Неточные совпадения
— Прогневали мы господа бога, Юрий Дмитрич!
Не дает нам весны. Да и в
пору мы выехали! Я говорил тебе, что будет погода. Вчера мы проехали верст шестьдесят, так могли б сегодня отдохнуть. Вот уж седьмой день, как мы из Москвы, а скоро ли доедем — бог весть!
— И впрямь
пора запрягать, — сказал торопливо проезжий и,
не обращая никакого внимания на поляка и казаков, вышел вон из избы.
— И
не отстану до тех
пор, пока ты
не съешь всего гуся.
— Нет, боярин, прошу
не прогневаться, — сказал запорожец, — я по милости твоей гляжу на свет божий и
не отстану от тебя до тех
пор, пока ты сам меня
не прогонишь.
— Кой черт! — вскричал Алексей, наехав на колоду, через которую лошадь его с трудом перескочила. —
Пора бы солнышку проглянуть; что это оно заленилось сегодня?.. Всходит —
не всходит.
— Да, видно,
не под силу пришел! — перервал, усмехаясь, колдун. — Вперед наука:
не спросясь броду,
не суйся в воду. Ну, да что об этом толковать! Кто старое помянет, тому глаз вон! Теперь речь
не о том:
пора за хозяйский хлеб и соль приниматься.
— Ох вы, девушки, девушки! Все-то вы на одну стать!
Не он, так слава богу! А если б он, так и нарядов бы у нас недостало! Нет, матушка, сегодня будет какой-то пан Тишкевич; а от жениха твоего, пана Гонсевского, прислан из Москвы гонец. Уж
не сюда ли он сбирается, чтоб обвенчаться с тобою? Нечего сказать:
пора бы честным пирком да за свадебку… Что ты, что ты, родная? Христос с тобой! Что с тобой сделалось? На тебе вовсе лица нет!
— Однако ж, боярышня, — продолжал запорожец, — ты до тех
пор совсем
не оправишься, пока
не увидишь опять того, кто тебя сглазил, и
не обойдешь вместе с ним вокруг церковного налоя.
С тех
пор из уклончивых придворных они превратились в величайших, хотя и вовсе
не опасных, врагов правительства.
— И давно
пора! — сказал Кручина, которому весьма
не нравились двусмысленные слова юродивого. — Убирайся-ка вон, покуда цел!
— Пойду, пойду, Федорыч! Я
не в других:
не стану дожидаться, чтоб меня в шею протолкали. А жаль мне тебя, голубчик, право жаль! То-то вдовье дело!.. Некому тебя ни прибрать, ни приходить!.. Смотри-ка, сердечный, как ты замаран!.. чернехонек!.. местечка беленького
не осталось!.. Эх, Федорыч, Федорыч!..
Не век жить неумойкою!
Пора прибраться!.. Захватит гостья немытого, плохо будет!
— А то, что на нем
не усидел бы и могучий богатырь Еруслан Лазаревич. Такое зелье, что боже упаси! Сесть-то на него всякий сядет, только до сих
пор никто еще
не слезал с него порядком: сначала и туда и сюда, да вдруг как взовьется на дыбы, учнет передом и задом — батюшки светы!.. хоть кому небо с овчинку покажется!
—
Не то чтоб дрогнула… да
пора честь знать, Прокофьич!
—
Пора бы нам покормить коней, — сказал он. — В Балахне ты
не хотел остановиться, боярин, и вот уж мы проехали верст пятнадцать, а жилья все нет как нет.
— Спасибо, Митя! Я
не забуду твоих советов. Но мне
пора…
— Да это напрасная предосторожность, — отвечал Юрий. — Мне нечего таиться: я прислан от пана Гонсевского
не с тем, чтоб губить нижегородцев. Нет, боярин, отсеки по локоть ту руку, которая подымется на брата, а все русские должны быть братьями между собою.
Пора нам вспомнить бога, Андрей Никитич, а
не то и он нас совсем забудет.
Не по-нашему делается, так на первых
порах вот так бы и съел, а дойдет до чего-нибудь — хвать, ан и сердца вовсе нет!
— А для чего же и
не так! Одни разбойники живут бедствиями мирных граждан. Нет, Кирша:
пора нам образумиться и перестать губить отечество в угоду крамольных бояр и упитанных кровию нашей грабителей панов Сапеги и Лисовского, которых давно бы
не стало с их разбойничьими шайками, если б русские
не враждовали сами друг на друга.
— И я долго
не верил. Ведь про покойного моего боярина было какое-то пророчество; и так как до сих
пор уж многое сбылось, то я
не брал веры, чтоб его зарезали, да пришлось наконец поверить.
