Внутренняя речь, конечно, может быть развёрнута, поскольку произошла от развёрнутой
внешней речи и данный процесс является обратимым по мере надобности.
Происходит её становление, и осуществляется коррекция операций мотивационного, смыслового, языкового уровней, уровня моторной реализации
внешней речи.
Анализ общей структуры речевых протоколов показал, что языковые индикаторы осуществления операции сравнения во
внешней речи встречались в большинстве продуцированных описаний.
Следовательно, решая задачу на субъективную оценку величины различия, испытуемые в то же время не выражали во
внешней речи особенностей этого различия.
Фактически испытуемые совершали во
внешней речи операцию, обратную той, которая от них требовалась.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: неодновременно — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Внутренняя речь не только есть то, что предшествует
внешней речи или воспроизводит её в памяти, но противоположна внешней.
Лишь в моменты искренности и потери самоконтроля истинные атрибуции могут «вырываться» во
внешнюю речь человека.
Другая заключается в необходимости выразить во
внешней речи процесс осуществления целевой деятельности; в этом случае задача вербализации носит побочный характер.
Она никогда не дублирует
внешнюю речь.
Более того, экспериментальные исследования показали, что именно внутренняя речь руководит физическими действиями и наоборот быть не может: поражение лобных долей мозга приводит к нарушению той формы организованного с помощью собственной внутренней или
внешней речи действия, которое складывается у ребёнка уже к трем-четырем годам.
Интенсивное их формирование происходит в первый год жизни ребёнка, в так называемый доречевой период формирования речевой деятельности, и к моменту начала овладения экспрессивной
внешней речью кора головного мозга оказывается уже в значительной мере сложившейся в морфофункциональном отношении.
При использовании процедур вербализации для исследования зависимости особенностей сравнения объектов от степени их сходства было показано, что при постановке задачи сравнить во
внешней речи два объекта эффективность нахождения сходных и отличных признаков зависит от так называемого объективного сходства объектов, т. е. чем меньше сходство объектов, тем больше при сравнении называют различных признаков и меньше сходных, и наоборот (Кагальняк, 1958а, б, 1959).
Такой промежуточный подход предполагает возможность определённого (но не полного) выражения во
внешней речи характеристик познавательных процессов.
Если речь идёт об анализе вербальных единиц, полученных в результате сравнения во
внешней речи предъявляемых парами объектов, т. е. непосредственно отражающих сходство или различие между объектами, то отправной точкой для этого служит положение о том, что вербальная единица может быть понята только в рамках целого текста (Жинкин, 1982).
Факт продуцирования описаний изолированного объекта в сочетании с вынесением определённой субъективной оценки различия объектов необходимо принимать во внимание при рассмотрении проблемы соотношения вербализуемых и невербализуемых во
внешней речи компонентов познавательной деятельности.
Это относится, например, к тем исследованиям по возрастной психологии и дефектологии, в которых на основе качественного анализа протоколов сравнения объектов или понятий во
внешней речи делаются выводы относительно сформированности мысленной операции сравнения у школьников разного возраста.
Факт осуществления испытуемыми вербализации сходстваобъектов при постановке перед ними экспериментальной задачи оценить величину различияи выразить его характер во
внешней речи требует, на наш взгляд, специального рассмотрения.
Но передать средство, способ выполнения того или иного процесса невозможно иначе, как во внешней форме – в форме действия или в форме
внешней речи.
В рамках коммуникативного акта отправитель информации (например говорящий), имея мотив высказывания, строит его во внутренней речи, затем при переводе во
внешнюю речь кодирует в звуки.
Затем, со временем, эта его
внешняя речь становится всё более сжатой, более сокращённой (предикативной – то есть в такой речи остаются только существительные как те узловые, ключевые моменты, которые требуют концентрации внимания).
Затем потребовалось вводить знаки – пиктограммы, идеограммы, буквы (расширение
внешней речи – письменность).
Начало
внешней речи у ребёнка требует наличия волевого поведения в психике.
Такая речь имеет специфическую структуру, отличающуюся от структуры
внешней речи.
Обязательными этапами процесса усвоения знаний являются этап
внешней речи (проговаривание) и этап внутренней речи (про себя).
Внешняя речь ребёнка с течением времени превращается во внутреннюю речь взрослого, окружающая действительность отображается на внутреннем плане в виде образов.
Собственно, было лишь две причины использования
внешней речи: осуществление запроса, в случае прорехи в памяти и решение задачи – это когда кто-то осознал нечто новое и требует срочно запомнить его данные, на случай потери им своей памяти.
Опыты показывают, что словесные значения во внутренней речи являются всегда идиомами, непереводимыми на язык
внешней речи.
Внешняя речь связана с межличностным общением в социуме.
Внешняя речь может быть устной (монолог, диалог, полилог) и письменной.
Дело в том, что человек может взять под свой сознательный контроль
внешнюю речь, т.е. пропускать через гипотетический фильтр те слова, которые он произносит собеседнику.
Иначе говоря, внутренняя речь суть более поздний аналог
внешней речи, как собственной, так и воспринимаемой ребёнком у взрослых людей.
Честно говоря, вся наша внутренняя и
внешняя речь практически всегда должна быть такой, а не только при применении саморегуляции или других методик саморазвития.
В рамках коммуникативного акта отправитель информации, имея мотив высказывания, строит его во внутренней речи, а при переходе во
внешнюю речь кодирует его в звуки (или символы).
Но есть контексты, когда номинализации во внутренней и
внешней речи человека мешают ему выбрать нужное направление развития, да вообще хоть какое-то.