
что глупо, да ведь
разве я это от себя выдумал? Мне наплевать — только и всего. Ну, да довольно об этом. Так вы об украшении шкуры не думаете? Бескорыстие, значит, в предмете имеете? Прекрасно. И бескорыстие — полезная штука. Потому
что из-под бескорыстия-то, смотрите, какие иногда перспективы выскакивают!.. Так по рукам,
что ли?
— Да
что же вы спрашиваете?
разве можно жить в стране, в которой правового порядка нет? Личность — не обеспечена завтрашний день — неизвестен… Либералы… ха-ха! — произнесло оно отчетливо и звонко.
Видеть шалопайство вторгающимся во все жизненные отношения, нюхающим,
чем; пахнет в человеческой душе, читающим по складам в человеческом сердце, и чувствовать,
что наболевшее слово негодования не только не жжет ничьих сердец, а, напротив, бессильно замирает на языке, —
разве может существовать более тяжелое, более удручающее зрелище?
— У нас ноне и уголовщина — и та мимо суда прошла.
Разве который уж вор с амбицией, так тот суда запросит, а прочиих всех воров у нас сами промежду себя решат. Прибьют, либо искалечат — поди жалуйся! Прокуроры-то наши глаза проглядели, у окошка ждамши, не приведут ли кого, — не ведут, да и шабаш! Самый наш суд бедный. Все равно как у попов приходы бывают; у одного тысяча душ в приходе, да все купцы да богатей, а у другого и ста душ нет, да и у тех на десять душ одна корова. У
чего тут кормиться попу?
— Знаете ли,
чему вы за это подвергаетесь? — с азартом накинулся я на него. —
Что вы такое наделали?
разве таковы правила, на основании которых в данном случае надлежит поступать?
—
Разве что не так? — пробормотал он. — Я вот ждал вас спросить, — прибавил он, видя, что я не отвечаю, — не прикажете ли растворить вот эту самую дверь, для прямого сообщения с княжескими покоями… чем через коридор? — Он указывал боковую, всегда запертую дверь, сообщавшуюся с его хозяйскими комнатами, а теперь, стало быть, с помещением князя.
Неточные совпадения
Разговаривает все на тонкой деликатности,
что разве только дворянству уступит; пойдешь на Щукин — купцы тебе кричат: «Почтенный!»; на перевозе в лодке с чиновником сядешь; компании захотел — ступай в лавочку: там тебе кавалер расскажет про лагери и объявит,
что всякая звезда значит на небе, так вот как на ладони все видишь.
Осип. Да на
что мне она? Не знаю я
разве,
что такое кровать? У меня есть ноги; я и постою. Зачем мне ваша кровать?
Осип. За
что жалуете, ваше высокоблагородие? (Прячет деньги.)
Разве уж выпью за ваше здоровье.
Бобчинский. А я так думаю,
что генерал-то ему и в подметки не станет! а когда генерал, то уж
разве сам генералиссимус. Слышали: государственный-то совет как прижал? Пойдем расскажем поскорее Аммосу Федоровичу и Коробкину. Прощайте, Анна Андреевна!
Осип. Да зачем же бы мне валяться? Не видал я
разве кровати,
что ли?