– Знаю, слышал. Ваш полк честно исполнил свой долг, а вы, господин
ротмистр, показывали чудеса храбрости. Я слышал.
Каждое слово, написанное в тюрьме, подвергалось самой тщательной цензуре, и жандармский
ротмистр, которому полагалось проверять мои рукописи, совершенно замучился.
– Так точно, ваше сиятельство! – доложил отставной
ротмистр.
Был удостоен чина
ротмистра, награждён орденами св. Анны IV степени и св. Владимира IV степени.
– Русский офицер всегда найдёт в моём доме радушный и братский приём, – ласково встретил их лесничий, крепко пожимая руку
ротмистра.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: налогоспособность — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
А ещё штаб-ротмистр спал и видел, как он становится
ротмистром и службу свою продолжает в штабе, поначалу бригадном, потом окружном – и так далее.
– Смею, сударыня! – Наглые глаза
ротмистра налились злобой. – На то мне дана власть моим начальством. Это вы не смеете…
Если в 1893 г. он ещё
ротмистр гвардии, то в 1866 г. уже полковник, а в 1875 г., тридцати трёх лет от роду, генерал-майор.
Вскоре после получения в 1903 году звания
ротмистра я написал прошение о переводе меня обратно в армию.
Это отставной кавалерийский
ротмистр***, судимый за разные подлоги.
– Пан
ротмистр, видно, этот русский медведь сказал правду: кто-нибудь из наших здесь был. Всё ограблено, есть только чёрствый хлеб…
– Вроде якутские юрты с хотонами, – сказал
ротмистр.
– У него даже и не спрашивали мнения, – ответил
ротмистр.
Они и представить себе не могли, чтобы гвардейский
ротмистр упрашивал существо, известное своей невероятной свирепостью, не есть на ужин несчастных двуногих.
Правда, это не мешало барону до конца своих дней рекомендоваться:
ротмистр русской императорской армии.
Молодой гусарский
ротмистр закрутил усы, покачнул кивер на ухо, затянулся, натянулся и пустился плясать мазурку до упаду.
– Ваша фамилия? – после некоторого молчания спросил
ротмистр.
– Супруга пирожков напекла, не побрезгуете? – спросил бывший
ротмистр.
Ответа на это не имелось ни в армейском уставе, ни в разгорячённой голове
ротмистра.
Последнего выражения я не понял, но
ротмистр уже трубку швырнул.
– Дамы и господа, вальс! – кажется, великий князь понял по лицу
ротмистра гораздо больше, чем все остальные, заметно стушевался и поспешил сгладить неловкость.
– Аж до печёнок пробрало! – довольно улыбнулся
ротмистр и, поднявшись с колена, протянул свою руку. – Спасибо за доверие. Мой меч к твоим услугам.
– Я не знал, что у него были дети, – голос
ротмистра прозвучал задумчиво и озадаченно.
– С началом войны среди некоторых офицеров появилась глупая мода – украшать себя разными побрякушками, чтобы произвести впечатление на слабонервных женщин, – продолжал
ротмистр.
Но 11 лет спустя, утратив всякий интерес к ратному делу, он в чине
ротмистра вышел в отставку и повёл размеренную жизнь сельского помещика.
– С чего бы это? – усмехнулся
ротмистр. – Вы же с ней продуктивно поговорили и нашли точки взаимопонимания.
– Я всё понял. Сейчас распоряжусь, – с этими словами
ротмистр буквально выбежал из кабинета.
– Со своей стороны обещаю, господин гвардии
ротмистр будет вести себя прилично, – с чуть насмешливой угрозой добавил великий князь и, кивком извинившись, пошёл встречать других гостей, оставив нас вдвоём.
– А не рано ли вы о сдаче заговорили, господин комендант? – возмущённо поинтересовался
ротмистр, командовавший караульной ротой.
Молодой
ротмистр, в отлично сидящем мундире и щегольских высоких сапогах, подкатив к крыльцу в роскошной коляске, попытался оттолкнуть вставших на пути казаков.
Подойдёт, постоит, обнесёт осадою, пока литовские и польские войска не подойдут, и уйдёт, как говорят варвары, не солоно хлебавши, – произнёс
ротмистр.
Дети, если мы с вами попросим, энц
ротмистр наверняка расскажет вам о своих подвигах.
– Не может быть! – не сдержавшись от удивления, воскликнул
ротмистр.
Он хотел ещё что-то добавить, но стушевался под взглядом
ротмистра и сипло попросил разрешения отправляться в барак.
И всё же
ротмистр решил привлечь к делу проводника из местных.
Навстречу ему попался знакомый драгунский
ротмистр.
– Есть такой, – кивнул
ротмистр. – Здоровая такая зверюга.
– Очень плохо, – начал
ротмистр.
Вот и сейчас он попросил
ротмистра подойти к столу, где лежала карта, и, чеканя каждое слово, поставил перед ним задачу: отправить в указанном направлении разведку, в бой не вступать, получив сведения о противнике, немедленно доставить их сюда в штаб.
Да за спиной
ротмистр сидел и тоже с меня глаз не сводил.
– Ну, коль не отдал душу до сих пор, то до старости и подавно протянет. – Осторожно заметил
ротмистр. – Я ещё не таких контуженых знаю…
– Понятно, – протянул
ротмистр. – Непонятно только, как он с таким сердцем работал сторожем.
Порядок обеспечивали несколько десятков жандармов под командованием
ротмистра – высокого широкоплечего красавца с лихо закрученными усами.
Ротмистр пошёл готовить рапорт.
Зашелестели кусты и какой-то шамахан, приблизившись неслышно к нам, прошептал что-то на уху бравому
ротмистру.
И вот – уланский
ротмистр!
– Едва я появился в приёмной,
ротмистр поднялся мне навстречу.
– Итак, мы первые! – воскликнул высокий, стройный молодой человек с красивым, тонким лицом в мундире с погонами
ротмистра.
– Вчера к вечеру ближе, но думаю, он там давно лежит, – пояснил
ротмистр. – А не пахнет из-за холода: здесь, у реки, теплее, а за холмами вода ночью замерзает.
– Тут
ротмистр напряг все извилины, какие у него имелись.