А разбудили меня громкие
голоса полицейских, взволнованно обсуждавших что-то прямо у меня под окном.
– Именем королевы!.. – раздался в коридоре грубый
голос полицейского. – Назад!
Он звонил мне в машину по сотовому, и мы всё обсудили, – понизил
голос полицейский.
– Стой! – заревел громовым
голосом полицейский чиновник.
Измотанная, она едва слышала
голоса полицейских, заполнивших комнату.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: окормляться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
– Да скорее всего не было никакого похищения, – в сердцах чуть повысил
голос полицейский, но тут же спохватился и сбавил тон – посетители начали недоумённо на него оборачиваться.
– Если позволите вмешаться… – подал
голос полицейский, невозмутимо наблюдавший семейную сцену, стоя чуть поодаль.
Грубый, суровый
голос полицейского, такой часто слышишь в фильмах, совершенно не задумываясь о том, что когда-нибудь таким тоном кто-то обратится к тебе.
– Рассказывайте, что произошло, – сказала она безучастным
голосом полицейского, ведущего расследование.
– Ну до этого мы не пытались объединять эти дела в серию, поэтому давайте попробуем взглянуть на это с новой стороны. –
голос полицейского звучал мягко.
– Ты что её знаешь? – послышался
голос полицейской. – Сумасшедшая какая-то…тебя ищет.
Всё идёт по плану! – раздался
голос полицейского разговаривающего с кем то по телефону.
Он услышал громкий металлический
голос полицейского робота.
Вот вырубленный яблоневый сад, пьяные
голоса полицейских у крыльца.
Машина тронулась, и шпионы поехали за ними. Из придорожных кустов торчали копыта дружно храпящего на два
голоса полицейского патруля.
А как в этом может помочь гулкий орган, установленный в церкви, чей трубный глас не мог заглушить
голос полицейского, вот уже неделю звучащий в её голове?
Попрошу загасить сигареты, – в
голосе полицейского пробивались нотки, присущие представителям их профессии, – твёрдость и уверенность в завтрашнем дне.
– Госпожа председатель, моё почтение, – басистый
голос полицейского разрезал тишину.
– Проходите, – снова зазвучал в динамике холодный
голос полицейского и снова пропал, а его хозяин отвернулся, словно потеряв интерес к пришедшему.
– Уверены? – надежда в
голосе полицейского окрепла.
– Можешь шевелиться? – эхом донёсся
голос полицейского. – Ноги, можешь шевелить ногами?
С каждым разом
голоса полицейских становились тише, что превратились в безмолвие, он подумал, что оглох, и закричал внутри себя, взгляды людей в форме накрыли его разом.
Лишь пройдя метров пять, он вдруг услышал за спиной
голос полицейского.
– Сэр, вы превысили допустимую скорость по крайней мере на двадцать миль, – раздался сухой
голос полицейского.
– Ты, «чёрный», на меня не наезжай, – в
голосе полицейского зазвучали командные интонации.
– Туда? – в
голосе полицейского сквозит нескрываемое удивление. – И зачем вам туда понадобилось?
– Шериф! – окликнул начальника
голос полицейского, который разговаривал с местными. – У нас здесь свидетель!
За моей спиной залаяла полицейская собака, но тут же её лай оборвал
голос полицейского, приказавшей ей молчать.
Риелтор задорно взмахнула рукой и изобразила
голосом полицейскую сирену.
– Ну что, ты думаешь, мы не можем поставить на тебе крест? – в тоне
голоса полицейского появилась нотка удовлетворения, – Да ты хоть понял, с кем связался?
– Откройте дверь, – сказал глухим
голосом полицейский за стеклом.
– В
голосе полицейского чувствовался сарказм.
Наверное, даже я встала и вышла бы после командного
голоса полицейского.
– Смертельно усталым
голосом полицейский повторял давно заученную фразу, находя в ней хотя бы каплю стабильности.
– Я вас понимаю, поверьте, – сказал тихим
голосом полицейский.
– Я, может, и не агроном, – в
голосе полицейского звякнул металл, – но самосуда не допущу.
В
голосе полицейского проскользнули панические нотки.
– Прошу прощения, –
голос полицейского опять перестал отличаться от голоса автомата-переводчика.
– Граждане, господа, выходим из убежища, не торопясь, первыми выходят из ближайших помещений, – вещал скрипучий голос домоуправа, ему вторили
голоса полицейских, ушедших в глубь убежища.
Что было дальше – не знаю. Я больше не оглядывался, а
голоса полицейских вскоре затихли.
– Значит, чтобы переместить два огромных автомобиля и всё твоё рюкзачное барахло, мощности хватило? – вмешивается из темноты
голос полицейского.
Надменные, высокомерные
голоса полицейских, отдающие короткие, быстрые команды, исступлённый вой женщин, рёв детей, униженные просьбы осуждённых.
– Ах, не можете… – Жёсткость
голоса полицейского ничего хорошего нам не сулила, но нашего безмозглого валенка это рассмешило только сильнее.
От громкого
голоса полицейского бабулька, надо полагать, очнулась.
– У вас что – тоже бессонница? – В
голосе полицейского невольно прозвучало ехидство.
Вот он подходит, слегка пошатываясь от бессонной ночи, к двум белым горкам, одной большой, другой маленькой, и едва слышит за спиной притворно – равнодушный
голос полицейского.
Её бил озноб, когда она сидела в чулане – долго, много часов, пока не услышала наконец
голоса полицейских…