Неточные совпадения
Он был сын любимого слуги покойного отца графа Алексея Андреевича —
мать графа была еще жива — Василия. Оставшись после смерти отца, горько оплаканного барином, круглым сиротою, так как его
мать умерла вскоре после родов, он был взят в барский
дом за товарища к молодому барчонку-первенцу, которому, как и ему, шел тогда второй год.
Анна Павловна, оставшись после смерти ее отца и
матери, совершенно разорившихся при жизни, круглой сиротою, была взята Дарьей Алексеевной, у которой прожила с тринадцати до двадцати лет, влюбилась в какого-то грузинского князя, который увез ее из
дома тетки, обманул и вскоре бросил.
Талечка, на самом деле, и по наружности, и по внутреннему своему мировоззрению была им. Радостно смотрела она на мир Божий, с любовью относилась к окружающим ее людям, боготворила отца и
мать, нежно была привязана к Лидочке, но вне этих трех последних лиц, среди знакомых молодых людей, посещавших, хотя и не в большом количестве, их
дом, не находилось еще никого, кто бы заставил не так ровно забиться ее полное общей любви ко всему человечеству сердце.
Воспитание Наталья Федоровна получила чисто домашнее: русской грамоте и закону Божьему, состоявшему в чтении Евангелии и изучении молитв, обучала ее
мать, а прочим наукам и французскому языку, которого не знала Дарья Алексеевна, нанятая богобоязненная старушка-француженка Леонтина Робертовна Дюран, которую все в
доме в лицо звали мамзель, а заочно Левонтьевной.
Спальня эта была довольно большой комнатой, помещавшейся в глубине
дома, невдалеке от спальни отца и
матери, с двумя окнами, выходившими в сад, завешанными белыми шторами. Сальная свеча, стоявшая на комоде, полуосвещала ее, оставляя темными углы. Обставлена она была массивною мебелью в белоснежных чехлах, такая же белоснежная кровать стояла у одной из стен, небольшой письменный стол и этажерка с книгами и разными безделушками — подарками баловника-отца, довершали ее убранство.
Сережа Талицкий был молоденький артиллерийский офицер, недавно выпущенный из шляхетского корпуса. Он приходился троюродным братом Кати Бахметьевой. Рано лишившись отца и
матери, он в Мавре Сергеевне нашел вторую
мать, и все время пребывания в корпусе проводил в
доме Бахметьевой. По выходе в офицеры, он пустился во все тяжкие, сделался типом петербургского «блазня» и был на дурном счету у начальства в это строгое Аракчеевское время.
Наталья Федоровна тоже часто задумывалась о причинах совершенного непосещения их
дома молодым Зарудиным, но вместе с тем и была довольна этим обстоятельством: ей казалось, что время даст ей большую силу отказаться от любимого человека, когда он сделает ей предложение, в чем она не сомневалась и что подтверждалось в ее глазах сравнительно частыми посещениями старика Зарудина, их таинственными переговорами с отцом и
матерью, и странными взглядами, бросаемыми на нее этими последними.
Взяв за руку сына, он медленно отправился в
дом и, приказав ему идти к
матери, сам прошел в свой кабинет.
Тому, что Наталья Федоровна не знала о существовании знаменитой фаворитки своего мужа, о чем знала и говорила вся тогдашняя Россия и даже Европа, она была обязана замкнутости своей девичьей жизни; отец и
мать не решились посвятить ее в это, даже когда она сделалась невестою графа, причем первый ограничился, как мы видели, коротким объяснением с Алексеем Андреевичем, две горничные Натальи Федоровны, перешедшие с нею в
дом графа, также находились относительно Минкиной в полной неизвестности.
В родительский
дом, но отец и
мать полагают, что она, их дочь, так счастлива.
Граф Алексей Андреевич прибыл на другой день к утренней панихиде, сочувственно отнесся к горю, постигшему его тещу и жену, и даже милостиво разрешил последней остаться при
матери до похорон, после которых — объявил ей граф — ей не надо возвращаться в Грузино, так как все ее вещи и ее прислуга уже находятся в их петербургском
доме.
— После смерти
матери ты выдашь мне верящее письмо на управление всеми своими делами и
домом, и имением, квартиру нашу мы разделим, и я займу заднюю половину, мы с тобой, таким образом, не будем расставаться, в глазах же света будет весьма естественно, что ты как девушка не можешь жить одна и пригласила к себе своего ближайшего родственника.
Оставшееся после него состояние выразилось в крупной сумме девятисот тысяч, кроме описанного нами
дома на Сивцевом Вражке, купленного им на имя жены, и родовых имений в Рязанской губернии. По оставленному им завещанию, капитал делился на три части: триста тысяч получила жена, триста тысяч сын по достижении сорокалетнего возраста, и триста тысяч дочь по выходе замуж с согласия
матери; имения отходили также к сыну, но он тоже делался их полноправным собственником лишь по достижении им сорокалетнего возраста.
С восьми лет Миша Шумский начал жить вместе со своей мнимой
матерью более в Петербурге, в
доме графа на Литейной.
Марья Валерьяновна, конечно, не высказала своей
матери своего мнения о Зыбине и своего желания, чтобы он бывал в их
доме, но после того, как он не был принят, сделав визит, вдруг сделалась скучна и задумчива.
Устроившая свидание горничная первая в паническом страхе убежала из сада и разбудила всех в
доме. Послышался шум и говор. Потеряв всякое самообладание при виде смертельно раненного друга детства, думая о горе своей
матери, когда она узнает о ее бесчестии и ужасной катастрофе, которой она была причиною, Марья Валерьяновна воскликнула...
Как живая, стояла она перед ним сперва ребенком, затем взрослой девушкой, такой, какая она была в тот роковой день, когда он видел ее последний раз в
доме ее
матери.
После второго обрушившегося на Ольгу Николаевну несчастия — бегства ее любимой дочери, осиротевшая
мать также нашла утешение в
доме Погореловой, но уже у постели больной Ираиды Степановны.
К числу таких
домов принадлежал и
дом Ольги Николаевны Хвостовой, в котором, как мы знаем, жила Агния Павловна Хрущева — несчастная
мать не менее несчастного сына.
Дня через два, ранним утром, дорожная карета въехала в ворота
дома на Сивцевом Вражке и через минуту, считавшийся мертвым сын был в объятиях своей
матери.
Приехавшая была графиня Наталья Федоровна Аракчеева со своей служанкой Ариной. Последняя, крепостная графини, еще девочкой служила в
доме Хомутовых и после смерти
матери Натальи Федоровны была взята последней в качестве горничной.
Мысли о том, что она, может быть, спасет эту несчастную и доставит ее к ее
матери, наполнили душу графини тем радостным чувством, которое для доброго человека является лучшим вознаграждением за доброе дело, и она, мысленно укорив себя за мгновенную слабость, также мысленно возблагодарила Бога, что он привел ее в этот
дом одновременно с пребыванием в нем Марьи Валерьяновны.
— Да, к Хвостовой… Насколько я могла добиться от несчастной, в минуты, когда на нее дорогой находило нечто вроде сознания, ее
мать зовут Ольгой Николаевной и она живет в собственном
доме на Сивцевом Вражке.