Неточные совпадения
—
Что ж, ваше благородие, — твоя воля! — подернул тот плечами. — Мы люди темные, ничего не понимаем, — научи ты нас, Христа
ради! Мы те во какое спасибо скажем!
Многие пришли так себе, ни для
чего, лишь бы поболтаться где-нибудь от безделья, подобно тому, как они идут в маскарад, или останавливаются поглазеть перед любой уличной сценой; многие прискакали для заявления модного либерализма; но чуть ли не большая часть пожаловала сюда с целями совсем посторонними,
ради одной демонстрации, которую Полояров с Анцыфровым почитали в настоящих обстоятельствах делом самой первой необходимости.
— Сударыня! да постыдись ты, Христа
ради! — укорливо всплеснул старик руками, — ведь ты благородная девушка! Ну,
что ты девичьи уста свои оскверняешь такими гнусными словами! Откуда все это? И
что это за тон-то у тебя нынче? Где ж твоя скромность, голубка ты моя?!
— Ну, вот видишь, ты молчишь, ты сердишься!.. Зачем все это! Не лучше ли прямо?.. — На ресницах ее задрожали слезы. — Милый ты мой!.. Ты знаешь,
что мне лично, пожалуй, и не нужно этого пустого обряда: я и без того люблю тебя — ведь уж я доказала!.. Мне ничего, ничего не нужно, но отец… ведь это
ради отца… Я ведь понимаю,
что и ты-то
ради него только решился. Милый мой! я тебя еще больше полюбила за эту жертву.
— Бояться!.. Х-хе!
Чего бояться? Плевать! — с выразительной интонацией прибавил Ардальон Полояров и,
ради пущей изобразительности, отменно хорошо плюнул на пол, словно бы этим самым действием торжественно и всенародно подтвердил,
что и взаправду плевать на всех и вся. Его выходка некоторым весьма понравилась: ее встретили одобрительным смехом — обстоятельство, очень польстившее Полоярову.
Этой лентой он позаимствовал у Лидиньки Затц и таким образом, с широко развевающимися позади его синими хвостами, разгуливал по Невскому, сожалея об одном,
что его козьмодемьянская дубина не могла быть,
ради сей оказии, перекрашена в синий цвет.
— Бога
ради… Бога
ради! — взволнованно заговорил он, крепко стискивая руку Свитки, — дайте мне одни только сутки, одну только ночь еще раз подумать, взвесить и смерить самого себя, и я скажу вам! Я прошу для того,
что не хочу ни себя, ни вас обманывать.
Свитка внимательно следил за выражением его лица и видел, как тревожно забегали его глаза по этим косым строчкам. «Бога
ради, где вы и
что с вами?» — стояло в этой записке. «Эта ужасная неизвестность вконец измучила меня. Я просто голову теряю. Если вы вернетесь в эту квартиру живы и здоровы, то Бога
ради, не медля ни одной минуты, сейчас же приезжайте к нам. Все равно в какое время, только приезжайте. Если же нельзя, то хоть уведомьте. Я жду. Ваша Т.»
Хвалынцев все это солгал,
ради пущего удостоверения в справедливости слов своих, но солгавши раз, и в этой лжи как бы даже порисовавшись пред нею в новом положении, он как будто сам поверил в истину сказанного; ему вдруг и самому стало казаться,
что все это точно так и есть,
что он точно зачислен и уже служит.
Она никогда не придавала Хвалынцеву никаких особенных героических качеств, идеальных свойств и добродетелей,
ради того лишь
что он ей нравился: она была слишком положительный человек для этого, глядела на жизнь и людей слишком просто и прямо.
Но как и за
что полюбила? — ни того, ни другого объяснить себе она не могла, да и не старалась, а если бы стала объяснять, то объяснение это было бы фальшивое, измышленное
ради самообмана.
Она знала,
что он без того часто пред ее отъездом высказывал намерение покинуть,
ради Петербурга, постылый ему Славнобубенск, а теперь, по первому ее призыву, явился бы сюда непременно.
Такая неожиданная выходка, ничем не вызванная со стороны Стрешневой, показалась ей по меньшей мере очень странною. Она уже готовилась возразить,
что, по ее мнению, в книжном магазине,
ради его собственных выгод, должны быть всякие книги, а на выбор для чтения той или другой из них едва ли можно налагать такие условия, как вдруг в эту самую минуту с порога смежной комнаты громко раздался приятно удивленный голос...
Вынудила ее на это самая простая и неизбежная необходимость, так как иначе
что же оставалось ей, неопытной и молодой девушке, одинешенькой в громадном и совсем незнакомом, совсем чужом городе, почти без средств, и притом в таком исключительном положении, которое поневоле устраняло всякую возможность работы
ради насущного куска хлеба.
— Бога
ради…
Что вы!.. Успокойтесь… Вы себя губите!.. — убеждала та, стараясь своими вразумленьями пересилить вопли матери.
Ардальон Михайлович сказался больным, все время лежал под своей чуйкой и довольно смиренно просил у Малгоржана передать членам,
что и сегодня он не может по болезни представить им отчеты, и потому покорнейше просит иметь к нему маленькое сострадание,
ради болезни, и отсрочить еще на некоторое время.
— Уж вы меня извините, если так! — с полупоклоном любезно пожал офицер плечами. — Я, конечно, со всей моей деликатностью… но… я прикажу унтер-офицеру обеспокоить вас маленьким обыском…
Что делать-с!.. Бога
ради, извините… Эй! Изотов!
— Простите!.. Я прошу милости… Снисхождения прошу, — забормотал Ардальон с какою-то мятущеюся тоскою в испуганных взорах. — Спьяну… по глупости-с… Если возможно, я готов
чем угодно искупить мою вину… Все, чтó знаю, все, чтó мне только известно, я могу — как перед Богом — без утайки… с полной откровенностью… Я раскаиваюсь… Простите, Бога
ради!..
— А к какой нации имеет честь принадлежать ваша супруга? И
чего ради, в сущности, женились вы на ней?
— Панове-братья! — с едкой улыбкой возвысил он свой голос. — Неужели и теперь, в такую минуту и
ради такого дела, мы в сто тысяч первый раз повторим на себе ту проклятую пословицу, которая гласит,
что где два поляка, там три убеждения?! Если так, то лучше разойдемтесь и ответимте нашим варшавским братьям,
что мы свое личное самолюбие предпочитаем общему делу!
Неточные совпадения
Городничий. А, Степан Ильич! Скажите,
ради бога: куда вы запропастились? На
что это похоже?
Городничий. Да говорите,
ради бога,
что такое? У меня сердце не на месте. Садитесь, господа! Возьмите стулья! Петр Иванович, вот вам стул.
Казалось,
что ежели человека,
ради сравнения с сверстниками, лишают жизни, то хотя лично для него, быть может, особливого благополучия от сего не произойдет, но для сохранения общественной гармонии это полезно и даже необходимо.
А
что, если это так именно и надо?
что, ежели признано необходимым, чтобы в Глупове, грех его
ради, был именно такой, а не иной градоначальник?
Предстояло атаковать на пути гору Свистуху; скомандовали: в атаку! передние ряды отважно бросились вперед, но оловянные солдатики за ними не последовали. И так как на лицах их,"
ради поспешения", черты были нанесены лишь в виде абриса [Абрис (нем.) — контур, очертание.] и притом в большом беспорядке, то издали казалось,
что солдатики иронически улыбаются. А от иронии до крамолы — один шаг.