Немножко женаты

Эвелина Блэйк, 2023

Не могу поверить, что мой отец действительно сделал это! Он выдает меня замуж за человека, о котором я почти ничего не знаю, и я не вправе отказаться! Сама виновата, зачем согласилась тогда на эту сделку? Но я же не знала, чем все обернется! Теперь моя жизнь совершенно изменится… И этот муж… Даже не знаю, что хуже – жить с нелюбимым человеком или влюбиться без оглядки?

Глава 5

Мы с Ромой выходили из кафе, бурно обсуждая новый роман Стивена Кинга, когда раздался телефонный звонок.

— Раньше было лучше!

— Ты говоришь как старый дед!

— И все же король ужасов уже не тот! Взять хотя бы ту же «Кэрри» — мурашки по коже… А теперь уже нет того запала!

— О, так ты фанат проблем девочек-подростов? И откуда тебе известны все подробности их жизни?

— Ой, вот только можно без сарказма? Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Ну, взять, например, «Игру Джеральда» — там все настолько детализировано…

Бры-ы-ынь…

Сначала я даже ничего не заметила, занятая бурным обсуждением.

— Зайка, твой телефон звонит, — мягко подтолкнул меня Рома.

Я полезла в карман и вытащила телефон. На экране высветилось: «Важный дядька».

— Это кто такой тебе звонит? — засмеялся Рома, глядя на экран дисплея. Я же не разделяла его энтузиазма.

— Это папа, — ответила я, уныло глядя на дребезжащий телефон.

Рома тут же перестал смеяться и задумчиво сказал:

— Я даже не знала, что он у тебя так забит…

Глядя в его посерьезневшие глаза, я осознала, что, несмотря на то, что мы с Ромой встречаемся довольно-таки продолжительное время, он очень мало знает о моей семье, да и никогда не встречался с мамой и папой. Я аж вздрогнула, мысленно представив себе подобную встречу. Так и вижу, как отец сначала взглядом пронзительно сканирует моего избранника, зачем задает кучу вопросов, будто бы тот проходит собеседование на супер-гипер-ответственную должность, а потом пробивает по базе данных всех его родственников.

Однако на тему встречи Ромы с отцом мне фантазировать было некогда — нужно было ответить на звонок, пока отец не начал злиться из-за того, что его заставили слишком долго ждать.

— Да? — я подняла трубку.

— Здравствуй, Алина! — ох уж эти его формальные приветствия! — Ты будешь завтра дома после четырех вечера?

— Я… Думаю, да, — немного задумавшись, ответила я. Вопрос застиг меня врасплох.

— Хорошо, жди меня в пятом часу, поговорим, — и с этими словами отец положил трубку.

Давно не общались, а тут и минуты не прошло. Типичный отец.

— Все хорошо? — Рома заволновался, заметив мое сосредоточенное выражение лица.

— Да, нормально, — я закивала излишне энергично. — Просто папа… Он довольно-таки деловой человек, не любит лишних слов.

— Понятно… — Рома взял меня за руку, и мы продолжили путь. Повисло молчание, я почти физически чувствовала внутреннее напряжение своего парня. — Ты не говорила о нем раньше.

— У нас сложные отношения, больше всего на свете его волнует бизнес… — я говорила уклончиво, потому что чувствовала себя неуютно, будто бы своими расспросами Рома вскрывал что-то совершенно личное.

— Он бизнесмен?

— И довольно успешный, — ладно, что уж скрывать, все равно рано или поздно узнает, тем более, что мы собрались жить вместе. Глупо что-то скрывать от собственного парня.

Рома ничего не ответил, продолжая мерно шагать вперед. Краем глаза я посмотрела на своего спутника — поджав губы, тот смотрел в землю.

— И ты все это время ничего не рассказывала о своем отце, чтобы скрыть, что ты богатая наследница бизнеса, и убедиться в том, что парень будет любить тебя, а не твои деньги? — Рома попытался скрыть свои переживания, прикрыв их шуткой, но мне все равно стало немного совестно за то, как он себя теперь чувствует.

