– Я! – воскликнул высокий
худой юноша, подходя к старику; голос его дрожал от волнения. – Пусть он дарует мне славу и успех!
На каменную площадку упал, тут же легко вскочил на ноги очень
худой юноша с острым, как лезвие топора, лицом.
За дверью, около поста охраны, их ожидал невысокий
худой юноша лет восемнадцати с пустыми петлицами.
Похоже у лорда было много вопросов к ней, но он не стал задавать их и предложил поужинать вместе, но тут дверь открылась и вбежал
худой юноша, которому на вид было шестнадцать или восемнадцать.
Поодаль суетливой компании стоял
худой юноша в полосатом костюме, а рядом – тоже худой, но очень высокий темноволосый мужчина.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: трощение — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
– Прекратить. – раздался чей-то приказ, – он не вашего уровня. – из тени мне на встречу вышел
худой юноша с бледно-голубыми волосами и ледяными глазами.
Чаще других угадывал бледный
худой юноша, который тут же отдавал завоёванные им призы стоявшей рядом девушке.
Дверь открылась и вошёл
худой юноша семнадцати лет, с пепельно-черными короткими волосами.
Потихоньку паутина кривых веток над головой
худого юноши сомкнулась чёрным шатром.
Холодные лучи вычерчивали силуэт
худого юноши, расстелившегося на кресле аморфной фигурой.
На спине тот тащил
худого юношу в красных одеждах.
– А ещё мы с добычей, – вмешался
худой юноша и вытолкнул вперёд монкула.
Вперёд выступил
худой юноша в куртке и ботинках из шкур. На вид ему было не больше четырнадцати. Гладкий лоб прикрывала ровная «шапочка» густых чёрных волос.
В четвёртом ряду из-за средней парты встал
худой юноша с рыжей копной волос.
– Я думал о выступлении. –
худой юноша развернулся к вархаду. – Хочешь услышать песню?
– Вы меня звали, миледи? – над столом возвышался
худой юноша, на вид лет так тридцати пяти.
Жрец показал мне трёх невзрачных
худых юношей болезненного вида, но когда они стали выступать передо мной, то, как бы обрели новую жизнь!
Мужчины тащили за руки
худого юношу с седой головой.
Помещение, где она оказалась, ничем особенно не блистало. Около входа за столом сидели
худой юноша и миловидная рыженькая девушка.
Перед ним неловко топтались двое гражданских – бородатый седой мужчина в очках и потёртой ветровке и длинный
худой юноша во всём джинсовом и драном.
– Эй ты, крезанутая, – сказал
худой юноша с высоким круглым лбом, сидевший напротив. – За такое знаешь что бывает?
На меня глядел
худой юноша лет двадцати трёх-двадцати пяти.
Худой юноша лет двадцати на вид внешне абсолютно обычный.
По заметённой снегом тропе, укрываясь от ветра и сгибаясь под тяжёлой ношей, шёл
худой юноша.
Я помедлил у ворот, хотел вызвать в себе грусть, жалость воспоминаний – и не мог: да, входил в эти ворота сперва стриженный под гребёнку первоклассник в новеньком синем картузе с серебряными пальмочками над козырьком и в новой шинельке с серебряными пуговицами, потом
худой юноша в серой куртке и в щегольских панталонах со штрипками; но разве это я?
– Наш гейтман… –
худой юноша упустил ведро. – Наш главный гейтман заболел. А цирюльника у нас нет…
– А меня тут же после похорон фельдшером сделали, – пожаловался
худой юноша.
Перед ней сидел строгий
худой юноша, несмело рассказывающий, что сдал на сертификат на симуляторе AN-24, катается на горных лыжах и любит пепси.
Сидел я как то в ларьке у пригородных касс на вокзале и увидел проходящего мимо невероятно
худого юношу с огромной копной волос на голове и в костюме из жатого шелка – цвета бордо/электрик.
Передвижение
худого юноши в броуновском движении уличной толпы отличалось от московской походки.
– Сделал что мог, – приподнялся
худой юноша.
Позади неё вышагивал
худой юноша, в походке которого явно чувствовалось высокомерие и уверенность в себе.
Он был нагловатым
худым юношей с целой свитой своих людей и тремя десятками мешков золотых монет.
Полученные описания во всех случаях оказывались весьма схожи – звонил
худой юноша с угреватым лицом и тяжёлой квадратной челюстью.
Только однажды, в обычный – запомнившийся современникам только тем, что был душным – летний день; подобный хороший человек не повстречался одному подозрительно
худому юноше.
Размашистые движения грека были столь сильны, что со стороны казалось удивительным, как
худой юноша разил врага с таким завидным упорством.
Худой юноша перевёл взгляд на рыжего и заглянул в его туповатые глаза.
Высокий и
худой юноша стряхнул пепел на асфальт и принялся рассказывать.
Беглец не совсем понимал, в чём он провинился, но, судя по выражениям лиц преследователей, жалеть
худого юношу они не собирались.
Все эти люди, тесно переплетённые родственными и кумовскими связями, со скрытой насмешкой, с любопытством и недоверием поглядывали на чужака, на беспокойного
худого юношу, который теперь стал их начальником.
– Можно натянуть верёвки и развесить на них мокрые тряпки. Это помогает, – робко предложил
худой юноша, стоявший возле печи, изрыгающей языки пламени.
Навстречу поднялся
худой юноша, почти подросток.
На ней свернулся калачиком очень
худой юноша в больничном халате.
Как только эта мысль пришла ему в голову, из дома, находящегося за его спиной, вышел высокий
худой юноша с чёрными длинными прямыми волосами, и, обойдя сидящего на траве шаммара, встал в десяти локтях от него.
В его голове всплыл образ невысокого
худого юноши, которого он видел всего пару раз на городских улицах.
Это был светловолосый, хорошо сложенный, но очень
худой юноша с тонкими чертами лица и на редкость ладной речью.