Автор многочисленных трудов в области
эпистемологии, метафизики, этики и эстетики.
Исторический взгляд и
эпистемология являются как важной, так и особой частью взгляда на природу.
Другие философы также сосредоточивали своё внимание на вопросах
эпистемологии, сопоставляя рациональное знание с различными типами интуитивного знания и даже веры.
С начала 2000‐х годов материальность, открывающая возможность новых
эпистемологий, онтологий и новой политической проблематики, стала играть всё более важную роль в научных исследованиях.
Генетическая
эпистемология позволяла сделать принцип развития точкой проблемного пересечения психологии и смежных наук.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: ширваншах — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Иначе говоря, гудменовский плюрализм простирается как на сферу
эпистемологии, так и на область онтологии.
Это наглядное отображение диалектической материалистической
эпистемологии и методологии в реальном мире.
Если же применять посылки современной
эпистемологии конструктивизма (von Glaserfeld, von Foerster, Watzlawick), то человеческие проблемы рассматриваются как продукт взаимодействия субъекта с реальностью, и более конкретно – как результат того, «каким образом» каждый человек воспринимает реальность в зависимости от «перспективы» восприятия проблемы, от используемых инструментов познания и от типа используемого им языка.
Когда оказывается возможно назвать «постмодернистским» убранство комнаты, облик здания, стилистику фильма, композицию аудиоальбома или «скретч-видео», телевизионную рекламу или документальный фильм (или «интертекстуальные» отношения между ними), макет страницы в модном журнале или в критическом издании, антителеологическую тенденцию в рамках
эпистемологии, опровержение «метафизики присутствия», общее притупление чувств, коллективное уныние, мрачные прогнозы о будущем послевоенного поколения «беби-бумеров», которые испытывают разочарования, свойственные людям средних лет, «проблему» рефлексивности, ряд риторических тропов, «культ поверхностности», новую фазу товарного фетишизма, зачарованность образами, кодами и стилями, процесс культурной, политической или экзистенциальной фрагментации и/или кризис, «децентрацию субъекта», «недоверие к метанарративам», замену единых силовых осей множеством силовых/дискурсивных формаций, «подрыв значения», коллапс культурных иерархий, страх ядерного самоуничтожения, упадок университетов, функционирование и воздействие новых миниатюризированных технологий, крупные сдвиги в обществе и экономике в направлении «медийной», «потребительской» или «мультинациональной» фазы, чувство (в зависимости от того, о ком вы читаете) «безместности» или отказа от неё («критический регионализм») или (даже) общей подмены темпоральных координат пространственными – когда оказывается возможно назвать все эти вещи «постмодерными» (или для простоты использовать сокращение «пост» или «постпост»), – тогда становится ясно, что перед нами модное словечко.
Занятые решением своих проблем, учёные с подозрением относятся к тем сочинениям, в которых утверждается нечто о какой-нибудь «постнеклассической науке» или «социальной
эпистемологии» – какое всё это отношение имеет к проблемам астрофизика, биохимика или генетика?
Сведение воедино психологии, философии и конкретной науки (например, юриспруденции) это уже задача
эпистемологии, которая, как нам представляется, сегодня к этому не готова.
Оно предполагает
эпистемологию сложного порядка, согласно которой знание представляет собой конструктивный телесный опыт: в едином акте происходит восприятие, созидание и преобразование.
На основании современной конструктивистской
эпистемологии краткосрочное стратегическое вмешательство исходит из допущения, что не существует единственной правильной и объективной реальности, и что есть множество субъективных реальностей (Nardone, Watzlawick, 2005).
В подобном диагнозе мы видим начало перехода литературных физиологий к модернистской самообращенности литературного высказывания, которую принято рассматривать как примету автономии словесности от параллельных рядов, но которая, однако, тем более точно отвечает сдвигу самой научной
эпистемологии к психофизиологии восприятия и речи и так называемому «второму позитивизму» в философии (науки).
Всё это исключительно значимо в контексте социального конструирования реальности: то, что мы делаем с помощью
эпистемологии и дискурса, особенно важно, поскольку это влияет на наши действия, индивидуальные или коллективные, и таким образом (ре)конструирует экономику, политику и общество.
С точки зрения состава марксистской философской системы материалистическая
эпистемология может быть интегрирована в диалектико-материалистическую теоретическую систему и является важной частью диалектического материализма.
Она дополнит уже достаточно развитую теорию эволюционной
эпистемологии, двигаясь параллельно и в то же время во многом отличаясь от неё.
Эти и подобные им возражения основываются на допущении, что история объективности и история
эпистемологии совпадают.
На этом тривиальном допущении основана вся политическая проблематика сегодняшнего дня, вся политическая
эпистемология XX века.
