Надежды на успех сулит, на мой взгляд, подход, при котором были бы приняты во внимание отмеченные выше особенности как объекта, так и методов
исторического познания.
Выступив против позитивистской теории познания, они обратили внимание на специфику гуманитарных знаний с точки зрения неустранимости субъективного момента из процесса
исторического познания.
Мне показалось, – добавил он с улыбкой, – что больше всего его привлекли переплёт из телячьей кожи и стальной фронтиспис, поскольку, уверен, обширными
историческими познаниями он не обладал.
Таким образом, в этом понятии, обретённом отечественным обществознанием после продолжительного периода замалчивания, были открыты новые грани, весьма важные в плане выявления новых направлений
исторического познания.
Тем не менее нельзя не отметить, что
историческое познание может быть разным.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: белужинка — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Длительное время проблема реконструкции исторических представлений, бытующих на массовом уровне, располагалась словно бы вне сферы научного
исторического познания, ожидая своего адекватного решения на путях разработки весьма специфического познавательного инструментария.
Между тем весьма значимых научных результатов на путях
исторического познания глубинных социальных явлений добились французская школа «Анналов», как и её преемник в лице «новой исторической науки», завоевавшие широкую известность.
Российские «всеобщники» настойчиво подчёркивали не только разнообразие и многосторонность жизни человечества, разных поколений, изведавших «и радость жизни, и бремя труда, и муку смерти, и надежду бессмертия», но и роль личности, индивидуального начала в истории; личности как творца и как субъекта
исторического познания.
Кто знает лишь факт (nudam facti notitiam), что вода течёт вниз по руслу тот обладает
историческим познанием; философским же обладает, напротив, тот, кто знает, что это обусловливается уклоном почвы и давлением верхних частей воды на нижние.
Поэтому одна из важнейших задач
исторического познания – в том, чтобы осмыслить конституирующие элементы культурного универсума прошлого, включая, естественно, в первую очередь своеобразие восприятия и поведения людей и их психофизические, ментальные, когнитивные и иные особенности.
На долю философского анализа истории приходятся, прежде всего, постановка и решение общеметодологических проблем
исторического познания.
Одним из важнейших для
исторического познания является всеми с детства любимая сказка. И как жаль, что, быстро взрослея, мы забываем о ней!
Этот вопрос целиком и полностью находится за границей
исторического познания, а потому не представляет какой-либо ценности для исторического исследования.
Я думаю, что
историческое познание служит в первую очередь именно этой цели.
Если эпистемология в целом исходит из того, что познание есть воображение, а его субъект – душа, то теория
исторического познания определяется ещё и тем, что её объектом также являются воображение, желание и чувство личности, что её объектами являются души.
Вместе с тем особенностью
исторического познания является то, что в нём представлены два времени: время, которое познаётся, и время осуществления исследования.
Разумеется, такое качественное расширение свойств предмета
исторического познания требует от историков выработки качественно новой методологии работы.
Текст по-прежнему является основой
исторического познания и его символом.
Действительно, основная проблема методологии
исторического познания связана с самим объектом исследования: внутренний мир человека ненаблюдаем и подвижен; внешнее поведение индивида и групп не охватывает сущностных свойств человека; эксперимент и непосредственное наблюдение возможны лишь в ограниченной степени.
Наконец, невозможно игнорировать внутреннюю логику развития
исторического познания, диалектику смыслов и интерпретаций в рамках отдельных тем и проблемных направлений.
Всякий теоретик истории, если только он искусственно не замыкает себя в круг вопросов так называемой технической методологии, неизбежно должен выяснить: в чём заключается специфичность исторического бытия и существует ли эта специфичность, каковы основные категории
исторического познания, основные исторические понятия, те же ли они, что и в области познания природы, или другие, и т. д.
Теоретики исторической науки выделяют и следующие принципы
исторического познания – объективности, историзма, системности и дополнительности.
Объект
исторического познания не существует в современной исследователю реальности, отсюда – необходимость обращаться к хранимым музеем (а также архивом и библиотекой) свидетельствам прошлого (выступающим тут в роли исторических источников).
Это приведёт к совершенно иным интеллектуальным и идеологическим результатам и будет рассматриваться как особая система парадигм
исторического познания (например, эволюционная или цивилизационная, но в принципе могут быть и другие).
Эта книга – более чем полувековые размышления автора об истине
исторического познания.
