Неточные совпадения
Все это, впрочем, разрешилось тем, что
князь, кончив курс и будучи полным распорядителем самого себя и своего громадного состояния, — так как отец и мать его уже умерли, — на другой же день по выходе из лицея отправился к добрейшей тетке своей Марье Васильевне, стал перед ней на колени, признался ей в
любви своей к Элизе и умолял ее немедля ехать и сделать от него предложение.
«Но почему же эта женщина, — рассуждала и в этом случае Елена, — не постаралась сохранить
любовь мужа?»
Князь сам ей рассказывал, что он давно разлюбил жену, потому что она никогда не разделяла ни одного из его убеждений; значит, Елена тут ничем не была виновата.
— Это не пустые слова, Елена, — возражал, в свою очередь,
князь каким-то прерывистым голосом. — Я без тебя жить не могу! Мне дышать будет нечем без твоей
любви! Для меня воздуху без этого не будет существовать, — понимаешь ты?
Приглашая так быстро и радушно барона приехать к ним,
князь делал это отчасти и с эгоистическою целью: он был в таком страстном фазисе
любви своей, у него так много по этому поводу накопилось мыслей, чувств, что он жаждал и задыхался от желания хоть с кем-нибудь всем этим поделиться.
Княгине, разумеется, и в голову не приходило того, что
князь разрешает ей
любовь к другому чисто из чувства справедливости, так как он сам теперь любит другую женщину. Она просто думала, что он хочет этим окончательно отделаться от нее.
— И даже
любви нашей? — заметил ей
князь.
Князь еще и прежде говорил с Миклаковым совершенно откровенно о своей
любви к Елене и о некоторых по этому поводу семейных неприятностях, и тот при этом обыкновенно ни одним звуком не выражал никакого своего мнения, но в настоящий раз не удержался.
— Неприятнее всего тут то, — продолжал
князь, — что барон хоть и друг мне, но он дрянь человечишка; не стоит
любви не только что княгини, но и никакой порядочной женщины, и это ставит меня решительно в тупик… Должен ли я сказать о том княгине или нет? — заключил он, разводя руками и как бы спрашивая.
Князь после того пошел к Жиглинским. Насколько дома ему было нехорошо, неловко, неприветливо, настолько у Елены отрадно и успокоительно. Бедная девушка в настоящее время была вся
любовь: она только тем день и начинала, что ждала
князя. Он приходил… Она сажала его около себя… клала ему голову на плечо… по целым часам смотрела ему в лицо и держала в своих руках его руку.
Она в первый еще раз так прямо заговорила с дочерью об ее
любви к
князю.
— Огорчаться буду, но менее, конечно! — произнесла Елена, взглянув при этом с
любовью на
князя.
— Тут вам нечего ни желать, ни опасаться, потому что из всего этого, если не выйдет для вас некоторой пользы, то во всяком случае не будет никакого вреда: мне вчерашний день
князь прочел ваше письмо к нему, которым вы просите его возвратить вам
любовь его.
— И того нет: для меня решительно все равно, утратила я его
любовь или нет, — произнесла княгиня, сильно досадуя в душе на
князя, что он подводит ее под подобные насмешки.
Всю эту историю
любви Миклакова
князь узнал от Елены, от которой тот не скрывал ее. Сам же Миклаков никогда прямо не говорил об том
князю.
— Не может быть! — возразил
князь искренно встревоженным голосом. — Но что же это, от
любви, что ли, опять какой-нибудь? — присовокупил он, смотря, по преимуществу, с удивлением на воспаленные глаза Миклакова и на его перепачканные в пуху волосы.
Словом, рассудок очень ясно говорил в
князе, что для спокойствия всех близких и дорогих ему людей, для спокойствия собственного и, наконец, по чувству справедливости он должен был на
любовь жены к другому взглянуть равнодушно; но в то же время, как и в истории с бароном Мингером, чувствовал, что у него при одной мысли об этом целое море злобы поднимается к сердцу.
— У меня сейчас был
князь, — начала она, усевшись на одном из сломанных стульев, — и сказывал, что получил анонимное письмо о вашей
любви с княгиней.