Для классической
эпистемологии и философии наука – автономный логический порядок пропозиций.
Степень вашей уверенности в себе и вашего успеха также зависит от выбранных вами ответов, которыми занимается
эпистемология – теория о знании, изучающая методы человеческого познания.
Сходным образом возможно – и это даже входит в моду – изучить
эпистемологии разных народов, структуры знания и пути обработки данных.
Впрочем, я едва ли ошибаюсь, полагая, что там, где эти интерпретации не выходят за пределы
эпистемологии, они найдут одобрение у большинства современных биологов.
По этому вопросу в современной
эпистемологии добродетелей существуют два основных подхода: релайабилизм (от англ. reliable – надёжный) и респонсибилизм (от англ. responsible – ответственный).
Основной проблемой
эпистемологии является проблема трансценденции, т.е. вопрос о реальности, независимой от сознания.
Чтобы преследовать эту цель, традиционная
эпистемология науки выработала определённые критерии, такие как соответствие данным опыта и логическая строгость, но когда оказалось, что в некоторых случаях этого недостаточно для выбора одной из соперничающих теорий, были предложены другие критерии, такие как простота, изящество, причинная связь, плодотворность с точки зрения предсказаний, и все они тоже были признаны как «ценности», так что многие учёные полагали, что уже в достаточной мере проявили непредубеждённость по отношению к присутствию ценностей в науке тем, что признали роль таких ценностей…
Характерной чертой для практически всех представителей «французского стиля» в исторической
эпистемологии являлось неприятие классического (кантовского и нововременного в широком смысле слова) понятия a priori.
С точки зрения
эпистемологии не только соблазнительно очевидные аналогии, но и конкретные опыты и эксперименты заставляют нас убедиться в том, что эмпирическое конституирование объективного мира зависит от конкретной психической конституции субъекта, изменяется вместе с ней и находится с ней в функциональной зависимости.
Применительно к философии физики критикуются общие предпосылки
эпистемологии и метафизики модерна, в частности проблема доступа к реальности и репрезентационализм, и утверждается, что реальность физических объектов зависит от контекста.
Соответственно, исследование религиозного познания и религиозного знания, их специфики правомерно рассматривать как часть предметной области философской
эпистемологии.
Отныне
эпистемология должна отказаться от своих претензий познать что-либо «диванным методом» и обязана рассматривать знание как естественный феномен, а из этого по сути следует, что она заменяется когнитивной психологией и становится частью эмпирической науки о познании.
Далее, особенность философско-религиозной
эпистемологии заключается в стремлении установить эпистемологический статус наличного знания, в первую очередь, знания в виде базисных религиозных верований.
Работы отечественных философов, писавших о современном этапе развития
эпистемологии добродетелей, немногочисленны.
Эта линия аналитической
эпистемологии была избрана мной не только из-за её бурного развития в последние годы.
Таким образом, конструктивизм становится одним из довольно влиятельных течений в современной неклассической
эпистемологии.
Невозможность
эпистемологии можно доказать и следующим образом.
Внутри современной натурализованной
эпистемологии можно выделить различные подпрограммы.
Психологическую точку зрения он использовал прежде всего при обосновании
эпистемологии гуманитарных наук (см. ниже).
Она разрабатывалась как основание
эпистемологии вплоть до середины XX века.
Энактивация, т. е. вдействование человека в мир, – совершенно новый термин для отечественной
эпистемологии.
Одним из важнейших положений
эпистемологии (Эпистемоло́гия – философско-методологическая дисциплина, исследующая знание как таковое, его строение, структуру, функционирование и развитие) является принцип, согласно которому предмет исследования всегда дан в форме некоторой деятельности.
Эпистемология модерна сталкивается с «проблемой доступа» субъекта (мысли, концептов, языка) к реальности, которая на самом деле псевдопроблема.
Хотя следует признать, что во многом перечисленные претензии к эволюционной
эпистемологии имеют терминологический характер.
В её завершении предложена авторская версия
эпистемологии исследования.
Ключевые понятия
эпистемологии и методологии.
В целом же, бихевиоризм принял позитивистскую
эпистемологию, в которой учащиеся адаптируются к заданным внешним условиям, к независимой от него реальности.
После неудачных попыток доказать истинность знаний, исходя из самих знаний (логический позитивизм), основной проблемой
эпистемологии становится проблема эмпирического обоснования истинности научной теории.
Последний аргумент касается
эпистемологии вопроса, убедительно демонстрируя важное условие современного потенциала мирового исторического знания – плодотворность и необходимость комплексного видения явления как наиболее полного из возможных приближений к его воссозданию и пониманию исследователем.
Она не лежит в основе
эпистемологии.
В этих рассуждениях о методах познания пропал сам предмет
эпистемологии – научные знания.