Мой 
мозг примата доволен, но моё критическое мышление – нет.        
    
        Тогда как 
мозг приматов увеличился в размере, мозолистое тело – большой пучок нервных волокон, передающий информацию между двумя полушариями, – пропорционально уменьшилось.        
    
        Это подразумевает, в том числе, что наш мозг – не что иное, как «линейно увеличенная» версия 
мозга приматов, а их мозг, в свою очередь, «линейно увеличенная» версия мозга других позвоночных.        
    
        То, что подобные клетки, кодирующие и предположительно регулирующие сложные действия, присутствуют в 
мозге приматов (включая человека), – само по себе не новость.        
    
        Особенно сильно бросается в глаза эта схожесть при сравнении мозга человека с 
мозгом приматов, но наш мозг в целом похож и на мозг других млекопитающих.        
    
    
    
        
             Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
            Карту слов. Я отлично
            умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
            Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
            Карту слов. Я отлично
            умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
        
        
            
                    
                    
                        Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
                     
                    
                        Вопрос: захаркиваться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?                    
 
         
     
                                
        Мозг приматов отталкивает идеи, которые нам не требовалось понимать, чтобы выжить и развиваться.        
     
            
        Поэтому в 
мозге примата всегда будет больше нервных клеток, чем в мозге грызуна такого же размера.        
    
        Хотя 
мозг приматов и грызунов сильно различается, основные принципы строения всё же одинаковы.        
    
        Размер 
мозга приматов ограничивает размер их стай, поскольку приматы, как социальные животные, должны запоминать отношения всех членов стаи между собой, а объём этих знаний растёт квадратично с увеличением её размера.        
    
        Ложь, обман, хитрость – вот для каких целей стали использоваться интеллектуальные способности, обусловленные увеличением головного 
мозга приматов.        
    
        – Верхний слой – 
мозг примата – отвечает за логичную и рациональную оценку ситуации и разработку осмысленного плана действий.        
    
        Мы обладаем 
мозгом примата, в котором нервных клеток на грамм мозга намного больше, чем в грамме мозга грызуна.        
    
        Затем в эпоху палеолита развился в мозг млекопитающих с гиппокампом, миндалевидным телом и гипоталамусом, а позднее, приобретя неокортекс (новую кору), стал 
мозгом примата/человека.        
    
        Если 
мозг примата, являющегося прародителем человека, весил 300-400 гр., то масса мозга человека в среднем к настоящему времени составляет 1350 гр., и он существенно усложнился.        
    
        Мозг примата крайне тесно связан с вопросом сознания и восприятия себя.        
     
            
        Суть же этой теории в том, что у нас в голове 3 мозга: рептильный, мозг млекопитающего и 
мозг примата.        
    
        Мозг приматов также развился из необходимости социализироваться, ведь у человека не было клыков или когтей.        
     
            
        Можешь представить, они клонировали 
мозг приматов, выращивая его внутри кибернетического тела!        
    
        Повседневные события могут в корне изменить отношения, и 
мозг приматов должен обладать способностью вносить в их структуру соответствующие изменения.        
    
        Анатомия нашего мозга в целом сходна с анатомией 
мозга приматов, за исключением коры – внешнего слоя мозга, который у человека намного более развит и дифференцирован.        
    
        Через пару десятков лет – 
мозга приматов.        
    
        Эволюция 
мозга примата «приготовила» биологический субстрат жажды нового, любознательности.