Так что по существу действие
социологии литературы оказывается ровно тем самым, в чём она обвиняет литературную классику, а именно исполнением заказа власти на формирование удобного ей субъекта.
Для одних произведение так или иначе было «феноменом идей», для других – «феноменом языка» (соответственно произведение рассматривалось преимущественно с позиций либо
социологии литературы, либо исторической поэтики).
Услышав про «буржуазного читателя», одни кивали, заключив ошибочно, что я занялась
социологией литературы, – другие, чей слух резал архаичный социологизм, тактично маскировали недоумение, – третьи просили объяснить получше.
С точки зрения новейшей
социологии литературы прошлое по-настоящему говорит с нами «не иначе какчерез посредство формы».
Не менее важной в эволюции изучения модернизма оказалась немарксистская
социология литературы, многим обязанная одной из альтернативных литературоведческих стратегий ушедшей эпохи, а именно – эзотерической и эрудированной фактографии, имплицитно противостоявшей советскому научному официозу.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: прибинтовываться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Работа находится на стыке исследовательских оптик, поэтому методологической основой работыявляется комбинация методов
социологии литературы, web studies (исследования веб-сайтов) как ответвление media studies (медиаисследований), теоретической поэтики и социокультурного подхода.
С помощью
социологии литературы мы опишем взаимодействия авторов и читателей портала и определим механизмы формирования литературной репутации.
Думаю, его последняя книга – «Сюжеты русской литературы» – является в каких-то отношениях ответом на вызов современных течений
социологии литературы, деконструктивизма (который, кстати, является чисто философским, а не литературно-эстетическим методом), отбивая у них, отстаивая то самое пространство интерпретации – идущее от текста как художественного мира и лишь в итоге «за» текст.
Я убеждена, что возможно будет работать тогда, когда поймут, что
социологию литературы мудрено преподавать, потому что её ещё нет.