— Пожалуйста, не шутите! Смеяться в этом случае нечего, потому что
князь решительно не желает быть свидетелем вашей
любви, и потому, я полагаю, вам и княгине лучше всего теперь уехать за границу.
Миклаков хоть и старался во всей предыдущей сцене сохранить спокойный и насмешливый тон, но все-таки видно было, что сообщенное ему Еленою известие обеспокоило его, так что он, оставшись один, несколько времени ходил взад и вперед по своему нумеру, как бы что-то обдумывая; наконец, сел к столу и написал княгине письмо такого содержания: «
Князя кто-то уведомил о нашей, акибы преступной, с вами
любви, и он, говорят, очень на это взбешен.
— Но вы ошибаетесь, — продолжал
князь. — Никакой ваш ответ не может оскорбить меня, или, лучше сказать, я не имею даже права оскорбляться на вас: к кому бы вы какое чувство ни питали, вы совершенно полновластны в том!.. Тут только одно: о вашей
любви я получил анонимное письмо, значит, она сделалась предметом всеобщей молвы; вот этого, признаюсь, я никак не желал бы!..
Князь прошел туда. Ребенок спал в это время.
Князь открыл полог у его кроватки и несколько времени с таким грустным выражением и с такой
любовью смотрел на него, что даже нянька-старуха заметила это.
— Даже из
любви к тебе не могу этого сделать! — отвечал
князь.
— Положим, я этого не знаю, — начала она, — но во всяком случае в каждом, вероятно, человеке существуют по два, по три и даже по нескольку чувств, из которых какое-нибудь одно всегда бывает преобладающим, а такое чувство во мне, в настоящее время, никак не
любовь к
князю.
Князь был умен, хорошо образован, не суетен, свободномыслящ; но в то же время с такими мелкими понятиями о чести, о благородстве, с такою детскою
любовью и уважением к тому, что вовсе, по ее мнению, не заслуживало ни
любви, ни уважения.
Но что Елена?.. Как она живет, и какое впечатление произвело на нее известие о самоубийстве князи? Вот те последние вопросы, на которые я должен ответить в моем рассказе. Весть о смерти
князя Елене сообщил прежде всех Елпидифор Мартыныч и даже при этом не преминул объяснить ей, что
князь, собственно, застрелился от
любви к ней.
Неточные совпадения
И Левина охватило новое чувство
любви к этому прежде чуждому ему человеку, старому
князю, когда он смотрел, как Кити долго и нежно целовала его мясистую руку.
Появление Левина в начале зимы, его частые посещения и явная
любовь к Кити были поводом к первым серьезным разговорам между родителями Кити о ее будущности и к спорам между
князем и княгинею.
— Вот и я, — сказал
князь. — Я жил за границей, читал газеты и, признаюсь, еще до Болгарских ужасов никак не понимал, почему все Русские так вдруг полюбили братьев Славян, а я никакой к ним
любви не чувствую? Я очень огорчался, думал, что я урод или что так Карлсбад на меня действует. Но, приехав сюда, я успокоился, я вижу, что и кроме меня есть люди, интересующиеся только Россией, а не братьями Славянами. Вот и Константин.
Он оставляет раут тесный, // Домой задумчив едет он; // Мечтой то грустной, то прелестной // Его встревожен поздний сон. // Проснулся он; ему приносят // Письмо:
князь N покорно просит // Его на вечер. «Боже! к ней!.. // О, буду, буду!» и скорей // Марает он ответ учтивый. // Что с ним? в каком он странном сне! // Что шевельнулось в глубине // Души холодной и ленивой? // Досада? суетность? иль вновь // Забота юности —
любовь?
Я пристал к нему, и вот что узнал, к большому моему удивлению: ребенок был от
князя Сергея Сокольского. Лидия Ахмакова, вследствие ли болезни или просто по фантастичности характера, действовала иногда как помешанная. Она увлеклась
князем еще до Версилова, а
князь «не затруднился принять ее
любовь», выразился Васин. Связь продолжалась мгновение: они, как уже известно, поссорились, и Лидия прогнала от себя
князя, «чему, кажется, тот был рад».