– Ты о чём, Саша? – беспокойно нахмурил
брови отец. – Какая женщина? Где она сейчас?
Брови отца взметнулись чуть ли не на середину лба, хотя лицо по-прежнему оставалось безучастным.
Брови отца изогнулись от тревоги.
– Но-но, поговори у меня! – грозно сдвинул
брови отец.
Судя по нахмуренным
бровям отца, выражение её лица не имело значения.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: акутированный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Брови отца сошлись на переносице, он слегка склонил голову набок.
– Как ты себя чувствуешь? – Седые
брови отца хмуро сдвинулись. – Ты ещё не успел оправиться. Тебе не следовало быть здесь.
Повесила лук на спинку стула и, проигнорировав хмуро сдвинутые
брови отца, – он не одобрял присутствия оружия за столом, – подошла к буфету и положила на тарелку всё, что хотела съесть.
Складка между
бровями отца смягчилась. Он махнул на меня рукой.
Наверное, что-то отразилось в моём взгляде, потому что
брови отца сурово нахмурились.
– А помочь семейному бизнесу? – вскинул ещё выше
брови отец.
Брови отца сошлись у переносицы, а взгляд больше изумлённый, чем рассерженный. Если я правильно понимаю, ему же не перечил никто. Вот вообще никто.
Густые
брови отца командора встретились на переносице и слились в одну жёсткую линию.
– Когда я родилась, у меня были чёрные волосы – такие же густые, как
брови отца.
По хмуро сведённым
бровям отца, он понял, что засиделся, и, вскочив, как был, со стаканом в руке, торопливо направился к выходу.
– Вот эдаким способом? – поднял
брови отец. – Бросив мужа и ребёнка?
– Тебя нервирует поклонница? – приподнял в удивлении
брови отец.
Брови отца всё сильнее сходились на переносице. А глаза заметно алели.
– Нет, не прощу. Ты же знаешь меня, дочь, – сузил
брови отец.
– Сын осёкся, заметив, что
брови отца начали сходиться к переносице.
Брови отца взметнулись вверх. Я поёрзала на месте, комкая в руках грубую ткань платья.
– Опять начинаешь? –
Брови отца сурово сдвинуты. – Больше уговаривать не стану. Я и так потерял слишком много времени с тобой.
Почему спрашиваешь? – широкие
брови отца сошлись над переносицей, он занервничал.
Брови отца приподнялись в лёгком удивлении.
– И что? – вскинул
брови отец.
Едва заметного движения
бровью отцу хватило, чтобы он снова утих и начал оправдываться.
– Полицейский? – повёл
бровью отец.
– Что? – вскинул
брови отец.
– С какими ещё dеtails? – вскинул
брови отец, предчувствуя некий подвох.
– Неужели? –
брови отца взлетают вверх.
– Она говорила о баньши, о другом мире и иных существах, – теперь
брови отца сошлись на переносице, и он вновь стал напоминать себя прежнего – не любящего лишних и глупых вопросов.
– Наследником? – недоуменно свёл
брови отец. – Что за ерунда, у деда и не было ничего, по-моему.
Вспомнился «танец» строгих, нахмуренных
бровей отца, когда он растолковывал о подозрительных незнакомцах, настойчиво желающих познакомиться через интернет, и о том, как важно сообщать об этом родителям.
– На драконе?! –
брови отца стремительно взлетели вверх, как две испуганных птицы.
Брови отца взлетели вверх.
– Так, а вот это мне не нравится! –
брови отца ещё сильнее сдвинулись.
– Вот как … –
брови отца поползли вверх, оказавшись почти у самых волос. – Что ж, давай посмотрим.
– Увидев удивлённо ползущие на лоб
брови отца, пытаюсь объяснить: – Я просто…
– Это не опасно? – поднял
бровь отец.
– Или на художественную ворожбу пойдёшь? – изогнул тёмную
бровь отец.
– Не понял, –
брови отца поползли вверх.
Светлые
брови отца взметнулись вверх.
Брови отца всё больше хмурились.
И даже увидеть нахмуренные
брови отца.
– НИИ, что ли? – удивлённо поднял
брови отец и отложил газету в сторону. – Зачем тебе?
–У нашего рода есть герб? – поднял
брови отец. Видно было, что альбом его тоже заинтересовал.
– Ты чего? – нахмурил
брови отец.
– Ты снова за своё? – нахмурил
брови отец.
Наконец, он оживился –
брови отца поползли вверх, а губы сложились в недоверчивую усмешку.
– Как? –
брови отца взлетели.