На первый взгляд, трудно себе представить что-либо более странное, чем эти торжественные ссылки одной из спорящих сторон на
свободу критики.
Вместо
свободы критики – рабская, хуже: обезьянья подражательность!
И если судить о людях не по тому блестящему мундиру, который они сами себе надели, не по той эффектной кличке, которую они сами себе взяли, а по тому, как они поступают и что они на самом деле пропагандируют, – то станет ясно, что «
свобода критики» есть свобода оппортунистического направления в социал-демократии, свобода превращать социал-демократию в демократическую партию реформ, свобода внедрения в социализм буржуазных идей и буржуазных элементов.
Теперь же мы хотим только показать, в каком вопиющем противоречии находится требование «
свободы критики» с особенностями нашей отечественной критики и русского «экономизма».
Немецкие социал-демократы, видите ли, признают полную
свободу критики, – французы же нет, и именно их пример показывает весь «вред нетерпимости».
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: панданус — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Эта боязнь критики, проявляемая сторонниками
свободы критики, не может быть объяснена одним лукавством (хотя кое-когда, несомненно, не обходится и без лукавства: нерасчётливо открывать для натиска противников неокрепшие ещё ростки нового направления!).
Браться же говорить о
свободе критики и бернштейнианства, как условии объединения русских социал-демократов, и при этом не давать разбора того, в чём именно проявилось и какие особенные плоды принесло русское бернштейнианство, – это значит браться говорить для того, чтобы ничего не сказать.
Разбор указанных выше трёх вопросов составляет, по-прежнему, главную тему брошюры, но начать мне пришлось с двух более общих вопросов: почему такой «невинный» и «естественный» лозунг, как «
свобода критики», является для нас настоящим боевым сигналом? почему мы не можем столковаться даже по основному вопросу о роли социал-демократии по отношению к стихийному массовому движению?
Но это неверно, что она «тесно ограничивает
свободу критики».
Демократическая процедура демократического централизма выражается не только в системе выборов внутри партии, но и в
свободе критики и демократической дискуссии снизу вверх внутри партии, без чего не может быть единства и концентрации партийного мнения.
Пример русских социал-демократов особенно наглядно иллюстрирует то общеевропейское явление (давно уже отмеченное и немецкими марксистами), что пресловутая
свобода критики означает не замену одной теории другою, а свободу от всякой целостной и продуманной теории, означает эклектизм и беспринципность.
Общепризнано, что никакая наука не может развиваться и преуспевать без борьбы мнений, без
свободы критики.
Если
свобода критики означает свободу защиты капитализма, то мы её раздавим.
Свобода критики – прекрасная вещь, но после того, как мы все под ней подписались, не грех заняться вопросом и о содержании критики.
Большевики в правительство не входили и не собирались («не могу, а значит, не стану») – обычная, в общем-то, позиция для политических радикалов:
свобода критики и никакой ответственности.
Нам пора поставить вопрос не только о
свободе критики, но и о её содержании.
Принятое законодательство исходило именно из данного понимания свободы слова, разрешая
свободу критики, но не свободу брани и оскорблений или призыва к преступным деяниям.
Свобода критики провозглашена, но нужно подумать о содержании критики.
Из конституционного проекта были исключены следующие статьи: о праве граждан на участие в управлении государством; о
свободе критики и самокритики; о свободе научного и художественного творчества и праве на научный, художественный и производственно-технический риск; о праве на достойную и зажиточную жизнь; о правах молодёжи; о праве каждого гражданина привлекать к суду любое должностное лицо за нарушение закона.
– Нет, это возмутительно, – горячился юноша. – Куда же денется
свобода критики, что станется с искусством…
Свободой критики нас долгое время пугали меньшевики, эсеры и прочие люди, но мы этого не испугались.
Эта платформа сводится к большей
свободе критики.