Кавалерист-девица

Дмитрий Дмитриев

Дмитрий Савватиевич Дмитриев (1848–1915)□– писатель, драматург. Родился в Москве в купеческой семье. Воспитывая сына в строго религиозном духе, отец не позволил ему поступить в гимназию. Грамоте его обучила монашенка. С 1870-х годов Дмитриев служил в библиотеке Московского университета, тогда же он начал публиковать рассказы, сценки, очерки, преимущественно бытовые. В 1880-е он сочиняет пьесы для «народных сцен», отмеченные сильным влиянием А. Н. Островского. С конца 1890-х Дмитриев пишет в основном исторические романы и повести (их опубликовано более шестидесяти). В 1908□г. после смерти единственного сына принял священнический сан. В данном томе представлен роман «Кавалерист-девица», повествующий об удивительной судьбе Надежды Андреевны Дуровой – первой в русской армии женщины-офицера и писательницы. Даже А. С. Пушкин был глубоко заинтересован личностью Дуровой, писал о ней хвалебные, восторженные отзывы на страницах своего журнала и побуждал ее к писательской деятельности.

VI

Надя решила покинуть гостеприимный дом полковника Смирнова. Она, правда, была уверена, что Галя ничего не скажет про свое открытие, но остаться здесь считала все-таки для себя невозможным.

Она решила уехать тайком, но неожиданный приезд полковника заставил ее отложить на время свой отъезд.

Однажды, выйдя на двор, она заметила там необычайное движете, суету: с полковником приехало несколько офицеров.

Надя направилась в зал и увидала доброго Ивана Григорьевича, окруженного офицерами.

— А, молодой герой, здравствуйте. Ну что, не скучаете? Господа, рекомендую вам этого молодого человека: русский храбрый дворянин! Он будет нашим спутником во время похода, — обратился Смирнов к офицерам, показывая на Надю.

Те радушно стали пожимать маленькую белую ручку Нади своими загрубевшими руками.

— Ну, как вы без меня проводили время? — спросил полковник Александра Дубенского.

— Очень весело, полковник.

— Довольны ли женой моей и Галей?

— Очень! Обе они такие добрые.

— Ну а как наш Дон? Полюбился ли он вам? — с улыбкой спросил полковник.

— О, очень, очень полюбился. Красив Дон, и еще красивее его берега.

— А ведь нам, молодой человек, скоро придется сказать нашему Дону прости…

— Как так? — спросила Надя.

— Я получил приказ вести свой полк в Гродненскую губернию. Вы поедете вместе с нами?

— Очень, очень рад! — воскликнула Надя.

— Там находится наша армия, и вы можете поступить в любой регулярный полк, а их там много.

— А примут меня? — не скрывая своей радости, спросила Надя полковника.

— Еще бы! Из вас выйдет хороший офицер, я вам это предсказываю.

Казаки скоро выступили.

В начале весны они пришли к берегам Буга. Отдохнув здесь, отправились дальше. Когда достигли города Гродно, полковник Смирнов простился с Надеждой Андреевной. Полк шел к Пруссии, а Дурова осталась в Гродно.

Расставаясь с ней, полковник дал ей совет:

— Определяйтесь здесь в какой-нибудь из формирующихся кавалерийских эскадронов. Еще советую вам быть откровенным с начальником полка, в который вы поступите, и немедленно напишите вашим родителям, чтоб они выслали вам нужные документы — это необходимо.

Надя поблагодарила за совет, простилась с добрым полковником и осталась совершенно одна.

В это время Коннопольский уланский полк для пополнения своего состава вербовал охотников. Надя обратилась к ротмистру полка Казимирскому с просьбой зачислить ее в уланы.

Ротмистр принял ее за мальчика.

— Кто вы? — с удивлением спросил он Дурову.

— Дворянин.

— Вы, должно быть, очень молоды, вам лет пятнадцать;

— Нет, господин ротмистр, мне двадцать.

— Не может быть!

— Уверяю вас.

— Вы казак?

— Нет.

— Зачем же вы носите казацкий мундир? — подозрительно посматривая на Надю, спросил ротмистр.

— Мой отец не хотел, чтоб я поступил в военную службу. Я ушел тайком из дому, присоединился к казацкому полку и пришел с ним сюда.

— Ваша фамилия? — после некоторого молчания спросил ротмистр.

— Дуров.

— Хорошо, Дуров. Я вас принимаю в полк. Надеюсь, вы оправдаете мое доверие.

Радости Нади не было предела.

«Наконец-то моя заветная мечта сбылась. Я — улан. Вот счастье! Теперь надо написать отцу», — думала Надя.

Старик ротмистр с отеческим вниманием отнесся к молодому улану. Он сам учил Надежду Андреевну военным приемам.

Надя выказывала блестящие успехи; ею были довольны и начальство, и товарищи уланы.

С поступлением в уланы для молодой женщины началась совершенно новая жизнь, полная тревог, волнений и деятельности.

«Сколько ни была я утомлена, — пишет Дурова в своих записках, — размахивая каждое утро тяжелой пикой или острой саблей, маршируя и прыгая на лошади через барьер, но полчаса отдохновения — и усталость моя проходит, и я хожу по полям, горам и лесам бесстрашно, беззаботно. Свобода, драгоценный дар неба, сделалась наконец уделом моим навсегда! Я ею дышу, наслаждаюсь, ее чувствую в душе, в сердце. Ею проникнуто все мое существо, ею оживлено оно!»

Надю назначили в первый взвод под команду поручика Бошнякова, старого холостяка, человека добрейшей души.

Наде пришлось переменить свой казацкий мундир на уланский. Ей дали саблю и пику, которая показалась ей тяжелым бревном. Дали шерстяные эполеты, каску с султаном, белую перевязь с подсумком, наполненным патронами. Все это к ней чрезвычайно шло. К сожалению, казенные сапоги мучили ее нежные ноги, не привыкшие к тяжелой обуви. «До сего времени я носила обувь мягкую и ловко сшитую; нога моя была свободна и легка, а теперь! Ах, боже, я точно прикована к земле тяжестью моих сапог и огромных бряцающих шпор!» — говорит Надежда Андреевна в своих записках.

Коннопольский уланский полк выступал в поход за границу. Он должен был примкнуть к нашей действующей армии, сражавшейся в Пруссии против алчного Наполеона I, покорявшего европейские государства одно за другим.

Великодушнейший из людей, император Александр I, союзник Пруссии, восстал против Наполеона, этого баловня счастья, и решил положить предел его завоеваниям.

Перед выступлением за границу Дурова написала своему отцу письмо, в котором со слезами просила его благословения и прощения.

— Ну, юноша, мы сегодня выступаем, а через несколько дней будем в деле, будем бить французов. Тебе не страшно? — шутливо спросил Надю поручик Бошняков.

— Нисколько, господин поручик.

— Да ведь могут тебя убить,

— Что же, видно, такая моя судьба.

— Молодец, хвалю. Так и поступай, не будь кислятиной. Ты русский дворянин, и дорожи этим!

— Рад стараться, ваше благородие! — по-солдатски отдавая честь поручику, проговорила Дурова.