Это современный
философский роман – или изящно и остроумно сформулированные практические советы автора новой системы медитаций?
– Но я же хотел
философский роман, как классическая литература, а ты меня подстрекаешь на развлекаловку! – сказал я редактору, когда понял, что у меня получается какая-то авантюрная повесть.
Светский человек в самом широком и самом симпатичном смысле этого слова, он был наделён блестящим, но не слишком глубоким умом, разнообразными, хотя и без подлинной эрудиции знаниями, способностью быстро схватывать мысль, не вникая в её сущность; из всех своих наблюдений и переживаний, из всего того, что он видел, встречал и находил, он извлекал анекдоты для комического и в то же время
философского романа, а также юмористические замечания; всё это создало ему в городе репутацию блестящего ума.
Эта издание ей досталось от подруги, которая очень любила читать
философские романы.
Здесь её муж любил вздремнуть после обеда или почитать часик – полтора
философский роман очередного модного писателя.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: рабселькор — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
– Вы знаете, почему так мало сейчас толстых
философских романов?
Существует жанр
философского романа; я попытался написать иконософский роман.
Веллер, рассматривая эти условно разделённые
философские романы и детективы, отдельно подчёркивает то обстоятельство, что к ним надо подходить с разной меркой, так как они существуют в разных плоскостях и разных весовых категориях.
В одной строчке помещается идея будущего великого
философского романа.
Напротив, им представлялось желательным придать
философскому роману вид фантастического повествования.
Они вобрали в себя традиции
философского романа, романа плутовского, сказки-аллегории в восточном духе и гривуазной новеллы рококо с её поверхностным эротизмом и откровенно гедонистической направленностью.
И тем не менее «Источник» – в значительной степени
философский роман.
В литературе реалистической, психологической, в
философском романе выход есть, возможен во всяком случае: да, женился на матери (так получилось), да, убил отца (кто же знал), но человек преодолевает её психологически, экзистенциально, житейски, наконец.
Тем более, что «Игра в бисер», глубокий
философский роман, который она пытается осилить, ждал её в комнате на столе.