Целью автора является также намерение развеять нелепые слухи и легенды, появившиеся с лёгкой руки несведущих рассказчиков, которым верят на слово даже
почтенные авторы.
Моё преимущество перед ними лишь в возможности встать на место ответчика, тогда как эти
почтенные авторы в лучшем случае могут быть лишь адвокатами и поверенными.
Единственное моё преимущество перед ними состоит в том, что я могу занять место ответчика, тогда как эти
почтенные авторы могли выступать лишь адвокатами и поверенными.
Я не знаю, каких именно «социалистов» имел в виду, в данном случае,
почтенный автор.
Публика и пресса тут же заклеймили позором
почтенного автора.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: окутывание — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Надеемся, что
почтенный автор не посетует на нас за мелкость и даже придирчивость этих замечаний: в конспекте отдельные фразы и даже отдельные слова имеют несравненно более важное значение, чем в обстоятельном и подробном изложении.
Но не можем вполне согласиться с
почтенным автором относительно его дальнейших выводов.
И хотя в жизни ему не приходись найти хоть какой-либо крайней бедности и нужды, при том не шикуя, он всю жизнь входил в средний или чуть выше среднего социальный класс, где чувствовал себя весьма комфортно, но имея склонность к какому-то романтизму, увлекаясь литературой, он представлял себе класс бедняков несколько иначе, как об этом пишут
почтенные авторы, но избирательно, не всех читая или вчитываясь.
Изображение его монстром, тираном, сумасшедшим, изображение его «каким-то животным, грубияном, трусом и маниаком» – с лёгкой руки некоторых наших
почтенных авторов – стало, так сказать, традицией и отечественной литературы.
Этого
почтенный автор не объясняет нигде.
В 1954 году
почтенный автор этого трактата дал своё согласие на издание палийской версии, записанной на бирманском языке, и после этой публикации он также позволил, в ответ на просьбу переводчика, напечатать английскую версию.
Мы признаем верность всех положений его статьи, разделяем мнение
почтенного автора как в целом, так и в подробностях; мы только говорим, что «покамест» такой характер (взятый отвлечённо, со всеми свойственными ему по натуре принадлежностями) есть единственный нравственный тип, как в современной нам жизни, так и в отражении её – текущей литературе.
Самым разительным доказательством этой грустной истины может служить
почтенный автор «Аббаддонны».
Если, например,
почтенный автор книги о рациональной постановке преподавания права говорит о необходимости «осмотра по крайней мере главнейших учреждений и установлений, которые изучаются той или другой наукой права» (с. 64), то это и т.п. указания сторонников наглядного преподавания права возбуждают сомнения, ясно ли им, что такое право и что «изучается той или другой наукой права».
Почтенный автор начинает, как и должно, с определения идеи «нравственной философии», которую он иначе называет «деятельною»; различие её от «умозрительной» он полагает в том, что предмет последней есть истина, а первой добро.
Почтенный автор уверяет читателей, в своём предисловии, со всею искренностью, свойственною одному гению, что его новое произведение есть чуха: мы прочли несколько страниц и увидели, что скромный автор совершенно прав.
Не будем рассказывать содержание этого романа, ни судить об идее его – по причинам, о которых нет надобности говорить и о которых
почтенный автор, вероятно, сам догадается.
Кого бы ни разумел здесь
почтенный автор под писателями-народниками, – вообще ли писателей, черпавших свои темы из народного быта и с особенным интересом приглядывавшихся к мужицкой жизни, или же народников, так сказать, принципиальных, идеализировавших мужика и «устои» его жизни, – он во всяком случае неправ; фактически неправ, утверждая, что писатели эти позабыли рассказать, как вымирает «мечтатель».
Беспрестанное возвращение на собственные фразы, вошедшее, кажется, уже в привычку у
почтенного автора, прилагается теперь в равной степени к беседе двух друзей и к самому рассказу.