Неточные совпадения
— А, вот он, университет! Вот он, я вижу, сидит в этих словах! — кричал Александр Иваныч. — Это гуманность наша, наш космополитизм, которому все равно, свой или чужой очаг. Поляки, сударь, вторгались всегда в нашу историю: заводилась ли крамола в царском
роде — они тут;
шел ли неприятель страшный, грозный, потрясавший все основы народного здания нашего, — они в передних рядах у него были.
— Все люди-с, — заговорил он, как бы пустясь в некоторого
рода рассуждения, — имеют в жизни свое назначение! Я в молодости был
посылаем в ваши степи калмыцкие. Там у калмыков простой народ, чернь, имеет предназначение в жизни только размножаться, а высшие классы их, нойены, напротив, развивать мысль, порядок в обществе…
Из одного этого приема, что начальник губернии просил Вихрова съездить к судье, а не
послал к тому прямо жандарма с ролью, видно было, что он третировал судью несколько иным образом, и тот действительно был весьма самостоятельный и в высшей степени обидчивый человек. У диких зверей есть, говорят, инстинктивный страх к тому
роду животного, которое со временем пришибет их. Губернатор, не давая себе отчета, почему-то побаивался судьи.
— Да из чьего роду-то она
шла? — спросил священник.
Она меня просила, чтобы я поутру
послала сказать вам, чтобы вы непременно приезжали играть в карты; вот вы и приедете к ней, но на другого
рода карты — карты страшные, тяжелые!..
Я, когда вышел из университета, то много занимался русской историей, и меня всегда и больше всего поражала эпоха междуцарствия: страшная пора — Москва без царя, неприятель и неприятель всякий, — поляки, украинцы и даже черкесы, — в самом центре государства; Москва приказывает, грозит, молит к Казани, к Вологде, к Новгороду, — отовсюду молчание, и потом вдруг, как бы мгновенно, пробудилось сознание опасности; все разом встало, сплотилось, в год какой-нибудь вышвырнули неприятеля; и покуда, заметьте,
шла вся эта неурядица, самым правильным образом происходил суд, собирались подати, формировались новые рати, и вряд ли это не народная наша черта: мы не любим приказаний; нам не по сердцу чересчур бдительная опека правительства; отпусти нас посвободнее, может быть, мы и сами
пойдем по тому же пути, который нам указывают; но если же заставят нас
идти, то непременно возопием; оттуда же, мне кажется, происходит и ненависть ко всякого
рода воеводам.
Какое значение для цивилизации русской имело, например, то, что «в 1286 году в Чернигове был боярин Бяконт, который имел в супружестве одну из дочерей Александра Невского» (семейное предание рода Жеребцовых), что «от этого супружества произошло пять сыновей: Элевферий, Феофан, Матвей, Константин и Александр», и что «от Феофана
пошел род Жеребцовых, от Матвея — Игнатьевых» и пр. (том I, стр. 168).
— Письму я не поверила, — после некоторой паузы снова начала она, — князю Сергию, передавшему мне чужие слова — тоже, потому что я единственная представительница на земле рода графов Завадских, у нас с покойным мужем, единственным сыном своих родителей, детей не было, следовательно поддержка
славы рода и фамильной чести всецело лежит на мне, а я лично не сомневаюсь, что я их ревниво охраняю и опасности для них до конца моей жизни не вижу.
Неточные совпадения
Нельзя утаить, что почти такого
рода размышления занимали Чичикова в то время, когда он рассматривал общество, и следствием этого было то, что он наконец присоединился к толстым, где встретил почти всё знакомые лица: прокурора с весьма черными густыми бровями и несколько подмигивавшим левым глазом так, как будто бы говорил: «
Пойдем, брат, в другую комнату, там я тебе что-то скажу», — человека, впрочем, серьезного и молчаливого; почтмейстера, низенького человека, но остряка и философа; председателя палаты, весьма рассудительного и любезного человека, — которые все приветствовали его, как старинного знакомого, на что Чичиков раскланивался несколько набок, впрочем, не без приятности.
Выражается сильно российский народ! и если наградит кого словцом, то
пойдет оно ему в
род и потомство, утащит он его с собою и на службу, и в отставку, и в Петербург, и на край света.
Все
пошло в работу и в дело: и кто незаконнорожденный сын, и какого
рода и званья у кого любовница, и чья жена за кем волочится.
— Я бы вот как сделал: я бы взял деньги и вещи и, как ушел бы оттуда, тотчас, не заходя никуда,
пошел бы куда-нибудь, где место глухое и только заборы одни, и почти нет никого, — огород какой-нибудь или в этом
роде.
Я лучше к моему приятелю Пороху
пойду, то-то удивлю, то-то эффекта в своем
роде достигну.