— Я не наследница бизнеса, — слегка поморщившись, я на мгновение нервно сжала руку Ромы. — Я вообще не интересуюсь делами отца… Можно сказать, что мы живем достаточно автономно.

— Ладно, хорошо, — видимо, что-то в моем тоне дало Роме понять, что на этом расспросы лучше прекратить. Я внутренне дала себе обещание обязательно ему все рассказать, а, может, даже устроить встречу с мамой и папой, но сейчас я никак не могла на этом сосредоточиться. Все, что меня волновало — звонок отца. Он никогда не звонил просто так, и, тем более, не приезжал только для того, чтобы узнать, как у меня дела. Надеюсь, ничего серьезного не случилось. В любом случае, уже завтра я об этом узнаю.

Хорошо сказать — завтра узнаю, но как дождаться этого момента? Весь вечер я провела, как на иголках, почти совсем не слушая того, что говорит мне Рома. Я отвечала ему односложно, почти не участвуя в беседе.

— Ты заболела, что ли? — спросил он, критично оглядывая меня, когда мы подошли к моему дому, завершая вечернюю прогулку.

— А-а? Нет, нет, у меня все нормально… — я заторможенно помотала головой. Рома недоверчиво поджал губы, но спорить не стал.

— Думаю, сегодня я не буду оставаться у тебя на ночь… — медленно произнес он. Я кинула на своего парня благодарный взгляд — это именно то, что мне было нужно сейчас — побыть в одиночестве.

— Извини, пожалуйста, за такое поведение, я просто немного устала… — проговорила я и, чтобы усилить эффект, добавила: — Наверное, и вправду заболеваю. Сейчас поднимусь наверх, померю температуру…

— Даже если ты подхватила какую-то заразу, от моих поцелуев это тебя не спасет! — к Роме возвращалось его привычное хорошее настроение. Я в очередной раз вздохнула с облегчением, заметив это изменение — разборок сейчас я бы не вынесла — и с удовольствием растворилась в его объятиях.

Я подставила свои губы для поцелуя:

— Потому что зараза к заразе не липнет? — за свои слова тут же получила шлепок по мягкому месту. Это вызвало у меня улыбку.

— Какая же ты у меня врединка… — проговорил Рома, одаривая меня чередой мелких поцелуев. — Ладно, иди отдыхай, — прощально поцеловав меня в нос, он раскрыл свои объятия. Устало махнув рукой, я скрылась за дверью подъезда.

Несмотря на то, что еще было не слишком поздно, я легла в постель — что-то разболелась голова. Однако уснуть не удавалось. Интересно, в чем же дело? Что меня так сильно тревожит?

Ответ на этот вопрос я нашла почти сразу, стоило только мысленно вернуться к телефонному звонку с отцом.

Интонация. Все дело в интонации и его манере разговаривать. Да, папа всегда был скуп на эмоции, но все же его интонация обычно немного отличалась от стандартно-деловой, когда он общался со мной — я же все-таки его дочь, как-никак. Но сегодня по телефону он звучал очень по-деловому, излишне сухо. Удивительно, что вообще спросил, удобно ли мне будет встретиться вечером!

Ладно, думать сейчас об этом без толку. Папе наверняка захотелось о чем-то пообщаться, может, хочет в очередной раз втолковать, что мне следует сменить машину. И зачем в моей голове столько мыслей? Уходите прочь, мне просто нужно выспаться!

Но тревога не спешила прощаться со мной и уступать сну свои владения. Переворачиваясь с боку на бок, я уснула только после полуночи.

Дзы-ынь! — дверной звонок прозвенел слишком резко. Невольно дернувшись, я выпрямила спину. Ох, я же ждала этого, зачем так дергаться? И все же от того, что я сейчас наконец-то узнаю, что хочет от меня отец, легче не становилось. Наоборот, только тяжелее.

Выйдя в коридор, я посмотрела на дверь. Казалось, что она находится далеко-далеко от меня, настолько мне не хотелось ее открывать. Но звонок снова нетерпеливо запищал, поэтому мне пришлось поспешить — отец мог разозлиться, если его заставить ждать слишком долго.

