Устраивались в тени каштанов, лениво потягивали вино из высоких бокалов, неспешно вели беседы или молча смотрели куда-то внутрь себя, приветствовали друг друга громкими выкриками «о-ля-ля», им почему-то казалось, что
истинные парижане на их месте обязательно бы это делали.
– Он не только танцует не хуже меня, но и говорит по-французски как
истинный парижанин! – удивлённо приподнял бровь монарх.
Шум, гул, зловоние, кислое вино – неизменные детали воскресного отдыха тех, кого трудно было причислить к лощёным
истинным парижанам.
Когда на собрании не присутствовали иностранцы, гости обязаны были разговаривать не иначе, как по-русски; это правило было введено мудрой императрицей потому, что в то время в высшем обществе существовала излишняя приверженность к французскому языку, которая могла лишь льстить нам, французам, но мешала развитию русской словесности; действительно, не редкость было встретить сановника, который говорил по-французски не хуже
истинного парижанина, а по-русски изъяснялся с трудом.