Неточные совпадения
— Еще
не знаю, — мрачно отвечал ему Смолокуров. — Гости к нам будут, да еще мне съездить надо кое-куда… Ненадолго, а надобно съездить…
Хотелось бы повеселить мою баловницу, — прибавил Марко Данилыч после короткого молчанья, — да
не знай, удосужусь ли.
Танцы — наука
не хитрая, была
бы только охота, а Лизе с Наташей очень
хотелось им выучиться.
Стал Никита Федорыч и Доронина дядюшкой называть, но девиц сестрицами называть как-то
не посмел, оттого мало и разговаривал с ними. А
хотелось бы поговорить и сестрицами назвать…
И остался племянник у дяди до по́лночи, говорил с ним о делах своих и намереньях, разговорился и с сестрицами, хоть ни той, ни другой ни «ты» сказать, ни «сестрицей» назвать
не осмелился. И
хотелось бы и бояться
бы, кажется, нечего, да тех слов
не может он вымолвить; язык-от ровно за порогом оставил.
— Прочить в черницы, точно,
не прочила, — сказал Петр Степаныч. — Я ведь каждый год в Комарове бываю, случалось там недели по три, по четыре живать, оттого ихнюю жизнь и знаю всю до тонкости. Да ежели б матушке Манефе и
захотелось иночество надеть на племянницу,
не посмела
бы. Патап-от Максимыч
не пожалел
бы сестры по плоти, весь
бы Комаров вверх дном повернул.
Сильно
хотелось ему еще гуще ему туманá подпустить, дела
бы не затягивал, скорей
бы решал с ним,
не дожидаясь вестей из Царицына.
— Поскорей
хотелось бы, Дмитрий Петрович, да
не знаю, управимся ли, — отвечала Татьяна Андревна.
А Митеньки все нет как нет. Что станешь делать? Пошел Никита Федорыч с безотвязным Морковниковым, хоть и больно ему того
не хотелось. «Все равно, — подумал, —
не даст же покоя с своим хлебосольством. Теперь его ни крестом, ни пестом
не отгонишь». И наказал коридорному, как только воротится Веденеев либо другой кто станет Меркулова спрашивать, тотчас
бы повестил его.
— Из Петербурга в Москву вместе ехали, — сказал Дмитрий Петрович, — в Москве тоже видались и здесь, на ярманке.
Хотелось бы мне теперь его повидать, делишко маленькое есть, да
не знаю, где отыскать его. Скажите, пожалуйста, почтеннейший Тимофей Гордеич, как
бы мне увидать вашего племянника?
— Как же
не хотеться? — потупив в землю глаза, чуть слышно ответил Иванушка. — Я
бы, пожалуй, и самоучкой стал учиться, без мастерицы, только
бы кто показал… Да ведь азбуки нет.
Иванушку взял в дети, обучил его грамоте, стал и к старым книгам его приохачивать.
Хотелось Герасиму, чтоб из племянника вышел толковый, знающий старинщик, и был
бы он ему в торговле за правую руку. Мальчик был острый, умен, речист, память на редкость. Сытей хлеба стали ему книги; еще семнадцати лет
не минуло Иванушке, а он уж был таким сильным начетчиком, что, ежели кто
не гораздо боек в Писании, — лучше с ним и
не связывайся, в пух и прах такого загоняет малец.
Марко-то Евангелиста
не хотелось ему упустить. Оттого и стал он теперь подъезжать к Чубалову.
Не будь того, иным
бы голосом заговорил.
Чубалов
не прекословил. Сроду
не бирал денег взаймы, сроду никому
не выдавал векселей, и потому
не очень
хотелось ему исполнить требование Марка Данилыча, но выгодная покупка тогда непременно ускользнула
бы из рук. Согласился он. «Проценты взял Смолокуров за год вперед, — подумал Герасим Силыч, — стало быть, и платеж через год… А я,
не дожидаясь срока, нынешним же годом у Макарья разочтусь с ним…»
Всей силой наперли миршенские!
Не устоять
бы тут якимовским, втоптали
бы их миршенцы в грязную речку, но откуда ни возьмись два брата родных Сидор да Панкратий, сыновья якимовского кузнеца Степана Мотовилова. Наскоро стали они строить порушенную стену, быстро расставили бойцов кого направо, кого налево, а на самой середке сами стали супротив Алеши Мокеева, что последний из хоровода ушел, — больно
не хотелось ему расставаться с бедной сироткою Аннушкой.
—
Хотелось бы в субботу на воскресенье, — сказал Николай Александрыч. —
Не знаю, соберутся ли.
— У меня
бы до тебя была просьбица, Махметушка,
хотелось бы мне одного полоняника высвободить из Хивы…
Не возьмешься ли?
— Нет, уж пожалуйста, матушка, позвольте нам у вас грозу обождать. Сделайте такое одолжение, — выходя из тарантаса, сказала Дарья Сергевна. — Женщина, видится, вы добрая, очень
бы хотелось мне у вас пристать.
Не в пример было
бы мне спокойнее, чем на постоялом дворе.
Пошел Василий Фадеев, хоть и
не так спешно, как
бы хотелось Дарье Сергевне. Идет, а сам с собой рассуждает: «Кто ж теперь делами станет заправлять? Дочь молода, умом еще
не вышла; разве что Дарья Сергевна? Да
не бабье это дело… Дай-ка Господи, чтоб
не очнулся!.. Пятьсот рублев у меня в руках, а опричь его, никто про это
не знает».
—
Хотелось бы то́тчас после Крещенья, только
не знаю, управимся ли, — отвечал Петр Степаныч. — Домик в городе присмотрел, надо купить его да убрать как следует, запасы по хозяйству тоже надо сделать, прислугу нанять, лошадей завести, экипажи купить. Мало ль сколько дела, а на все время требуется.
Тяжело вздохнул Самоквасов, но согласился с Патапом Максимычем. А уж как
бы не хотелось ему разлучаться с невестой. Весь
бы день с утра до́ вечера сидел с ней да любовался на ее голубые глаза, стройный стан и девственные перси.
— Марфу Михайловну и я стану просить,
не оставила
бы нас в этом деле; оно ведь ей за обычай, — сказал Самоквасов. — У меня в городе дом есть на примете, хороший, поместительный; надо его купить да убрать как следует… А
хотелось бы убрать, как у Сергея Андреича, — потому и его стану просить. Одному этого мне
не сделать,
не знаю, как и приступиться, а ему обычно. А ежель в городе чего нельзя достать, в Москву спосылаем; у меня там довольно знакомства.