Кирша поехал далее, а крестьянская девушка, стоя на одном месте, провожала его глазами до тех
пор, пока
не потеряла совсем из виду.
Не доехав шагов пятидесяти до пчельника, запорожец слез с лошади и, привязав ее к дереву, пробрался между кустов до самых ворот загородки. Двери избушки были растворены, а собака спала крепким сном подле своей конуры. Кирша вошел так тихо, что Кудимыч, занятый счетом яиц, которые в большом решете стояли перед ним на столе,
не приподнял даже головы.
Сказывают также, что когда-то была на том месте пустынь, от которой осталась одна каменная ограда да подземные склепы, и что будто с тех
пор, как ее разорили татары и погубили всех старцев, никто
не смел и близко к ней подходить; что каждую ночь перерезанные монахи встают из могил и сходятся служить сами по себе панихиду; что частенько, когда делывали около этого места порубки, мужики слыхали в сумерки благовест.
Кирша повел их по тропинке, которая шла к селению. Желая продлить время, он беспрестанно останавливался и шел весьма медленно, отвечая на угрозы и понуждения своих провожатых, что должен удостовериться по разным приметам, туда ли он их ведет. Поравнявшись с часовнею, он остановился, окинул быстрым взором все окружности и удостоверился, что его казаки
не прибыли еще на сборное место. Помолчав несколько времени, он сказал, что
не может исполнить своего обещания до тех
пор, пока
не развяжут ему рук.
В обширном покое, за дубовым столом, покрытым остатками ужина, сидел Кручина-Шалонский с задушевным своим другом, боярином Истомою-Турениным; у дверей комнаты дремали, прислонясь к стене, двое слуг; при каждом новом
порыве ветра, от которого стучали ставни и раздавался по лесу глухой гул, они, вздрогнув, посматривали робко друг на друга и, казалось,
не смели взглянуть на окна, из коих можно было различить, несмотря на темноту, часть западной стены и сторожевую башню, на которых отражались лучи ярко освещенного покоя.
— Да надо завернуть в Хотьковскую обитель за Настенькой: она уж четвертый месяц живет там у своей тетки, сестры моей, игуменьи Ирины.
Не век ей оставаться невестою,
пора уж быть и женою пана Гонсевского; а к тому ж если нам придется уехать в Польшу, то как ее после выручить? Хоть, правду сказать, я
не в тебя, Андрей Никитич, и верить
не хочу, чтоб этот нижегородский сброд устоял против обученного войска польского и такого знаменитого воеводы, каков гетман Хоткевич.
— На просторе все расскажу, а теперь, чай, ты поотдохнул, так
пора в путь. Если на хуторе обо всем проведают да пустятся за нами в погоню, так дело плоховато: по болоту
не расскачешься, и нас, пожалуй, поодиночке всех, как тетеревей, перестреляют.
— Он, изволишь видеть, — отвечал служитель, — приехал месяца четыре назад из Москвы; да
не поладил, что ль, с панам Тишкевичем, который на ту
пору был в наших местах с своим региментом; только говорят, будто б ему сказано, что если он назад вернется в Москву, то его тотчас повесят; вот он и приютился к господину нашему, Степану Кондратьичу Опалеву. Вишь, рожа-то у него какая дурацкая!.. Пошел к боярину в шуты, да такой задорный, что
не приведи господи!
— Эх, Юрий Дмитрич! — продолжал Лесута. — Много с тех
пор воды утекло! Вовсе житья
не стало нашему брату, родовому дворянину! Нижегородские крамольники все вверх дном поставили. Хотя бы, к примеру сказать, меня, стряпчего с ключом, — поверишь ли, Юрий Дмитрич? в грош
не ставят; а какой-нибудь простой посадский или мясник — воеводою!
— Нет, боярышня! — сказал священник. — Хоть и жаль, а надобно сказать правду: он
не помогал нашим молодцам. Да что об этом толковать!.. До завтра, ребята, с богом! Вам, чай,
пора отдохнуть… Ну, что ж вы переминаетесь? ступайте!
— Видишь, боярин?.. вон там, за этими деревьями?.. Это Хотьков монастырь. Чай, теперь вы и без проводника доедете: дорога прямая; а мне
пора и отдохнуть. Вот другие сутки, как я глаз
не сводил.
— Все так же? — сказал старец, покачав с неудовольствием головою. — Кажется, давно бы
пора тебе оправиться. Жаль, Юрий Дмитрич, если ты еще так слаб, что
не можешь сидеть на коне: мы завтра входим в Кремль.