Неточные совпадения
— По обещанию, стало? — осведомился он и тотчас же
подумал:"А ну,
как ты вцепишься в
меня — мове [Здесь: беда (фр.).]".
— А
мне ручная машина на руку будет. Первое дело — шутя выучусь, второе дело — детское, что понадобится, сейчас живой рукой… Мартынычу все бы за это надо хоть полтинничек в месяц; вы
как думаете, Лука Иваныч?
— Вот что
я хотела вам сказать, Иван Мартыныч, — начала она с той полужалобной миной,
какая уже появлялась на ее губах. — Мы про сочинителев-то сейчас говорили, а тоже и об вас надо
подумать.
— Другие вон и сочинителями себя считают, и пятьдесят целковых за лист там, что ли, получают, а основательности-то нет. Вы
думаете,
я этого ничего не понимаю.
Я не учена, а тоже не хуже другой вижу,
какой кто человек… Что же это
я вам чаю-то! —
как бы спохватилась она, берясь за его блюдечко.
Стал он прибирать свой"сочинительский стол". Сначала он оглянул его с несколько презрительной гримасой."Экая беспорядочность!" —
подумал он, в нерешительности, за что ему взяться, чтобы пообчистить стол."Ну
какой же
я буду служащий? Разве деловую конторку можно держать в таком виде!"
— Штиль мой — вульгарно, язык; так
я, хоть и не стилист, но смею
думать, что оно совершенно бесполезно: работу мою вы давным-давно знаете:
как один лист, так и двадцать листов будут написаны.
— Только вы, пожалуйста, не
подумайте, что
я с вами сейчас же буду говорить о литературе или о ваших сочинениях… у
меня настолько достанет вкуса или такта,
как хотите. Но видите, во всем этом Елена виновата: она
мне много о вас говорила, и
я увидела в вас именно такого человека…
какой мне нужен…
я не знаю,
как иначе выразиться.
— А главное, вы — такой человек, судя по ее рассказам, о
каком я в последнее время много
думала…
— Вы
думаете —
я дурачусь. Клянусь вам,
я совершенно серьезна… ведь это так трудно в Петербурге напасть на мужчину, хоть немножко из ряду вон… Извините, что
я вам это все прямо…
Мне с вами хотелось бы побольше поговорить, да не знаю,
как это сделать.
— А вот
каким: пускай вы полюбуетесь на всю мою пустоту… Она очень добрая и добродетельная, но с капелькой яда… И милее всего то, что она считает
меня совершенно наивной…
думает, что
я ничего этого не понимаю… Ну, что ж: она этого хотела… и посидите здесь… посмотрите на мой petit lever [маленький утренний прием (фр.).]… Слышите, опять позвонили?
—
Какое коварство? — откликнулась она, краснея. — Лука Иванович, извините, но
я думаю, что вы в таком приятном обществе…
— Не
думайте, что
я скрываю от нее мой взгляд… мои принципы!
Я ни перед кем не умею и не желаю унижаться. Она очень хорошо знает,
как я смотрю на ее жизнь.
— А вот то, что
я от вас слышу.
Я до сих пор
думала, что быть писателем — самое высокое призвание… Елена беспрестанно
мне повторяет, что нет ничего выше. Она, например, совершенно довольна. Правда, она и вообще восторженная, легко обманывается; но все-таки… Выходит, что писатель, после такой долгой карьеры, тяготится… своей,
как вы говорите, поденщиной.
"Что же? — с тихой грустью
подумал он. — Мать сумеет выходить ее;
я слишком бывал придирчив, говоря Аннушке, что она — дурная мать, а вон ведь ребенок
как старательно вымыт, причесан, одет. Выйдет Аннушка замуж, успокоится, станет ей и Настенька дороже; теперь этот ребенок — живая память ее стыда… потому она и суха с ней".
— Да вот, так
как барышня съезжает и дите тоже…
я думала, и вы…
Думаю: вот найду в себе силу, не будет
меня глодать эта всегдашняя, глупая, барская, развратная,
как хотите… тосска.
Катерина. Как, девушка, не бояться! Всякий должен бояться. Не то страшно, что убьет тебя, а то, что смерть тебя вдруг застанет, как ты есть, со всеми твоими грехами, со всеми помыслами лукавыми. Мне умереть не страшно, а
как я подумаю, что вот вдруг я явлюсь перед Богом такая, какая я здесь с тобой, после этого разговору-то, вот что страшно. Что у меня на уме-то! Какой грех-то! страшно вымолвить!
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими:
я, брат, не такого рода! со
мной не советую… (Ест.)Боже мой,
какой суп! (Продолжает есть.)
Я думаю, еще ни один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай,
какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Анна Андреевна.
Я думаю, с
каким там вкусом и великолепием даются балы!
«Ах, боже мой!» —
думаю себе и так обрадовалась, что говорю мужу: «Послушай, Луканчик, вот
какое счастие Анне Андреевне!» «Ну, —
думаю себе, — слава богу!» И говорю ему: «
Я так восхищена, что сгораю нетерпением изъявить лично Анне Андреевне…» «Ах, боже мой! —
думаю себе.
Городничий.
Я сам, матушка, порядочный человек. Однако ж, право,
как подумаешь, Анна Андреевна,
какие мы с тобой теперь птицы сделались! а, Анна Андреевна? Высокого полета, черт побери! Постой же, теперь же
я задам перцу всем этим охотникам подавать просьбы и доносы. Эй, кто там?
Хлестаков. Ты растолкуй ему сурьезно, что
мне нужно есть. Деньги сами собою… Он
думает, что,
как ему, мужику, ничего, если не поесть день, так и другим тоже. Вот новости!