Нелидова, судя по библиографии, много и удачно переводила произведения
европейских писателей, публиковалась в различных петербургских издательствах.
Уже одно перечисление
европейских писателей вызывает уважение к друзьям, младшему из которых не исполнилось ещё и семнадцати, делает честь их начитанности и широте кругозора.
Уже в 15-летнем возрасте он запоем читал
европейских писателей и мыслителей.
На основании истории, учения и жизни дервишей нельзя не признать более полным и более верным взгляд третьей группы
европейских писателей.
Другие
европейские писатели образуют из себя особую, самостоятельную группу по своему объяснению, какое они дают относительно занимающего их предмета.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: асбестофанера — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
В этом разновеликом и очень личном пантеоне фигурировали несколько живущих сейчас
европейских писателей – но ни одного американца, кроме него.
Правда, я слыхал, что
европейские писатели, а особенно французы, пишут в своих книжках совсем другое… ну, это уж на их совести.
На этом основании почти у каждого
европейского писателя взгляд на происхождение дервишества носит свой особенный оттенок.
Он засиживался на работе иногда допоздна – неизвестно, над чем, корпя: или переводил очередную главу очередного модного
европейского писателя, или сочиняя трактат о местных достопримечательностях.
Многочисленные переводы
европейских писателей по-своему формировали взгляды на творчество пакистанских писателей.
Американизация европейских представлений об отличиях происходила в условиях противоречий и путаницы, поскольку американские эксперты ссылались на указанные
европейскими писателями вневременные черты, но допускали возможность, что эти черты могут измениться.
Я ставил его в один ряд с величайшими
европейскими писателями.
Он умер в таком возрасте, в котором
европейские писатели и вообще деятели ещё ухитряются быть молодыми духом и телом, но до которого редко доживают крупные русские люди, почему-то гораздо скорее изнашивающиеся.
Не задаваясь строгим философским анализом, автор повторяет казённые рассуждения плохих учебников об исторической пользе войны – даже без малейшего оттенка диалектической страсти, которая разжигала такого рода соображения некоторых других талантливых
европейских писателей.
Накручено столько дел, что позволило
европейским писателям средневековья написать множество разной литературы о происходящих событиях.
Да, я пытался быть немецким и
европейским писателем, но мне не дали им стать, а сегодня, я уже не хочу им быть.
Об этом с горечью и отчаянием пишут многие
европейские писатели, снимают фильмы западные режиссёры.
Аналогичные приёмы можно встретить и у
европейских писателей, считающих продуктивными вкрапления «восточного орнамента» в живую ткань западного стиля художественного повествования.
Мы видим голливудские фильмы и читаем
европейских писателей.
Там познакомился с творчеством русских и
европейских писателей, изучил французский и немецкий языки.
Однако
европейские писатели и мыслители нередко были захвачены идеей реинкарнации, говорили о ней самым серьёзнейшим образом в своих высказываниях и литературных произведениях.
Вся история мира представлена неправдоподобно из-за нелепой ошибки нескольких
европейских писателей, поэтому для нас с вами так важен исторический момент нападения.
Взгляд третьей, и последней, группы
европейских писателей обнимает собою оба предшествующих взгляда, но в то же время и резко отличается от них как по своей полноте, так, главным образом, и по одному весьма важному пункту, который пропущен был без внимания учёными первой и второй категории и который, собственно, и ставит высказывающих его писателей в отдельную группу.
Поэтому в последующих разделах книги будем внимательно изучать сообщения греческих, латинских и более поздних
европейских писателей и историков, обращая большое внимание на каждый факт и не очень большое – на эмоциональную его окраску.