— Привет, пап! — открывая дверь, я старалась улыбаться.

— Привет, — сказал папа без какой-либо интонации. Я украдкой оглядела его — серьезный взгляд, чуть поджатые губы, деловой костюм — видимо, он приехал ко мне прямо с работы. Да, нас точно ожидают вовсе не дружеские посиделки.

— Проходи, я уже поставила чайник, — я указала в сторону кухни.

— Можно обойтись и без чая, — сказал папа, заходя в прихожую.

— Тогда кофе?

Отец застыл на пороге кухни и махнул рукой.

— А вот кофе можно.

Папа сел за стол и положил на него скрещенные пальцы. Начинать разговор он не спешил. Весь его вид говорил о том, что ничего радужного я сегодня не услышу. Очевидно, что папа чем-то расстроен. Но что могло случиться? Проблемы на работе? С мамой? Наливая кофе в кружки, я отвернулась, чтобы отец не заметил, как сильно дрожат мои руки.

— Пожалуйста, — я поставила перед папой кружку с кофе и села напротив. Он поблагодарил меня, молча кивнув, но к чашке так и не притронулся, погруженный в свои невеселые думы. Нервно задергавшись, я отпила из своей кружки, чтоб хоть чем-то занять руки.

— Так о чем ты хотел поговорить? — наконец, прервала я молчание. Можно было бы, конечно, сказать парочку общих фраз, поговорить о погоде, но отец сам научил меня подобной прямолинейности.

Брови отца поднялись, будто бы он был удивлен тому факту, что я умею говорить.

— Думаю, ты уже поняла, что я к тебе не пряники есть пришел, — начал он.

— Ты же не ешь пряники.

Я поймала укоризненный взгляд отца.

— Ладно, оставим лишние сантименты, — отец неловким жестом поправил рубашку. Неужели он нервничает. — Пришло время платить долги.

От этих слов мне стало жутко, хотя я и не понимала, о чем он говорит.

— Какие долги? — я пыталась припомнить, занимала ли я у отца какие-то деньги в последнее время. Да нет, обходилась своими. А-а, может, это та ситуация, когда он оплатил мне автосервис? Так это давно было…

— Уже забыла, — губы отца на миг растянулись в какой-то печальной улыбке. — Вспомни условия твоего поступления на журфак.

Я прищурилась, копаясь в памяти.

— Не помню ничего особенного… Ты увидел, что журфак намного привлекательнее для меня, чем юридический, и помог мне туда поступить, и мы договорились, что учеба полностью ляжет на мои плечи, что, в принципе, очень даже честно, — я говорила медленно, подбирая каждое слово, стараясь ничего не упустить.

Папа посмотрел на меня так, будто не сильно понимал смысл сказанного. Я невольно промотала в голове каждое слово, которое вылетело из моего рта — неужели я что-то упустила? Или наоборот?

В следующее мгновение выражение лица папы смягчилось — видимо, он понял, какой эффект на меня произвел. Однако через мгновение он снова помрачнел.

— Это я прекрасно помню. Но ты кое-что забыла, — мягко напомнил он мне, однако в моей памяти ничего не всплыло. В доказательство я медленно покачала головой. Губы отца превратились в тонкую ниточку.

— Хочу напомнить тебе, что ты обещала сделать все, что угодно, если я помогу тебе поступить на журфак, — не выказывая никаких эмоций, произнес отец.

В первые несколько мгновений эти слова не возымели на меня никакого эффекта — дело давнее, мало ли, что я там говорила. И только потом, когда эхо отцовских слов перестало висеть в воздухе, а осело где-то с внутренней части моей головы, перед моими глазами вдруг вспыхнула яркая картинка.

Мои горящие от радости глаза и слегка приоткрытый рот — я уже на низком старте, готова запищать от волнения, но все еще не могу поверить в свое счастье.

— Ты серьезно? — я посмотрела на отца не верящими глазами.

— Вполне, — кивнул папа. — Я помогу тебе поступить, но за тобой будет должок.

— Все, что угодно, — порывисто произнесла я.

