Избранный громадным большинством
голосов после долгих уговоров, он согласился.
– Что же, – раздался
голос после минутного молчания, – твоё желание – закон для меня.
– Посадили каменные деревья! – прокричал юношеский
голос после небольшой паузы.
– Тепе нужна моя помощь? – вновь раздаётся
голос после очередного краткого сопения и попискивания.
– Ты что-то спросил? –
голос после болезни у неё был с металлическим оттенком, без особенных эмоций.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: заплачка — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Однако особой радости в
голосе посла не ощущалось.
Голос посла был тихим, но чётким.
– Не ешь… спою! – слышался
голос после страшной паузы. Он был то здесь, то там!
А какой у меня ещё мог быть
голос после почти бессоной ночи, полноценного рабочего дня и тренировки в придачу? Естественно, не слишком бодрый.
Переживала, что слышать его
голос после его ухода будет слишком тяжело, но, на удивление, это успокоило – будто он снова был рядом.
– Здравствуй, дорогая, – послышался мягкий мамин
голос после гудков. Я улыбнулась, окрылённая надеждой.
Голос после сна хриплый, противный, таким голосом только детей пугать на детских утренниках.
– В ближайшее время жду первого отчёта, – произнёс
голос после короткой паузы. – До связи.
– Зачем? – пролепетала я, ужасаясь тому, что мой
голос после этого чудесного во всех отношениях перелёта напоминает карканье вороны.
– Я понятия не имею, о чём ты говоришь, – произносит изменённый программой
голос после короткой паузы, и я понимаю, что его обладатель растерян.
Голос после трансформации у меня слегка изменился, но чуткий слух тролля его узнал. Только бы ничего не сказал о моём новом внешнем облике!
– Кто бы говорил, – прохрипела я, так и не восстановив
голос после ошейника-удавки.
Понятное дело,
голос после такой тренировки немного посажен, но это временный эффект, который уже меня не пугает.
– Ты чего сегодня вырядилась, как кукла? – раздался возле меня уже знакомый низкий
голос после того, как его обладатель бесцеремонно плюхнулся на соседний стул.
И
голос после приступа звучал сипло, слабо, словно сестре болело горло.
Аренный распорядитель с зычным
голосом после третьего боя объявил краткий перерыв.
– Ну что, проснулся, предвестник перемен? Готов к встрече с родственниками? – раздался незнакомый
голос после скрипа открывающейся двери.
– О чём ты говоришь, хотелось бы мне знать, – наконец услышал он столь желанный
голос после звука аккуратно прикрываемой двери.
– Нам садиться пора начинать, – хрипло подсказал представитель экипажа, впервые подав
голос после нашей короткой стычки.
– Здесь есть кто-нибудь? – решилась я подать
голос после пятиминутного ожидания, во время которого бездумно рассматривала сверкающие капли росы и солнечные блики на ажурной листве папоротников, росших в изобилии вокруг.
И она дышала, слушая его
голос после каждого вдоха, пока запах крови не исчез совсем. Она чувствовала головокружение, ужасную усталость и тошноту.
– И получила бы честный ответ? – подала
голос после затянувшейся паузы, желая разрядить сгустившуюся в экипаже обстановку.
– Я не понял! – хрипло вырвалось у меня.
Голос после всех трубок не был похож на мой. Он сипел, дрожал, куда-то проваливался или срывался на фальцет.
– Поможешь скрыть завалы? – подал он
голос после затянувшегося и тягостного молчания.
Я бы, может, и нормально спросила, но
голос после сна хриплый был.
– Да, слушаю вас, – ответил его
голос после нескольких длинных гудков.
Фамилия?! – граф не ожидал от себя такой громкости
голоса после всех тех упаднических мыслей, что он передумал, спускаясь к бухте.
Какой может быть тенор у мальчика 14-15 лет, однако, такое определение тембра моего голоса было, если можно так сказать, пророческим: мой
голос после «перелома» стал развиваться именно в этом направлении.
У этого мага осталось трое детей и вдова, рыдавшая в
голос после вести о его смерти.
– Послушайте! – возвысил
голос посол, выпрямляясь.
Довольно-таки неожиданно было услышать его
голос после такого долгого молчания. Все и забыли, что он рядом находится.
Тембр его
голоса после операции стал значительно ниже, и это предавало его словам если пока что и не эффекта запугивания, то хотя бы большей весомости.
– Не спится? – раздался из темноты сочувствующий
голос посла.
– Послушай нас итак четверо в одной квартире, а ты ещё хочешь к тому же один рот притащить! – тоже повысив
голос после убедительных и долгих доводов, отвечала женщина в кухонном фартуке, одетом на домашний халат.
Только слегка выпученные глаза да появившаяся хрипотца в
голосе после увиденного ставили под сомнение это его нарочито самоуверенное высказывание.
Голос после рыданий был совсем писклявым, а он у меня и без того до сих пор детский.
Они почти никогда не повышали
голоса после того раза, никогда больше не ссорились после той ночи.
– Я и не знаю, как ты тут оказался, – продолжил
голос после короткой паузы.
– Клянусь! – прогремели три
голоса после окончания клятвы, и все трое опустились в кресла.
Та не сопротивлялась и тихонько с хрипотцой, свойственной
голосу после продолжительного плача, хихикнула.
Красивые обороты речи и чуть шелестящий, напоминающий об огненно-золотистой листопадной осени
голос посла не смогли скрыть смысл сказанного: мне хана.
– Заходи, – послышался всё тот же
голос после минутной паузы, и дверь в подъезд открылась.
Я не слышала его
голос после того, как он сообщил, что со мной не полетит.
Услышать её
голос после стольких лет разлуки уже счастье.
Сначала они поют очень тихо, еле слышно, словно только разрабатывают тоненький совершенный
голос после спокойного сна.