Поэтому нарядных женщин
арабские поэты часто сравнивали в своих стихотворениях с идолами.
Во все века их использовали астрологи, поэты и прозаики, а также
арабские поэты в своих стихах.
Она с детства знала много стихотворений, которые заучивала наизусть, чтобы прочесть перед зрителями, и особенно уважала таинственных и древних
арабских поэтов.
Эберман сочинял стихи о предмете своих научных исследований –
арабском поэте VIII века.
Она соединяла в себе всё, что могло вдохновить поэта-мавра: личико алебастровой бледности, глаза миндалинами, чёрные и глубокие, осенённые длинными ресницами, тело стройное, гибкое, с мягкими, нежными движениями, и ротик круглый, как колечко, – по выражению
арабских поэтов.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: автогрейдер — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Химьяриты, как изумлённо и возмущённо сообщил один
арабский поэт, оставляли своих женщин необрезанными и не считали зазорным есть саранчу4.
Арабские поэты описывают, что они видят и чувствуют, но они ничего не создают.
Арабский поэт редко умеет читать и писать.
А известные
арабские поэты позволяли себе такие высказывания о религии, из-за которых в нынешнем мусульманском мире им бы наверняка не поздоровилось.
Вот средневековый
арабский поэт ас-Саиаубари.
Этим аксиомам подчиняется и современный
арабский поэт, предполагающий в любом памфлете или написанном «по случаю» отрывке двойное, а то и тройное смысловое, семантическое и герменевтическое, «дно».
Дело в том, что в «Гулистане» есть очень много рассказов, афоризмов и даже стихов, содержание которых восходит к произведениям
арабских поэтов, писателей и историков.
Благодаря интересной инверсии «новые»
арабские поэты, испытавшие сильное влияние модернистской европейской поэзии, обратились к древней ближневосточной мифологии, чтобы показаться подлинно современными.
Но встречаются и такие отдельные области, в которых и мы, вместе с
арабским поэтом, в состоянии восторгаться, не имея нужды в усилиях предварительного искусственного размышления, чтобы перейти на его точку зрения, а именно: когда в его песне заслышится пафос страсти, любви, высокомерия, ненависти, или же когда великий мастер издёвки, семит, разразится тонко заострённой эпиграммой, иногда довольно скабрёзной, но чаще всего пропитанной действительно остроумной злобой.
По-видимому, в старости потерявший голос поэт не мог уже, как прежде, петь свои стихи под аккомпанемент чанга или руда и потому нанял помощника на манер доисламских
арабских поэтов.
Вспомним, в 7 – 8 веках в мусульманские правители повелели собрать поэтические своды домусульманских
арабских поэтов.
Я коротко останавливаюсь на вопросе о том, как именно религиозный миф содействовал формированию современного исторического знания и современной поэтической эмоциональности (вскользь также показывая, как эта эмоциональность была воспринята некоторыми современными
арабскими поэтами), но, с моей точки зрения, это не сделало ни историю, ни поэзию по сути «религиозными».
Очевидно,
арабский поэт был хорошо знаком с образностью старых иранских календарных песен, которая позже в полном объёме была воссоздана в персидской классической поэзии.
Однако он настолько своеобразен (если здесь уместно такое определение), что соглашусь с мнением старого
арабского поэта: «Чтение стихотворения в переводе похоже на поцелуй невесты сквозь нежный прозрачный платок».
Так
арабский поэт приглашает к творче ству свидетеля «реальной жизни» – историка, хрониста, которому только предстоит задуматься об оборотной стороне малоизвестных европейскому наблюдателю «очевидностей».
И он прочёл мне стихи
арабского поэта и добавил, что хотел бы видеть их на своём надгробии.
Оказывается, новоявленные «ортодоксы» просто читали сборники стихов персидских и
арабских поэтов и мыслителей.
Эйфория того времени нашла отражение в восторженных одах турецких и
арабских поэтов, воспевавших младотурок и совершенную ими революцию.
Однако переводчик смеет надеяться, что так может начаться знакомство русского читателя с замечательным
арабским поэтом, у которого можно найти много того, что созвучно сегодняшнему дню, прежде всего размышление об истории, её могущественной и превосходящей человека силе.
Аль-Мутанаби, один из величайших
арабских поэтов, умер тысячелетие назад.
Утончённая культура, взявшая всё лучшее от античных философов,
арабских поэтов, одухотворённая идеалами рыцарства, прекратила своё существование в огне и крови.
Евреи развивали жанры поэзии, которые были приняты в арабском обществе, такие как песни насмешек, хвалебные песни, военные песни и т. д., в которых они старались с большой тщательностью следовать правилам метра и рифмы
арабских поэтов того времени.
– Слово серебро, молчание золото, – сказал один
арабский поэт.
В этом отношении арабский схож с русским, поэтому оба языка столь поэтичны, а русские и
арабские поэты известны всему миру.