Кардинально меняется жизнь для тех, кто что-то делает конкретно, но не для тех, кто много и красиво
говорит о духовном росте.
Рассуждать об эзотерическом смысле карты, просматривать кармические смыслы прошлых воплощений,
говорить о духовном пути могут многие.
Несмотря на всё это, т. е. невзирая на три типа, мы привыкли
говорить о духовной ситуации времени, как будто она одна.
Мораль необходимо познавать, а её наличие
говорит о духовной развитости человека.
Раз уж мы собрались
говорить о духовных упражнениях, следует разобраться с тем, что такое духовность, что мы имеем в виду.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: охальство — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Можно много
говорить о духовном подвиге.
Какие поступки
говорят о духовной зрелости людей?
Советуйте
говорить о духовном.
И слова нищие духом (в некоторых рукописях стоит просто нищие) также
говорят о духовной нищете, а не материальной.
Здесь я была поражена пренебрежительным тоном, с которым
говорили о духовных лицах, вульгарностью их самих, открытыми разговорами о требах (о которых мы не имели понятия), общей халатностью в отправлении богослужения, вознёй с просфорами и свечами, бесцеремонным хождением взад и вперёд сторожей во время службы и массой незнакомых мне обрядов и обычаев, которые считались как бы сутью религии, а для меня они были соблазн, так как много позднее я поняла их смысл и значение.
Когда религия
говорит о духовной жизни человека, на самом деле, подразумеваются, я думаю, проявления его души в аспекте высших чувств.
Так что вряд ли тут можно
говорить о духовной трагедии отца и какой-либо ломке, происшедшей в сознании дочери.
А ведь я ещё не
говорил о духовной составляющей поста, самой главной и важной!
Мы не можем
говорить о духовном становлении, если не реализовались в материальном мире и не прошли все стадии социального развития.
Он
говорит о духовных истинах афоризмами так, что они затрагивают сердца почитателей.
Но если
говорить о духовной силе в целом, то самых лучших уже нельзя просто называть мастерами духа – таких называют князьями.
Мы никогда не
говорили о духовных сущностях и опыте контактов с ними.
Мы
говорили о духовном проходе человека, о том, как он разделяет желания отдачи и желания получения. Есть ещё несколько вопросов.
Читать и
говорить о духовной философии, казалось бы, гораздо интереснее, чем просто сидеть, ничего не делая.
Если
говорить о духовных искателях, то им стоит понимать, что уровней душ у человека несколько, а если быть точнее их пять, и каждая из них принадлежит определённому духовному миру и раскрывает определённый потенциал.
Что уж
говорить о духовном развитии!
Если даже бесчувственные, неверующие и погрязшие в светской жизни люди не могут при этом остаться равнодушными, каково же должно было быть влияние их на юношу – будущего святого, который, как мы знаем, в более зрелом возрасте едва ли мог
говорить о духовных вещах, не впадая при этом в экстаз, и приходил в восторг, даже просто слушая пение!
Если человек чувствует, что он как будто пробудился, родился заново, проснулся, открыл глаза, то это уже
говорит о духовном росте.
Отдельно можно
говорить о духовной стороне балийцев.
Когда этим ведущим измерением будут свойства индивида, мы будем говорить о природной способности, когда ведущим измерением будет субъектно-деятельностное, мы будем говорить об общих способностях, когда ведущим становится третье измерение, будем
говорить о духовных способностях.
Но не всегда
говоря о духовном насыщении растений, нужна смерть.
Чтобы начать вообще
говорить о духовном развитии, нужно сказать о том, что человека можно рассмотреть как объект, который состоит из двух частей.
Сейчас сложно
говорить о духовных корнях непротивленчества, однако, очевидно, что они прослеживаются в возвращении к язычеству, начало которому было положено западным гуманизмом.
Числа 3 и 7
говорят о духовном знании и прогрессе человеческого духа.
Здесь мы не
говорим о духовной сфере – у каждой цивилизации она своя, несравненная и бесценная, и действительно великая, поскольку сплачивает народы уже многие века или тысячелетия.
И я уже не
говорю о духовных делах: о гонениях на церковь, о лжепророках, умножающемся беззаконии, охладевшей любви, коей прикрывают страшные злодеяния.
Только в этом смысле можно
говорить о духовном единстве российского общества.
Перед тем, кто
говорит о духовном пробуждении, стоит довольно непростая задача.
Прежде я мало о себе рассказывал своему ученику, больше
говоря о духовных законах и иерархиях его мира, открывая те сокровенные тайны, что этот сообразительный юноша так долго искал в непроглядной чащобе эзотерических учений и одряхлевших религий.
– Ну, знаете, вся эта ваша оптика и физика ничего не доказывает. Я
говорю о духовном смысле иконы! – вывернулась она наконец.
Всё менее становится возможным
говорить о духовных потребностях, о «жизни души», не впадая в противоречие с образом мыслей и выводами естествознания.
И каждый, кто
говорит о духовных интересах человечества, не может без внимания пройти мимо этой силы.
Мы уже не
говорим о духовном движении человека, поскольку человек, хочет или не хочет, но движется постоянно от одного состояния души к другому.
Мы
говорим о духовных родителях.
Поэтому всё чаще исследователи
говорят о духовной и культурной безопасности общества и государства и необходимости их обеспечения.
С таким внутренним раздвоением у большинства верующих, пожалуй, сложно
говорить о духовном подъёме в нашем обществе.
Как он мне потом сказал: «я
говорил о духовных слепцах».
Он
говорил о духовных целителях, об иридодиагностике и тому подобном.
Как и многие иные начинания петровской поры, его перевод выглядел бы как нечто чужое, перенесённое на русскую почву из германской культуры – такие вещи с трудом приживаются даже в технической сфере, что уж
говорить о духовной области.
Я
говорю о духовном языке священных символов.
Я уже не
говорю о духовном измерении.
Можно
говорить о духовной топонимике нашего существа; не её ли имел в виду ап.
Истинный духовный учитель не только
говорит о духовных моментах проявления, как должно быть, но и показывает своим примером на деле, как это есть.
Мы
говорим о духовном основании, духовном стержне, который необходимо формировать целостно.
Религиозное брожение двадцатого – двадцать первого веков само по себе ещё не
говорит о духовном упадке.