Именно один из таких частных вопросов и составляет тему последующих исследований: на примере логики
исторического познания мы убедимся, что общие черты отрицания проникли и в решение этой проблемы, равно как на ней же обнаружатся и те разнообразные формы privatio, которые имеют место в философии вообще, т. е. и натурализм, и психологизм, и различного рода субъективизм, и, наконец, отрицание автономии познания и подчинение его практическим и моральным оценкам.
Для меня в то время, – это был прекрасный источник
исторических познаний от первого лица, без всяких передёргиваний и какой-либо фальсификации.
Были большие
исторические познания; был особый глубокий поэтический дар.
Объективность
исторического познания требует всестороннего анализа исторических фактов, процессов в совокупности его положительных и отрицательных сторон.
Это и не формализм, и не иконология, не структурализм, а методы, используемые наукой об искусстве, так сказать, бессознательно по той причине, что они составляют фундамент
исторического познания искусства, во-первых, и не претендуют, как может показаться, на что-то большее, чем сбор прямых и простых фактов.
По отношению к философии
исторического познания следует говорить не столько о смене, сколько о сосуществовании и противоборстве двух взаимоисключающих парадигм.
Историческая наука является одной из форм
исторического познания общества, она возникла в XVIII в. как следствие утверждения в европейской мысли рационалистической научной парадигмы.
Его гносеологическая позиция была наиболее уязвимым местом в его построениях, так как покоилась на традиционной картезианской индукции, позволяющей, как он полагал, достичь необходимой объективности
исторического познания путём однозначной расшифровки мира как текста, который оказывался понятен, тем самым, именно как текст, а не как мир.
Историческое познание всегда представляет собой двойственный процесс, связанный с накоплением фактов и их осмыслением на основе эрудиции исследователя.
Из специальных методов
исторического познания автором были использованы следующие: дескриптивный, историко-сравнительный, историко-хронологический, ретроспективный, историко-генетический.
Прежде всего, необходимо отметить зависимость эволюции
исторического познания от общих философских и мировоззренческих тенденций разных эпох.
Профессор замолчал, словно ожидая оваций за свои глубокие
исторические познания.
Оригинальные и переводные исторические трагедии в то время считались вершинами романтизма, вызывая множество подражаний, и были для юного театрала куда ближе романов, вероятно, и потому, что – в силу своей условности – не требовали особых
исторических познаний, житейского и психологического опыта, тех конкретных подробностей и связей, без знания которых или без их учёта нельзя создать роман.
Несмотря на такое фундаментальное значение истории нравов, специально трактующей о половой нравственности, для человека, стремящегося к
историческому познанию прошлого, несмотря на богатство источников, находящихся к услугам исследователя, история половой нравственности – область, которой пока ещё пренебрегают современные историки.
В контексте последней
историческое познание призвано служить не более как средством заполнения досуга, нередко даже видом простого развлечения, и подобной логике вынуждена изначально следовать историческая демоскопия.
Однако всё это относится к предпосылкам
исторического познания, но не к нему самому.
Однако и в этих определениях нет эксплицитного обоснования эпистемологическойпотребности в микроанализе как в особом ракурсе
исторического познания.
Два указанных метода
исторического познания позволяют нам превращать реликты прошлого в историю: совокупность знаний и интерпретацию, ретроспективно упорядочивающую и объясняющую ситуации, в которые попадал человек.
Вольф, первый обработавший новую философию в школьную систему, начинает свой трактат о сущности философии (во вступлении «Логики») с различения
исторического познания и философского.
Интересно, что наши
исторические познания немного сузились.
Коллизия этих двух диаметрально противоположных подходов к
историческому познанию особо ощутима во времена «исторических ренессансов», приходящихся в большинстве случаев на «точки перегиба» – переломные моменты в общественном развитии.
При таком господствующем векторе
исторического познания категория «историческое сознание», по самому её определению, может как нельзя более органично встроиться в систему современного историописания, оказываясь в то же время соотносимой и с категориями политической науки.
Вместе с тем понимаю, что возможность постижения сущности региональной истории тесно связана со сложной философско-методологической проблемой диалектики единичного и целого и с поиском недостижимого идеала
исторического познания – проблемой синтеза, решение которой подталкивало историков искать такие подходы, методологии, теории, которые могли бы стать метатеориями.
Являясь итогом
исторического познания и осмысления психической реальности, оно воплощается в сложившейся, кристаллизованной и определённым образом зафиксированной системе значений – в совокупности идей, взглядов, психологических концепций и теорий, подходов и методов изучения психических явлений.
Один из вариантов такого выхода был предложен сторонниками постмодернизма; они нашли его в подчинении
исторического познания дискурсивному анализу.