Определения политики в духе
экономического детерминизма подчёркивают лишь один из важнейших источников политики.
Экономический детерминизм развития порождает также нарастание угроз для человечества при переходе к очередным технологическим укладам.
На эту почву легли и утопия
экономического детерминизма, и политический откат после краха системы к монстру полицейского государства с псевдодемократическим фасадом.
Неким курьёзным образом эта точка зрения знаменует победу
экономического детерминизма, или вульгарного марксизма, в демократической политической мысли.
Однако аргументы сторонников
экономического детерминизма оказались неадекватными; попытки продемонстрировать независимое влияние таких факторов, как торговля или мобильность капитала, на снижение благосостояния привели к непоследовательным результатам.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: далевский — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Экономические определения политики, наиболее ярко представленные в марксизме и других концепциях
экономического детерминизма, характеризуют её как надстройку над экономическим базисом, как концентрированное выражение экономики, её потребностей и интересов.
Название «социологи» в начале века, а потом в 1930‐х гг. присвоили себе отечественные марксисты – представители распространённого вульгарного
экономического детерминизма, использовавшие его в ходе чисто идеологических разборок.
Тем не менее, во всех подобных случаях мы демонстрируем «упертость в экономику» (Рац, 1997), игнорируя социальные и психологические показатели состояния общества, т. е. проявляем, причём не в теории, а на практике, не просто
экономический детерминизм, а экономический кретинизм, не желая видеть в обществе ничего, кроме его экономики.
Экономический детерминизм оказывается одним из важнейших источников нигилистических представлений о природе человека, внедрённых советским марксизмом.
А если бы были верны тезисы
экономического детерминизма, мы бы имели сегодня совершенно другой результат.
Выпускники советских школ особенно склонны линейно понимать
экономический детерминизм.
И дело не в том, что другим детерминизмам он противопоставляет
экономический детерминизм.
При этом он исходил из постепенного умаления
экономического детерминизма в обществе, когда на первый план в общественных переменах выходят сознание и воля людей, находящие выражение в социально-политических идеях125.
Марксисты возводят в абсолют принцип
экономического детерминизма, тем самым создают основу для формирования идеологической доктрины, умаляющей свободу воли индивидов.
Глобализация обычно описывается в известных категориях интернационализации экономики и интеграции государств, то есть с точки зрения
экономического детерминизма и концепции мировой политики как взаимодействия суверенных государств.
Вопреки канонам
экономического детерминизма, исчезновение привычных пространственных, политических и экономических барьеров не превратило и вряд ли превратит человечество в единый социальный субъект, «мировое государство», эволюционирующее к объективно предзаданному конечному состоянию, «концу истории».
К сожалению, в отечественной науке не до конца преодолены
экономический детерминизм, «фетишизация» общественных отношений в объяснении правовых явлений.
Также это уже не "чистый
экономический детерминизм",который утрачивает свою обязательную каузальность, ибо мы утверждаем, что особенности осуществления хозяйственной деятельности определяют не "что" продуцируется в головах данного народа, а скорее "как" это делается: характерные рисунки ценностей, способы представленности и артикуляции мыслей.
Предостережём читателя от линейного
экономического детерминизма: прямой зависимости устойчивости режима от экономической ситуации внутри страны нет.
Сегодня оно проявляет себя в том, что руководящим принципом городских прикладных исследований и управленческих практик служит
экономический детерминизм.
Экономический детерминизм предполагает, что результаты политики отражают рациональное применение её творцами естественных экономических принципов или же что в результате действия естественных законов происходит отбор оптимальных политик выживания.
Методологический порог этих теорий состоит в психологическом детерминизме (сменившем
экономический детерминизм).
В противоположность
экономическому детерминизму, почитаемому сторонниками глобализации (марксистами в своём роде), приверженцы неоконсерватизма были более воинствующими (и таким образом, ленинистами).
Экономический детерминизм приобрёл всеобщее распространение и характер обязательной государственной идеологии с окончательным укреплением тоталитарного строя.
Что же касается
экономического детерминизма, то он не исчез в условиях радикальных реформ, а приобрёл конкретно-исторический вид в форме лозунга и идеологии выживания посредством втискивания советского человека в прокрустово ложе гомоэкономикуса.
Кризис формационного подхода, как одной из форм
экономического детерминизма, вызвал закономерный интерес к цивилизационному подходу, в центре внимания которого стоят проблемы социокультурного порядка.
Господствующий в глобалистике
экономический детерминизм игнорирует собственно социальное бытие исторического развития, субъектами которого являются не экономические субъекты и не отдельные индивиды, а социальные группы и социальные структуры.
Господствующий взгляд на глобализацию, как однонаправленный и всеобъемлющий процесс унификации и конвергенции, исходит из доминирующего в научном сообществе
экономического детерминизма.
Однако процессы реальной глобализации, наперекор логике
экономического детерминизма, неожиданно повернули в сторону этнической, цивилизационной и конфессиональной дивергенции.
Таким образом, мы видим нарастающее противоречие
экономического детерминизма, как преобладающего теоретического подхода, с практикой глобализации.
Таким образом, представления о глобализации, как этнокультурной унификации и конвергенции, порождённые
экономическим детерминизмом, не подтверждаются социальной практикой.
Предлагаемая в настоящей работе модель глобализации, как динамически неустойчивой системы взаимодействующих глобальных кризисов, создаёт основу для понимания и прогнозирования социальной динамики глобального кризиса, снимая методологические ограничения
экономического детерминизма.
Выход за рамки
экономического детерминизма показывает, что глобализация – не объективно предзаданное приближение человечества к единственно возможному положению устойчивого равновесия.
Дискуссии об экономической стратегии отражали смесь
экономического детерминизма с волюнтаризмом, который преобладал в трудные моменты.
Кроме того, в современной исторической науке, основанной на жёстком
экономическом детерминизме, этот фактор чаще всего рассматривается как второстепенный.
Но такая позиция вовсе не приветствовалась русскими марксистами, утверждавшими
экономический детерминизм и «научный» подход.
Свобода рынка, ошибочно отождествлённая с настоящей свободой, и фактически этим и ограниченная – поскольку все остальные свободы без ресурсов оказываются пустой декларацией – привела к своеобразному
экономическому детерминизму, взамен детерминизма войны, сословного гнёта и религиозного послушания.
Экономический детерминизм лишил индивида выбора и вытекающей этики.
Веская причина реванша и засилья
экономического детерминизма – неочевидность механизмов экономического насилия.
Аргументы, выдвигаемые сторонниками
экономического детерминизма, не могут объяснить закономерностей изменений в государствах всеобщего благосостояния (см. таблицу 1.1).
Марксисты открещивались от трактовки своего учения в духе
экономического детерминизма, настаивая на воздействии на экономику «надстройки», других сфер общественной жизни, подчёркивая, что они развиваются по собственным законам.
Таким образом, с точки зрения
экономического детерминизма, глобализация рынков, товарных, денежных, информационных и миграционных потоков ведёт к конвергенции и унификации человечества, стиранию культурных и цивилизационных границ, безальтернативному формированию некой глобальной идентичности, как продукта всемирного «плавильного котла».