Неточные совпадения
В освещенную залу генеральши, где уж
было несколько человек
гостей, Петр Михайлыч вошел, ведя дочь под руку.
— Эх-ма, молодежь, молодежь! Ума у вас, может
быть, и больше против нас, стариков, да сердца мало! — прибавил он, всходя на крыльцо, и тотчас, по обыкновению, предуведомил о
госте к обеду Палагею Евграфовну.
Милости прошу, — сказал почтмейстер и повел своего
гостя через длинную и холодную залу, на стенах которой висели огромные масляной работы картины, до того тусклые и мрачные, что на первый взгляд невозможно
было определить их содержание.
В следующей комнате, куда привел хозяин
гостя своего, тоже висело несколько картин такого же колорита; во весь почти передний угол стояла кивота с образами; на дубовом некрашеном столе лежала раскрытая и повернутая корешком вверх книга, в пергаментном переплете; перед столом у стены висело очень хорошей работы костяное распятие; стулья
были некрашеные, дубовые, высокие, с жесткими кожаными подушками.
Палагея Евграфовна что-то более обыкновенного хлопотала для приема нового
гостя и, кажется,
была намерена показать свое хозяйство во всем его блеске.
В продолжение года капитан не уходил после обеда домой в свое пернатое царство не более четырех или пяти раз, но и то по каким-нибудь весьма экстренным случаям. Видимо, что новый
гость значительно его заинтересовал. Это, впрочем, заметно даже
было из того, что ко всем словам Калиновича он чрезвычайно внимательно прислушивался.
Но капитан покровительствовал в этом случае племяннице и, с большим секретом от Петра Михайлыча, делал иногда для нее из слабого турецкого табаку папиросы, в производстве которых желая усовершенствоваться, с большим вниманием рассматривал у всех
гостей папиросы, наблюдая, из какой они
были сделаны бумаги и какого сорта вставлен
был картон в них.
— Интереснее всего
было, — продолжал Калинович, помолчав, — когда мы начали подрастать и нас стали учить: дурни эти мальчишки ничего не делали, ничего не понимали. Я за них переводил, решал арифметические задачи, и в то время, когда
гости и родители восхищались их успехами, обо мне обыкновенно рассказывалось, что я учусь тоже недурно, но больше беру прилежанием… Словом, постоянное нравственное унижение!
— Хорошо, — отвечал лаконически настоятель. Впрочем, ответ этот
был еще довольно благосклонен: другим он только кивал головой; Петра Михайлыча он любил и бывал даже иногда в
гостях у него.
— А что, Яков Васильич, теперь у вас время свободное, а лето жаркое, в городе душно, пыльно: не подарите ли вы нас этим месяцем и не
погостите ли у меня в деревне? Нам доставили бы вы этим большое удовольствие, а себе, может
быть, маленькое развлечение. У меня местоположение порядочное,
есть тоже садишко, кое-какая речонка, а кстати вот mademoiselle Полина с своей мамашей
будут жить по соседству от нас, в своем замке…
Это
было целое отделение из нескольких комнат для приезжающих гостей-мужчин.
[Пошли! (франц.).] — сказал князь и, пока княжна пошла одеться, провел
гостя в кабинет, который тоже оказался умно и богато убранным кабинетом; мягкая сафьянная мебель, огромный письменный стол — все это
было туровского происхождения.
В зале
был уже один
гость — вновь определенный становой пристав, молодой еще человек, но страшно рябой, в вицмундире, застегнутом на все пуговицы, и с серебряною цепочкою, выпущенною из-за борта как бы вроде аксельбанта. При входе князя он вытянулся и проговорил официальным голосом...
Первого князь встретил с некоторым уважением, имея в суде кой-какие делишки, а двум последним сказал по несколько обязательных любезностей, и когда
гости введены
были к хозяйке в гостиную, то судья остался заниматься с дамами, а инвалидный начальник и винный пристав возвратились в залу и присоединились к более приличному для них обществу священника и станового пристава.
Нигде, может
быть, с такою дипломатическою тонкостью и точностью не приклеивают
гостям ярлычки, кто чего стоит, как бывает это на парадных деревенских обедах.
Неуклонно с тех пор начал он в уплату долга отдавать из своего жалованья две трети, поселившись для того в крестьянской почти избушонке и ограничив свою пищу хлебом, картофелем и кислой капустой. Даже в
гостях, когда предлагали ему чаю или трубку, он отвечал басом: «Нет-с; у меня дома этого нет, так зачем уж баловаться?» Из собственной убитой дичи зверолов тоже никогда ничего не
ел, но, стараясь продать как можно подороже, копил только деньгу для кредитора.
— Мне нужно; я желаю
быть в одном доме в
гостях, — отвечал тот с улыбкою.
Гость вошел. Это
был тот самый студент, который так наивно навязался ему на знакомство в театре. Калинович еще больше нахмурился.
— Из наших, однако, положений, — говорил Калинович, провожая
гостя, — можно вывести довольно странное заключение, что господин, о котором мы с вами давеча говорили, должен
быть величайший романтик.
Беседа продолжалась и далее в том же тоне. Князь, наконец, напомнил Калиновичу об отъезде, и они стали прощаться. Полина
была так любезна, что оставила своих прочих
гостей и пошла проводить их через весь сад.
Неточные совпадения
Городничий. А уж я так
буду рад! А уж как жена обрадуется! У меня уже такой нрав: гостеприимство с самого детства, особливо если
гость просвещенный человек. Не подумайте, чтобы я говорил это из лести; нет, не имею этого порока, от полноты души выражаюсь.
Г-жа Простакова (обробев и иструсясь). Как! Это ты! Ты, батюшка!
Гость наш бесценный! Ах, я дура бессчетная! Да так ли бы надобно
было встретить отца родного, на которого вся надежда, который у нас один, как порох в глазе. Батюшка! Прости меня. Я дура. Образумиться не могу. Где муж? Где сын? Как в пустой дом приехал! Наказание Божие! Все обезумели. Девка! Девка! Палашка! Девка!
В то время существовало мнение, что градоначальник
есть хозяин города, обыватели же
суть как бы его
гости. Разница между"хозяином"в общепринятом значении этого слова и"хозяином города"полагалась лишь в том, что последний имел право сечь своих
гостей, что относительно хозяина обыкновенного приличиями не допускалось. Грустилов вспомнил об этом праве и задумался еще слаще.
Но Прыщ
был совершенно искренен в своих заявлениях и твердо решился следовать по избранному пути. Прекратив все дела, он ходил по
гостям, принимал обеды и балы и даже завел стаю борзых и гончих собак, с которыми травил на городском выгоне зайцев, лисиц, а однажды заполевал [Заполева́ть — добыть на охоте.] очень хорошенькую мещаночку. Не без иронии отзывался он о своем предместнике, томившемся в то время в заточении.
Он прошел вдоль почти занятых уже столов, оглядывая
гостей. То там, то сям попадались ему самые разнообразные, и старые и молодые, и едва знакомые и близкие люди. Ни одного не
было сердитого и озабоченного лица. Все, казалось, оставили в швейцарской с шапками свои тревоги и заботы и собирались неторопливо пользоваться материальными благами жизни. Тут
был и Свияжский, и Щербацкий, и Неведовский, и старый князь, и Вронский, и Сергей Иваныч.