Папа оценивающе посмотрел на меня, особенно выделив горящие от радости глаза.

— Будь осторожна в таких выражениях, — сказал он.

«Будь осторожна в таких выражениях». А ведь папа меня предупреждал, да и мне нужно было подумать, прежде чем соглашаться на его условия — отец никогда не забывал о долгах. Тем более, я даже не знала, что мне предстоит сделать. Но в тот момент я не могла думать ни о чем другом, кроме своего будущего в журналистике, и разве я могла не согласиться и упустить такой шанс? Да и чего я переживаю, в самом деле? Что такого страшного может понадобиться от меня отцу? Сейчас он расскажет, в чем дело, и я верну долг. Хотя вот только по мелочам папа ко мне бы не стал обращаться, у него для этого есть много помощников. Интересно, какую такую проблему могу решить я, с которой они справиться не смогли?

— Судя по лицу, твоя амнезия закончилась, — удовлетворенно произнес папа.

— Можно и так сказать, — отрывисто кивнула я. Кофе в моей кружке уже почти остыл. — Так что же мне предстоит сделать? — я надеюсь, будет что-то несложное, вроде сопровождения папы на какой-то званый вечер. Но, глядя на мрачное выражение отцовского лица, я теряла всякую надежду.

— Ох, мне казалось, что все будет проще… — он, что… мучается? Никогда его таким не видела! Краем глаза отец заметил, как у меня удивленно приоткрылся рот, и в следующее мгновение он уже спрятал свое лицо, прикрыв его ладонью. Ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы вернуть свое внутреннее равновесие. Ладонь вернулась на стол, и вот уже передо мной сидит деловой человек, по лицу которого сложно что-то прочитать. Ровная сосредоточенная маска. Аж холодом повеяло. — Выслушай меня внимательно, — ровным тоном говорил папа. — Ты должна знать, что я перепробовал все, что мог, чтобы решить свои проблемы. Но ничего не получилось. Сразу скажу, что это касается не только меня, это касается всей моей фирмы.

— Она разорилась? — почти шепотом спросила я.

— Пока нет, но это может случиться в ближайшем будущем, прогнозы на несколько следующих лет довольно удручающие, — по лицу папы пробежала тень, но он сдержался, лишь на мгновение стиснув кулак. — Остается только одно — укрепить позиции, соединив фирму с компанией Анатолия Вербицкого.

— Вербицкий готов пойти на сделку? — ошарашенно проговорила я. Анатолий Вербицкий — давний товарищ отца, который всегда был успешнее в бизнесе, чем он. Папа многому у него научился, но так и не смог добиться таких же огромных успехов, как и Вербицкий. Если последний решил соединить свою компанию с отцовской… Ого-го, ждите корпоративного монстра!

— Мы уже давно хотели произвести слияние, но моя фирма стала приносить убытки, поэтому Анатолий решил не спешить с подписанием договора, — продолжал отец свой рассказ. — Мы ждали, когда фирма восстановится, но становится только хуже, так что Вербицкий выступит в роли… спасателя… Скажем так, у него есть возможности спасти мою фирму, много, — я увидела, как скривился кончик отцовского носа. Понятное дело, его бесило, что нужно быть на вторых ролях. Видимо, дело совсем плохо, раз отец решил под кого-то прогнуться.

— Мне очень жаль, что дела фирмы идут плохо, но что я могу сделать? Вряд ли тебе нужно мое благословение на слияние компаний.

Папа протяжно вздохнул, а я замерла в нетерпеливом ожидании.

— А тут в игру как раз-таки вступаешь ты, — сказал он. — Можно сказать, что ты — ключевое звено, и без тебя сделки с Вербицким просто не быть.

— В смы-ысле? — одеревеневшими губами произнесла я, неосознанно вцепившись в столешницу. Папа задумчиво посмотрел на меня. Мне хотелось, чтобы он как можно дольше хранил молчание — то, что он собирался сказать, мне вряд ли понравится. И все же неизвестность мучила еще больше, поэтому я подалась вперед с вопросом: — Какое условие поставил Вербицкий?

— Ты должна выйти замуж за его сына.