Неточные совпадения
— Люди дерзновенные! — раздался среди наступившей могильной тишины его грозный голос. — Образумьтесь! На
что покушаетесь вы и перед кем?
Разве забыли вы, ослушники богопротивные, пред чьим лицом предстоите? Смиритесь и приложите внимание к грамоте, которую прочтут вам. Но предваряю вас: размыслить хорошенько, о
чем пишет к вам законный ваш князь. Вот наместник его, прибывший к нам вчера о вечерье.
— Тебе, старый леший, сидеть бы на горохе, да пугать бы воробьев.
Что так рано пришиб тебя сон?
Разве забыл,
что должен дождаться меня?
— Полно,
что ты, Христос с тобою, Лукерья Савишна!
Разве на свадьбе о похоронах думают? — вскричали все девицы, всплеснув руками.
—
Что ты, варвар, старый,
что слово, то обух у тебя! Батюшки-светы! Сразил, как ножом зарезал детище свое…
Разве она тебе не люба! — кричала и металась во все стороны Лукерья Савишна, как помешанная, между тем как девушки спрыскивали лицо Насти богоявленской водою, а отец, подавляя в себе чувство жалости к дочери, смотрел на все происходящее, как истукан.
— Кажись, ноне не воскресный день?
Разве празднество какое,
что так звучно гудят колокола в Москве? — сказал Захарий, снимая шапку.
— Святый угодник Божий Иоанне! Помози нам, благослови приезд наш! — произнес Захарий, истово крестясь, и оборотился к Назарию. —
Разве ты не знаешь,
что ноне день Усекновения главы Иоанна Предтечи? А еще книжный человек!
— А у нас-то
что?
Разве другой город? — сказал один, видимо, обидевшись.
—
Что тут говорить, конечно, так. Да и к
чему это?
Разве мы сомневаемся в тебе, Димитрий. Не тебе это говорить, не мне бы слушать.
— И вправду,
что же ждать от разбойника? — ворчал Гримм про себя в минуту раздумья. —
Что награбит, тем и богат, а ведь часто волк платится и своей шкурой.
Разве — женитьба? Да где ему! Роберт Бернгард посмышленнее, да и помолодцеватей его, да и у него что-то не вдруг ладится… А за моего она ни за
что не пойдет, даром
что кротка, как овечка, а силком тащить ее из замка прямо в когти к коршуну — у меня, кажись, и руки не поднимутся на такое дело… Дьявол попутал меня взяться за него…
— Как,
разве вы нанялись говорить за него?.. В таком случае, я останусь глух и подожду,
что скажет мне благородный господин мой, — твердым, ровным голосом отвечал Гритлих.
— Почему же?
Разве… Да… ты русский, я и забыла это. Бесценный мой Гритлих, за
что ты любишь отечество больше нас? Ужели ты хочешь сражаться с противниками нашими и убить батюшку и Бернгарда?
—
Что ты, Гритлих, да тебя я не променяю ни на
что на свете. И ты говоришь,
что я не люблю тебя!
Что сделалось с тобой?
Разве Бернгард помешает нам любить друг друга по-прежнему? Если
что случится, я отвергну его.
— Словами и комара не убьете! Где нам взять народа против сплошной московской рати?
Разве из снега накопаем его? У московского князя больше людей,
чем у нас стрел. На него нам идти все равно,
что безногому лезть за гнездом орлиным. Лучше поклониться ему пониже.
— Стой! Стой!
Разве вы не видите,
что это наш? — закричал торопливо Гримм на своих, которые, прикрывшись щитами, начали было наступать на отважного всадника.
— Да
что его спрашивать? Он наш, на Руси родился, стало быть, должен любить с малолетства меч и копье, а не бабье веретено.
Разве иная земля охладила его ретивое, — с видимым неудовольствием заметил Димитрий.
— Я не договорил еще, — продолжал Григорий. — Чужая земля воспитала круглую сироту и была его родиной, чужие люди были ему своими, и, подумайте сами, должен ли он окропить эту землю и кормильцев своих собственною их кровью? Не лучше ли мне на нее пролить свою, неблагодарную?
Разве вы, новгородцы, выродились из человечества,
что не слушаете голоса сердца?
— Пленник Павел рассказывал нам,
что эти новгородцы — народ вольный, вечевой… Их щадить нечего. Они хотя и богаты, а выкупу от них не жди…
разве только нового набега, — заметил один из рыцарей.
—
Разве что не так? — пробормотал он. — Я вот ждал вас спросить, — прибавил он, видя, что я не отвечаю, — не прикажете ли растворить вот эту самую дверь, для прямого сообщения с княжескими покоями… чем через коридор? — Он указывал боковую, всегда запертую дверь, сообщавшуюся с его хозяйскими комнатами, а теперь, стало быть, с помещением князя.
Неточные совпадения
Разговаривает все на тонкой деликатности,
что разве только дворянству уступит; пойдешь на Щукин — купцы тебе кричат: «Почтенный!»; на перевозе в лодке с чиновником сядешь; компании захотел — ступай в лавочку: там тебе кавалер расскажет про лагери и объявит,
что всякая звезда значит на небе, так вот как на ладони все видишь.
Осип. Да на
что мне она? Не знаю я
разве,
что такое кровать? У меня есть ноги; я и постою. Зачем мне ваша кровать?
Осип. За
что жалуете, ваше высокоблагородие? (Прячет деньги.)
Разве уж выпью за ваше здоровье.
Бобчинский. А я так думаю,
что генерал-то ему и в подметки не станет! а когда генерал, то уж
разве сам генералиссимус. Слышали: государственный-то совет как прижал? Пойдем расскажем поскорее Аммосу Федоровичу и Коробкину. Прощайте, Анна Андреевна!
Осип. Да зачем же бы мне валяться? Не видал я
разве кровати,
что ли?