Отец его – отставной
штабс-ротмистр – занимал должность участкового мирового судьи.
– Вот как! – проговорил
штабс-ротмистр сухо. – Тогда нам и не о чем толковать. Общайтесь-ка с другими.
Ещё целых шесть месяцев
штабс-ротмистр водил за нос его заграничных кураторов, отыскивая связников и обнаруживая явочные квартиры.
Когда сухопарый камердинер принёс требуемые предметы, отставной
штабс-ротмистр взял гвоздь в левую руку, положил на его шляпку свёрнутый носовой платок и с пяти раз вогнал его правой ладонью в доску.
Штабс-ротмистр прошёлся по комнате, пахнущей лавандой и свежевыстиранным бельём.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: буры — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
– Конец мая, Ерофей, какая шинелка? – ухмыльнулся
штабс-ротмистр. – Утро прохладное, не спорю, но к полудню солнце, поди, вовсю палить будет.
Доходы князя существенно превосходили расходы, в результате чего у него скопились изрядные средства, которые наш друг
штабс-ротмистр стыдливо именует культурным наследием.
– Надеюсь, господин
штабс-ротмистр простит мне это восклицание: оно вырвалось из сердца, а сердце плохой арифметик.
– Не знаю, – неуверенно сказал
штабс-ротмистр, пожимая плечами, но по тому, как сверкнули его глаза, стало понятно, что захочется, непременно захочется.
И как? – тихо спросил
штабс-ротмистр у всё ещё стоявших навытяжку кавалергардов.
– К сожалению, – в тон ей ответил
штабс-ротмистр, – вопрос не терпит отлагательства.
– Счастлив был познакомиться, – с чувством произнёс
штабс-ротмистр.
Штабс-ротмистр прищурил глаза и пригладил кончики усов.
За то время, пока они не виделись – каких-то восемь месяцев или около того, – симпатичный
штабс-ротмистр заметно изменился.
Они вместе посмеялись над шуткой, а затем
штабс-ротмистр откланялся.
– А барыня ваша с французом этим спуталась, – закончил
штабс-ротмистр свой рассказ. – Понять её можно – вдова.
Штабс-ротмистр заметил, как к прогалине, держа во рту сигару, приближается худощавый человек средних лет в двубортном сюртуке со стояче-отложным воротником, жилете, панталонах и полуботинках.
Штабс-ротмистр вышел на улицу, когда стало совсем темно. Предварительно узнал у ординарца, где та хата с красной крышей и горячей девицей.
Штабс-ротмистр повёл фонарём по сторонам.
– Воевал, – неохотно протянул
штабс-ротмистр.
– Никак нет, ваше высокобродь, – тянется тот перед высоким начальством, – не нашли. Господин
штабс-ротмистр уж больно хорошо замаскировался.
Мы как раз обсуждали структуру и штат его собственной службы, когда я обмолвился, что ищу человека, способного заняться финансами, а спустя десять минут заметил, что
штабс-ротмистр временами выпадает из разговора.
Как полагается,
штабс-ротмистр доложил о новом агенте только мне.
Выстрелить
штабс-ротмистр не успел.
В темноте
штабс-ротмистр почувствовал, как его грудь жёстко, до хруста, сдавила невидимая петля.
Отныне
штабс-ротмистр решил почитать её своим личным делом.
Штабс-ротмистр бросил на собеседника острый взгляд, но ничего не сказал и снова задумался.
Однако ничего из того, что
штабс-ротмистр сумел разнюхать, так и не дало ответа на вопрос, за каким чёртом его императорскому высочеству понадобился жандармский офицер.
А на дне нашёлся обрывок ремешка – по цвету точно такой же, как на незаконченной картине. «Сколько же раз его завязывали и развязывали, чтобы перетёрся?» – мысленно изумился
штабс-ротмистр.
– Ну да, конечно… – вздохнул
штабс-ротмистр.
–
Штабс-ротмистр предложил замять дело. Сказал, что дядя его командует армией, и я могу стать подпоручиком через неделю…
Штабс-ротмистр признал, что изъятый перечень офицеров, юнкеров и гражданских написан его рукой и является списком его знакомых.
Отставной
штабс-ротмистр поцеловал старушке морщинистую руку.
– А это что? –
Штабс-ротмистр указал подбородком на угловой дом.
– Проклятье! – рявкнул
штабс-ротмистр, соскочив на землю. – В самый неподходящий момент!
Так, говорил себе под нос
штабс-ротмистр, что мы здесь видим?..
Окинув одинокий экипаж более пристальным взглядом,
штабс-ротмистр вдруг понял, что где-то видел его.
Первым из экипажа, придерживая шпагу, выбрался среднего роста светловолосый мужчина в зелёном мундире и ботфортах, следом – высокий
штабс-ротмистр с тростью и дорожным саквояжем.
Штабс-ротмистр оставил замечание поручика без внимания и продолжил осмотр. Наклонившись над убитым, он вытащил небольшой нож из раны.
Штабс-ротмистр пишет, что тяжело болен, и это на самом деле так.
Никаких ценностей у него, очевидно, не было, если не считать за ценность тот самый дневник великого князя, благодаря которому
штабс-ротмистр надеялся вылезти из нищеты…
– Именно, что карты! – воскликнул
штабс-ротмистр, поднимая вверх указательный палец.
Штабс-ротмистр хмыкнул и ослабил хватку.
– Вот и отлично! – согласился
штабс-ротмистр. – Больше не буду вас тревожить. Вот только…
Штабс-ротмистр происходил из другой породы людей.
– Потому что ты чудак, – перебил
штабс-ротмистр.
Цветов
штабс-ротмистр ей не принёс, но ведь она и не актриса.
– Этот? – переспросил
штабс-ротмистр и придал лицу многозначительный вид.
По осунувшемуся (но всё равно симпатичному) лицу и покрасневшим глазам было видно, что трудился
штабс-ротмистр на славу.
Штабс-ротмистр вошёл в тёмный коридор.