Неточные совпадения
И потихоньку, не услыхала бы Дарья Сергевна, стала она на молитву. Умною молитвою молилась, не уставной. В одной сорочке, озаренная дрожавшим светом догоравшей лампады, держа в руках заветное колечко, долго лежала она ниц перед святыней. С горячими, из глубины непорочной души идущими слезами долго молилась она, сотворил бы Господь над нею волю свою, указал бы ей, след ли ей полюбить всем сердцем и всею душою раба Божия Петра и найдет ли она
счастье в
том человеке.
Плывут, бывало, нищие по Волге, плывут, громогласно распевая про Алексея Божия человека, про Страшный суд и про
то, как «жили да были два братца родные, два братца, два Лазаря; одна матушка их породила, да не одно
счастье Господь им послал».
Когда же у отца зашел разговор с Дмитрием Петровичем про цены на тюлений жир и вспомнила она, как Марко Данилыч хотел обмануть и Меркулова, и Зиновья Алексеича и какие обидные слова говорил он тогда про Веденеева, глаза у ней загорелись полымем, лицо багрецом подернулось, двинулась она, будто хотела встать и вмешаться в разговор, но, взглянув на Дуню, опустила глаза, осталась на месте и только кидала полные
счастья взоры
то на отца,
то на мать,
то на сестру.
Всегда, сколько ни помнила себя Лиза, жила она по добру и по правде, никогда ее сердце не бывало причастно ни вражде, ни злой ненависти, и вдруг в
ту самую минуту, что обещала ей столько
счастья и радостей, лукавый дух сомненья тлетворным дыханьем возмутил ее мысли, распалил душу злобой, поработил ее и чувства, и волю, и разум.
То-то будет житье, то-то будет
счастье!.
Счастья никогда в
той любви не бывает.
— Зачем, родимый? — вступилась Пелагея. — И
того с них станет, ведь они у нас к этому непривычны. И
то должны за
счастье почесть.
На их
счастье, о
ту пору один молодой барин по соседству наследство после отца получил и вздумал доставшимся именьем разом распорядиться по-своему.
Кой-кто из проходивших остановился поглазеть на даровую «камедь». Хохотом ободряли прохожие пирожника… и это совсем взбесило Марко Данилыча. К
счастью, городовой, считавший до
тех пор ворон на другой стороне улицы, стал переходить дорогу, заметив ухмылявшуюся ему востроглазую девчонку, должно быть коротко знакомую со внутренней стражей.
— С вами-то? — воскликнул Смолокуров. — Да не
то что в Фатьянку, хоть на край света… Опричь добра, Дуня от вас ничего не может набраться… Навсегда вам благодарен останусь, милостивая, добрая барышня, за вашу любовь. За
счастье почту, ежели Дунюшка при вас будет неотлучно…
Язык высунет — к худу, выбранит кого, а лучше
того если ударит — к
счастью, свечку подаст либо деревянного масла — к покойнику, просвирку — к изобилию.
Тот блажен, кто глух к говору сердца,
тот лишь блажен и преблажен, кто в печали не скорбит и в
счастье не радуется.
Тот блаженства преисполнен, для кого и радость, и горе, и
счастье, и несчастье равны.
Самое полное
счастье земной любви ничто перед
тем блаженством небесной любви, что ощущаешь в себе во время наития святого духа.
Бесстрастна
та душа — и беды, и
счастье, и горе, и радость, и скорбь, и веселье не могут коснуться ее…
«Он»! Живой!
Тот, по ком когда-то сердце болело, в ком думала
счастье найти.
А не найду здесь
счастья, в Москву уеду, либо в Питер, а не
то и дальше куда-нибудь…
— Я Иваном-царевичем был, я сидел на завалинке и от слова до слова выслушивал девичьи речи, — сказал Петр Степаныч. — И с
того часу полюбил я вас всей душой моей. А все-таки ни в Комарове, ни в Нижнем потом на ярманке не смог к вам подступиться. Задумаешь словечко сказать, язык-то ровно замерзнет. Только бывало и
счастья, только и радости, когда поглядишь на вас. А без
того тоска, скука и мука.
— О, как вы говорите, какие смелые и высшие слова, — вскричала мамаша. — Вы скажете и как будто пронзите. А между
тем счастие, счастие — где оно? Кто может сказать про себя, что он счастлив? О, если уж вы были так добры, что допустили нас сегодня еще раз вас видеть, то выслушайте всё, что я вам прошлый раз не договорила, не посмела сказать, всё, чем я так страдаю, и так давно, давно! Я страдаю, простите меня, я страдаю… — И она в каком-то горячем порывистом чувстве сложила пред ним руки.
Неточные совпадения
Артемий Филиппович. Не судьба, батюшка, судьба — индейка: заслуги привели к
тому. (В сторону.)Этакой свинье лезет всегда в рот
счастье!
И
та святая старица // Рассказывала мне: // «Ключи от
счастья женского, // От нашей вольной волюшки // Заброшены, потеряны // У Бога самого!
Пришел солдат с медалями, // Чуть жив, а выпить хочется: // — Я счастлив! — говорит. // «Ну, открывай, старинушка, // В чем
счастие солдатское? // Да не таись, смотри!» // — А в
том, во-первых,
счастие, // Что в двадцати сражениях // Я был, а не убит! // А во-вторых, важней
того, // Я и во время мирное // Ходил ни сыт ни голоден, // А смерти не дался! // А в-третьих — за провинности, // Великие и малые, // Нещадно бит я палками, // А хоть пощупай — жив!
Милон. Душа благородная!.. Нет… не могу скрывать более моего сердечного чувства… Нет. Добродетель твоя извлекает силою своею все таинство души моей. Если мое сердце добродетельно, если стоит оно быть счастливо, от тебя зависит сделать его
счастье. Я полагаю его в
том, чтоб иметь женою любезную племянницу вашу. Взаимная наша склонность…
Софья. Дядюшка! Истинное мое
счастье то, что ты у меня есть. Я знаю цену…